Пожарный СССР. Начало (СИ) - Гаусс Максим

— В сторонке постой… — скомандовал я молодому. — Не бойся, ничего я не украду и не испорчу.

Тот послушно отошел в сторону, обиженно засопел носом.

А я принялся изучать собственную учетно-послужную карточку, запоминая все необходимое. Уже с первых же строк многое стало понятным.

Оказывается, я детдомовский и родителей у меня не было…

Глава 7

Дембель на горизонте

Наступил день победы. Кажется, тридцать восьмой, с тех пор как Советский Союз разгромил Гитлеровскую Германию. Само собой, праздник гремел на всю страну, да и в воинской части было, на что посмотреть.

Сначала парад на строевом плацу, при котором огласили немного истории, затем поздравили действующих ветеранов-гостей. После этого было торжественное поздравление от начальника гарнизона, рядом с которым стоял наш командир части подполковник Шпагин — тот самый, что заходил ко мне в палату. В целом, он оказался неплохим мужиком, по крайней мере, из моих сослуживцев никто о нем плохо не отзывался.

А после был спортивный праздник.

Из близлежащих воинских частей на автобусах прибыло две команды участников. С ними были офицеры и команды поддержки, куда же без них?

Мероприятие включало три этапа — сначала была скоростная эстафета на тысяча семьсот пятьдесят метров, где группа из семи человек передавала друг другу флажок, через каждые двести пятьдесят метров. Затем шла довольно сложная полоса препятствий, а уже потом комплекс силовых упражнений на брусьях, турнике и упражнения с гирей. По окончанию проводили подсчет набранных очков и называли победителя.

Мне очень понравилась организация праздника — видно было, что подобное проводится не первый раз и уже отлажено по системе. И ведь ладно бы это была элита советских войск в виде десантников, ан нет — все участники простые мотострелки, от которых в обще-то особая подготовка и не требуется. Честно говоря, не думал, что в воинских частях СССР проводились подобные праздники. Скорее всего, это какая-то местная инициатива, по указанию кого-то из старших командиров.

Само собой, по состоянию здоровья, участвовать я в принципе не мог — спортсмен из меня сейчас просто никакой, да и опять же — это ж готовиться надо было заранее, а тело реципиента для этого дела не очень-то и подходило. Пришлось стать болельщиком на трибунах — народу тут хватало. Пришли ветераны, семьи военнослужащих, еще какие-то люди. Ну и солдаты с офицерами, само собой.

Пока сидел, успел многое рассмотреть. Отдельного внимания заслуживало оформление территории — на столбах висели яркие флажки, ленты, стяги с победными лозунгами. Были там и на спортивную тематику, вроде «Быстрее! Выше! Сильнее!» и «Спорт — это здоровье, воля и мужество!». Территория была вылизана, вычищена. Деревья побелены, асфальт выметен чуть ли не до блеска.

Отдельно отмечу, что одежда гражданских лиц меня тоже позабавила — просто, ярко и необычно. В наше время таких нарядов уже и не увидишь в принципе. Ну, разве что, у каких-нибудь бабушек. Вовремя одернул себя — нечего таращиться, могут понять неправильно. Нужно учиться не показывать своего удивления, это не сложно.

Спортивная эстафета прошла очень напряженно под бурные овации болельщиков. Да что там, трибуны буквально гудели. Причем, что весьма меня удивило — зрители подбадривали не только своих, но и команды соперника. Не было лицемерства, агрессии. Это только спорт, а все здесь братья одного народа.

Во время второго этапа, где бойцы штурмовали полосу препятствий, я обратил внимание на отдельную группу солдат, прибывших из соседней части в качестве болельщиков. Их поведение мне не понравилось — они периодически посматривали в мою сторону, а один из них зачем-то тыкал пальцем. Спустя какое-то время мне это надоело и, поднявшись со своего места, я направился вниз, за трибуну. Боковым зрением заметил, что они тоже двинулись за мной — так, а вот это уже интересно получается. Старший из них с погонами ефрейтора, шел первым и при удачном моменте окликнул меня:

— Эй, Жаров… Это ты что, ли?

— Ну, допустим! — обернулся я, гадая какого хрена им надо. — А кто интересуется?

