Исчезающие носки, новогодние обещания и еще 97 загадок бытия - Дэн Ариели

Эта тенденция касается только тех, кто уже встал на карьерную лестницу. Инженеры остаются инженерами, даже если их зарплата растет, а ответственность повышается. Однако расширенный перечень должностей дает сотрудникам ощущение движения вперед по бегущей дорожке званий (академическое сообщество, безусловно, является лидером в этом процессе).

Пока ты не перешел на новое место, где люди не так хороши, как ты, подумай, не можешь ли ты получить или даже придумать себе повышение с новым званием. Поговори с начальством. Попробуй взять на себя новые обязанности. Напечатай новую должность на своей визитной карточке. С этими изменениями ты определенно достигнешь заслуженного ощущения успеха.

Но, если такие меры не помогут, поговори с другими людьми, попробуй найти новых друзей, которым не так везет, как твоему другу-полицейскому. И, может быть, ты обнаружишь, что ты очень благополучен по сравнению с некоторыми из них. А поддерживая отношения с этими не самыми удачливыми друзьями, ты будешь чувствовать себя лучше.

Об эмоциях и поддержке на расстоянии

Дорогой Дэн,

я пишу тебе из поезда в Германии, сидя на полу. Поезд переполнен, и все сидячие места заняты. Тем не менее здесь есть особый класс пассажиров «с комфортными условиями», которым разрешается освободить для себя уже занятое место. Этот статус дается людям вроде меня, которые часто пользуются поездами. Конечно, было бы хорошо заполучить сидячее место, воспользовавшись своим правом, но я не представляю себе, как потребую у кого-то из пассажиров уступить мне место. Почему мне так трудно это сделать?

Твоя проблема касается феномена, названного «эффектом опознаваемой жертвы». Суть этого переживания состоит в том, что, когда мы лицом к лицу сталкиваемся со страдающим человеком, он трогает наше сердце, нам хочется позаботиться о нем и, если возможно, помочь. Однако, когда проблема слишком велика или мы сами не видим пострадавшего, мы не испытываем такие сильные эмоции и не помогаем ему.

Я подозреваю, что, если бы за десять минут до того, как ты сел в поезд, кондуктор поднял бы случайного пассажира и освободил бы место для тебя, между тобой и жертвой создалось бы значительное психологическое расстояние, а следовательно, ты вполне смог бы с удовольствием устроиться на освободившемся сиденье.

А что если ты видел человека, уступившего тебе место? Например, кондуктор указал тебе на «жертву» при посадке в поезд. Или еще хуже, процесс освобождения места проходил бы в твоем присутствии? Но самое неприятное, если бы тебе самому пришлось поднимать человека, объяснять ему, что ты особый пассажир, потребовать уступить тебе сиденье, а затем наблюдать за его реакцией.

Суть в том, что прямой контакт с другими людьми влияет на наши действия гораздо сильнее косвенного. Он заставляет нас испытывать сострадание и желание проявить заботу. И остается главный вопрос: как заставить наших политиков, банкиров и любое другое высшее руководство, от которых во многом зависит наша жизнь, чувствовать последствия своих решений и действий?

О предсказании счастья

Дорогой Дэн,

надо ли мне уходить с работы? В целом мне здесь плохо, но я проработал в компании восемь лет и не ухожу по ряду практических и финансовых причин: я получаю хорошее жалование, включая фондовый опцион[11] и премии; несколько недель в году отпуска и пенсию. Кроме того, на новой работе много неясного, и никто не обещает мне, что там будет лучше. Посоветуй, что мне делать? Оставаться ли там, где я все знаю, или искать счастья на новом месте?

На самом деле твоя проблема коренится в причине твоего состояния. Кто виноват в том, что тебе плохо: твоя работа или ты сам? Если твое состояние вызвано конкретными обязанностями, тогда тебе нужно избавляться от них и искать что-то более подходящее. Но если неблагополучие сидит внутри тебя, тогда перемена не имеет никакого смысла, ведь, как говорится, от себя не уйдешь. Тогда и на новом месте ты будешь чувствовать себя таким же несчастным.

Так где же источник проблемы? Трудно сказать, особенно потому, что ты не менял работу долгое время и у нас нет никаких свидетельств того, как бы ты чувствовал себя при других обстоятельствах (между прочим, не было ли у тебя подобных проблем в любовных отношениях?).

