Новый антиСуворов - Владимир Веселов

Теперь вспомним ход переговоров, которые велись между СССР и западными союзниками в 1939 году. Сторонники теории В. Суворова говорят, что Запад на этих переговорах искренне стремился к достижению договоренности, а вот Сталин, которому нужна была мировая война, не стремился. Поэтому он и выдвинул такое неприемлемое условие, как проходы для советских войск через территорию Польши.

Если полагать, что через эти проходы к границам Германии должны были выдвигаться пехотные соединения РККА, требование действительно выглядит странным. Ведь переброска большой массы войск — дело непростое, даже если оно осуществляется в мирное время, на своей территории и по заранее составленным планам. В военное же время перебросить миллионную армию по территории сопредельного государства, да еще практически безо всяких планов — дело вообще немыслимое. Во всяком случае, времени на это ушло бы немало. А ведь РККА предстояло еще отмобилизовать. Так что наша пехота могла бы прийти на помощь полякам, когда помогать-то, по сути, было уже некому.

Совсем другая картина вырисовывается, если предположить, что по пресловутым проходам должны были ринуться танковые корпуса, вооруженные БТ. Мы только что выяснили, что в Польше были дороги, по которым БТ могли двигаться на колесах. Возможно, их было не так уж много, но, по крайней мере, часть пути БТ могли двигаться с максимальной скоростью. На тех участках, где использовать колесный ход было невозможно, БТ двигались бы на гусеницах, причем тоже с весьма приличной скоростью. Так что на преодоление Польши им понадобились бы сутки-двое.

Теперь представьте, что на второй-третий, ну пусть даже на четвертый день войны перед танковыми частями вермахта появляются не польские уланы с пиками, а советские танковые корпуса. Думается, германский блицкриг тут же и закончился бы.

Англо-французы, увидев такой поворот событий, тоже не стали бы отсиживаться за линией Мажино и ударили Гитлеру в спину. Так что Вторая мировая война явно не состоялась бы. Понятно, что Польша при этом попала в лапы Сталину, но кому эти поляки интересны? Главное, что людям Запада не пришлось бы. пять с половиной лет убивать друг друга.

Кстати, мы только что обнаружили главного виновника возникновения Второй мировой войны. Это Польша, не захотевшая предоставить коридоры для наших танков БТ и сорвавшая, таким образом, гениальный план Сталина по обузданию агрессора.

Впрочем, я и сам чувствую, что предположение «БТ предназначались для помощи Польше в отражении германской агрессии» слишком уж фантастично (хотя и не более чем многие предположения Владимира Богдановича и его верных последователей). Но давайте подумаем, если бы летом 1939 года СССР заключил договор не с Гитлером, а с Западом, что мешало использовать танковые корпуса РККА, вооруженные БТ, так, как я описал выше? Только одно — отсутствие заранее оговоренных проходов для наших войск через территорию Польши.

Берем такую гипотетическую ситуацию — Сталин заключил договор с Англией и Францией на тех условиях, которые они предлагали, а Гитлер не испугался и все же напал на Польшу. СССР объявляет войну Германии, проводит мобилизацию, но вступить в бой с вермахтом РККА не имеет возможности.

Наконец где-то через неделю после начала войны поляки начинают понимать, что дела их плохи, и обращаются за помощью к Сталину. Вроде бы можно бросить в бой наши танковые корпуса, но сделать это не так-то просто.

Нужно определить, куда именно они будут двигаться, согласовать с польским военным командованием маршруты движения и так далее. А ведь ситуация меняется ежечасно, да и у польских военных своих дел хватает. Так что придется действовать почти наугад.

Кроме того, на дорогах Польши уже царит полный хаос. По ним движутся разрозненные части отступающих польских войск, обозы колонны беженцев. Так что танковые корпуса рискуют застрять в этой мешанине и утратить свой наступательный потенциал еще до вступления в бой. Ну и зачем товарищу Сталину весь этот геморрой?

Другое дело — если заранее, еще до начала войны провести всю подготовительную работу, обговорить все вопросы с поляками, с тем чтобы наши танки могли пересечь границу Польши если не в первые минуты, то уж точно в первые часы войны. В этом случае они могли бы с ветерком прокатиться по пока сравнительно свободным дорогам и вступить в бой с врагом в то время, когда польская армия еще оказывает немцам организованное сопротивление.