Сам он был чуть выше меня, немного шире в плечах. Но глуповатое лицо как бы намекало — с интеллектом у парня не очень. Явно из какой-нибудь деревни, где главным развлечением была езда на тракторе или стрелять по воробьям из рогатки. Еще и голос у него неприятный, словно наждак по стеклу.

— Ты что, меня не помнишь? — прищурился тот с некоторым подозрением. Видимо по моему растерянному взгляду было понятно.

— А что, должен? — манеру общения я сохранил.

Было понятно, что это вовсе не дружеская беседа. Как и тот факт, что ефрейтор был знаком с моим реципиентом и за что-то точил на него зуб. В общем-то, мне неинтересно, но для кругозора хорошо бы понять, что тут за история. Жаль, что рядом не было ни Павлова, ни Коржова — так бы хоть спросил.

Ефрейтор смотрел на меня слегка удивленным взглядом, видимо пытался понять, шучу я или нет. Еще раз убедился, что с интеллектом там не очень хорошо, да и словарный запас оставляет желать лучшего. Нет, я не говорю, что мой ай кью на голову выше, но уж выражать свои мысли я умел хорошо.

— Э-э… Ладно… — он обернулся к своим, затем снова посмотрел на меня. — Я слышал, что ты на пожаре чуть не сгорел, да? Ну, я не удивлен. С твоими-то талантами. Одного не пойму, как такому дебилу как ты, дали награду?

А вот это было обидно! Нужно быть либо отморозком, чтобы делать такие заявления, либо…

— Зависть, она такая… Эй, ты там мозг не перегрузил, нет? — сдержанно произнес я, глядя на ефрейтора, как на дерьмо. Хоть я и был чуть ниже, но умудрялся смотреть на него свысока. Было очевидно, что отморозок просто пытается вывести меня из себя, причем простым и вместе с тем гарантированным способом — банальными оскорблениями. А это значит, что он был уверен в том, что ничего ему за это не будет.

Интересно, почему?

— Что? — глуповато ухмыльнувшись, он обернулся к своим, словно за поддержкой. Затем снова посмотрел на меня, сплюнув под ноги. — Да ты пустое место! Детдомовский отброс!

У-у… А вот это зря! Эта наглая ухмылка, взгляд и манера поведения ефрейтора. Не приемлю я такого охреневшего отношения к себе, особенно без видимой причины. Расстояние между нами было минимальное, а дружки его стояли чуть позади, демонстрируя ленивую самоуверенность.

Несмотря на то, что я еще не выздоровел, взял, да и зарядил ему с правой в подбородок. Удар получился быстрым, резким. И нужно признать, хорошо так попал. Даже в суставе что-то слегка хрустнуло.

У ничего не ожидающего ефрейтора только зубы клацнули.

Воин как стоял, так и рухнул, словно подкошенный. Для меня такой удар тоже не прошел бесследно — бок прострелила острая боль, но стиснув зубы, я сдержался. Повисла тишина — его сослуживцы замерли с открытым ртом, глядя на меня растерянными глазами — явно не ожидали, что я сделаю что-то подобное. Черт возьми, все еще не пойму, кем же был мой реципиент. Бабником, дерзким и самодовольным, но при этом, что, трусом? Странный букет.

— Ну что? — спросил я у них. — Вам тоже прописать?

Все трое, с перекошенными мордами, шагнули ко мне. Один увидел, что у меня рука, в месте ожога, перевязана бинтами, остановился в нерешительности. Но оба других не обратили на это никакого внимания — сейчас начнется. Ну ничего…

Но тут сзади раздался недовольный голос:

— Я не понял! Что тут, мля, происходит?

Резко обернувшись, увидел приближающегося к нам старшину роты — прапорщика Киреева. Тот видел мой удар, а потому решил незамедлительно вмешаться.

— Все нормально, товарищ прапорщик! — спокойно ответил я, ощущая боль в области ребер. — Погода сегодня хорошая, вот солнечный удар у ефрейтора и случился.

— Да? — он окинул всех троих взглядом, посмотрел на небо, затем на лежащего на земле. — Хм, действительно! Чего встали? Вашему товарищу плохо. Пункт медицинской помощи — там. Ну!