При всех этих неразрешенных вопросах я могу лишь посоветовать взять отпуск (скажем, недели три) и использовать это время для волонтерской работы в компании, где ты бы хотел работать.

Заметь, что я рекомендую достаточно длительный испытательный срок, поскольку тебе нужно некоторое время, чтобы понять, как ты почувствуешь себя, когда пройдет ощущение новизны. Конечно, несколько недель в роли волонтера не дадут тебе полного представления о том, как работается в этой компании длительное время, но причина твоего нынешнего безрадостного состояния станет яснее. По завершении этого срока у тебя появятся догадки о том, в чем источник душевного неблагополучия: в нынешней работе или в тебе самом.

И еще одно: если ты считаешь, что не стоит тратить три недели отпуска на то, чтобы решить, оставаться ли на своей работе или уходить на другую, то, по всей вероятности, тебе не так уж плохо. Тогда продолжай работать и перестань жаловаться.

Дорогой Дэн,

семнадцать лет назад, когда моему сыну было восемнадцать, он уехал в Нью-Йорк и поступил в Купер-Юнион[12] на гуманитарное отделение. Сейчас ему тридцать пять, и он боится уезжать из Нью-Йорка. Ему не нравится там жить и хотелось бы переехать на Запад, чтобы быть ближе к нам и продвигать свою карьеру фотографа. Но окружающие дают ему противоречивые советы. Такое впечатление, что люди, живущие в Нью-Йорке, уверены, что это единственное место в мире, где вообще можно жить и работать. Есть ли у тебя какие-нибудь конструктивные мысли о том, как убедить сына сдвинуться с мертвой точки и уехать на Запад?

Во-первых, твое желание быть ближе к сыну, а не находиться на другом побережье вызывает восхищение. Я думаю, что он чувствует то же самое.

Что касается его переезда, я думаю, что твой сын мечется между тремя наклонностями. Первая — «эффект обладания», проявляющийся в нашем отношении к текущей ситуации как к предпочтительной; другие возможности при этом мы рассматриваем как негативные изменения.

В случае с твоим сыном отъезд из Нью-Йорка на Западное побережье имеет определенные преимущества (климат, близость к родителям) и некоторые недостатки (меньше народа, мало художественных галерей). При этом эффект обладания заставляет твоего сына обращать внимание на то, чего он лишится, и игнорировать положительные стороны возможного переезда на Западное побережье.

Вторая проблема. Похоже, что у твоего сына склонность придерживаться существующего положения. Это означает, что к решению остаться он относится совсем по-другому, чем к решению изменить ситуацию. Однажды я слышал, как офицер ВВС говорил своим пилотам, что каждую секунду они принимают решение — изменить курс или придерживаться выбранного, поэтому они всегда должны рассматривать свои действия как активный выбор. Но только немногие из нас способны принимать решение подобным образом. Мы считаем, что решение — это переезд, женитьба, переход на другую работу и тому подобное. А пребывание на том же месте, холостая жизнь, одна и та же работа — все это не относится к категории решений, по крайней мере не в полной мере.

Третья проблема — склонность к постоянству. Когда мы сталкиваемся с необходимостью серьезных поступков, их неизбежность и возможные сожаления пугают нас.

Так что ничего удивительного, что твоего сына тревожит переезд на Запад. Теперь вопрос в том, чем ты можешь помочь ему в принятии решения. Будь я на твоем месте, я бы предложил переезд как «испытательные полгода». С такой перспективой сын не станет рассматривать испытательный срок как переезд: он ничего не теряет. Он не будет считать, что меняет статус-кво: он по-прежнему останется ньюйоркцем, временно переехавшим на Западное побережье. А само решение жить на Западе не будет выглядеть таким окончательным и пугающим. Однако при переезде его ощущения изменятся. Очень скоро он начнет чувствовать себя дома, привыкнет к новой обстановке, приобретет новый статус. А с этой позиции уже отъезд с Западного побережья начнет казаться серьезным и потенциально рискованным решением.

О проклятии знания

Дорогой Дэн,

недавно я посетила лекцию известного академика и была поражена и сбита с толку его неспособностью изложить даже самые главные теории в своей области. Почему такие именитые специалисты не умеют объяснять другим собственные идеи? Неужели таковы требования академии?