Так что если принять на веру утверждение В. Суворова «главное для танков БТ — скорость», ход предвоенных англо-франко-советских переговоров и проблема проходов по польской территории предстает в совершенно новом свете.

Впрочем, для нас сейчас важно не это, а то, что в трудах Владимира Богдановича мы не находим ответов на следующие вопросы: почему последний танк-агрессор был снят с производства за полтора года до начала «освободительного похода» РККА в Европу? Почему тогда же было прекращено производство запчастей к нему? Почему, планируя нападение на Германию, наше руководство не свело все БТ в особые корпуса или дивизии и не придало их армиям второго стратегического эшелона? Почему в составе механизированных корпусов не было дивизий или хотя бы полков, вооруженных только БТ? Почему на вооружение были приняты Т-34 и KB, прекрасно проявившие себя в реальной войне, но мало подходившие для «удара в спину ничего не подозревающему врагу»?

Теперь зададимся вопросом: если В. Суворов действительно талантливый разведчик-аналитик, сумевший разгадать коварные планы Сталина, то почему он не только не дал ответов на эти вопросы, но даже не поставил их? Может, он на них просто не обратил внимания? В таком случае возникают сомнения в его профессиональной подготовке.

Вот смотрите, занимаясь танками А-20, Владимир Богданович провел определенную агентурную работу — разыскал каких-то ветеранов завода, умело поставленными вопросами выведал у них страшную тайну, которую большевики скрывали много лет. Но раз так, он не мог не знать, что этот танк в серию не пошел, а вместо него на вооружение приняли Т-34. Если факт разработки специального автострадного танка свидетельствует о подготовке к агрессии, то о чем должен свидетельствовать факт отказа от его принятия на вооружение? Настоящий профессионал в обязательном порядке должен был задаться этим вопросом и найти на него ответ. Другое дело, если задачей этого профессионала было не выявление истины, а составление правдоподобной дезинформации. В таком случае приходится оставлять без ответа кое-какие неудобные вопросы, и уж естественно не стоит акцентировать на них внимание читателя.

У вас еще есть какие-то сомнения в том, что мы имеем дело именно с дезинформацией? Хорошо, давайте продолжим анализ 33-й главы «Ледокола».

Глава 9

КОГО СОБИРАЛСЯ ОКРУЖАТЬ ЖУКОВ

Жуков — наступление. На фронте это знал каждый. Появление Жукова означало не простое наступление, но наступление внезапное, решительное и сокрушительное.

«3-я советская армия наносит внезапный удар на Сувалки. Ей навстречу идет 8-я армия из Прибалтики. С первых минут тут развернулись кровопролитные сражения с огромными потерями советских войск. Но у них преимущество: советские войска имеют новейший танк KB, броню которого не пробивают германские противотанковые пушки. В воздухе свирепствует советская авиация. Позади германской группировки высажен 5-й воздушно-десантный корпус, 8, 11 и 3-я советские армий увязли в затяжных кровопролитных боях со сверхмощной германской группировкой в Восточной Пруссии, но позади этого гигантг ского сражения советская 10-я армия, прорвав почти не существующую оборону, устремилась к Балтийскому морю, отрезая три германские армии, две танковые группы и командный пункт Гитлера (выделено мной. — В.В.) от остальных германских войск». («Ледокол». Гл. 33.)

Понимаете, в чем тут суть? Эти три германские армии, две танковые группы и командный пункт Гитлера оказались в Восточной Пруссии потому, что Гитлер готовил удар по СССР. А если бы не готовил, что бы тогда отрезала 10-я армия и зачем нужен был вообще ее удар?

Впрочем, если заглянуть в следующую книгу В. Суворова («День М»), окажется, что 10-я армия должна наступать совсем в другом направлении.

Сначала читаем «Ледокол»:

«Из района Львова самый мощный советский фронт наносит удар на Краков и вспомогательный — на Люблин. Правый фланг советской группировки прикрыт горами. На левом фланге разгорается грандиозное сражение, в котором Красная Армия теряет тысячи танков, самолетов и пушек, сотни тысяч солдат». («Ледокол». Гл. 33.)

В военной науке принято правым флангом считать тот, который находится справа, а левым тот, что слева, если смотреть в сторону противника. Уж не знаю почему (возможно, потому, что смотрит он на войну из Англии), но Владимир Богданович принял обратную схему. Впрочем, не в этом суть. Главное, из тридцать третьей главы «Ледокола» вообще совершенно непонятно, зачем нужен этот удар.