Израиль и (не)контролируемые территории. Уйти нельзя остаться - Алек Эпштейн

В 1969 году, после внезапной смерти Леви Эшколя, в Израиле сменилось правительство – на пост премьер-министра была довольно неожиданно выдвинута Голда Меир[111]. Несмотря на то что у власти по-прежнему находилась Партия труда, в израильской политике по отношению к контролируемым территориям произошли заметные изменения. Изменения эти были связаны с тем, что политические взгляды Голды Меир заметно отличались от взглядов ее предшественника Л. Эшколя, а также с тем, что ключевую роль в правительстве стал играть министр обороны Моше Даян. Генерал армии в отставке и бывший начальник Генерального штаба, М. Даян в качестве министра обороны был «получен в наследство» Голдой Меир от Леви Эшколя, однако оставался на этом посту все то время, что в кресле главы правительства оставалась Г. Меир. Они ушли вместе – спустя несколько месяцев после драматичной октябрьской войны 1973 года (Войны Судного дня), но если для Голды это и в самом деле стало концом общественной карьеры, то М. Даян еще вернулся к власти в 1977 году, приняв неожиданное предложение победившего на выборах лидера правой оппозиции М. Бегина занять пост министра иностранных дел в его правительстве. На протяжении многих лет именно М. Даян играл определяющую роль в выработке израильской политики на занятых в 1967 году территориях: тогдашнего начальника Генерального штаба И. Рабина М. Даян практически полностью отстранил от принятия решений в этой сфере[112], а сменившие И. Рабина Хаим Бар-Лев, Давид Элазар и Мота Гур, работавшие под началом М. Даяна до его отставки с поста министра обороны в начале июня 1974 года, уже приняли сложившееся разделение полномочий как должное. Непримиримый М. Даян, склонный к силовому решению возникавших проблем, имел мало точек соприкосновения с умеренным прагматиком Л. Эшколем, однако с Голдой их тандем был намного более удачным.

Политический аспект. Позиция нового израильского правительства относительно контролируемых территорий формировалась преимущественно под влиянием взглядов премьер-министра Голды Меир и министра обороны Моше Даяна. Политическая линия Голды Меир в отношении контролируемых территорий отличалась от позиции Леви Эшколя. Если сразу после Шестидневной войны правительство Л. Эшколя обратилось к арабским странам с предложением заключить мир в обмен на израильское отступление с большей части занятых территорий (о чем подробно говорилось выше), то Голда Меир считала, что Западный берег и сектор Газы ни Иордании, ни Египту не принадлежат. «Прежде всего, у Хусейна нет никаких прав на Западный берег», – заявляла израильский премьер[113]. Поскольку эти территории были оккупированы Иорданией и Египтом во время войны 1948 года вопреки резолюции Генеральной Ассамблеи ООН о разделе Палестины, то никаких законных прав на эти земли у этих стран нет, считала Г. Меир. Следовательно, Израиль может удерживать их достаточно долго, ибо израильское правление является не менее легитимным, чем иорданское или египетское до 1967 года.

Эти воззрения поддержали тогда и многие израильские юристы. Утверждалось, что агрессия Иордании против Израиля в 1967 году и последующее поражение иорданских войск создали «вакуум суверенитета», который и заполнил Израиль. Говорилось также, что Израиль не занял суверенную территорию другого государства, не было никакого суверена, к которому могла вернуться территория, так как само распространение иорданского суверенитета на Западный берег произошло вопреки нормам международного права и не было признано большинством государств мира[114].

Одновременно, не желая возвращать Западный берег Иордании, поскольку, по мнению Г. Меир, у этой страны не было прав на эти земли, премьер-министр Израиля отказывала в политических правах и местным палестинским арабам. Она считала, что у палестинцев уже есть собственный «национальный очаг», имея в виду все ту же Иорданию[115]. Несмотря на свою неоднозначность, такая позиция имела право на жизнь, так как большую часть населения Иордании составляли (и составляют) именно палестинские арабы. Более того, Г. Меир скептически относилась к возможности арабо-израильского сосуществования, считая палестинцев «враждебным элементом» и не допуская при этом никакой возможности создания независимого Палестинского государства. «Независимое Палестинское государство будет служить базой антиизраильских операций», – раз за разом заявляла она[116].

Политическая позиция Моше Даяна была вполне похожей: Израиль должен удерживать эти территории до выработки и подписания соглашений с арабскими странами, но не аннексировать их, так как в этом случае Израиль столкнется с серьезными демографическими трудностями. Вместе с тем М. Даян считал, что, удерживая территории и сохраняя на них военное присутствие, Израиль должен воздерживаться от чрезмерного вмешательства во внутренние дела их жителей. «У палестинских арабов есть своя культура, религия и история, а также стремление сохранять связи с арабским миром. Мы не должны повторять ошибок колониальных стран, пытавшихся навязать завоеванным народам новый образ жизни», – говорил М. Даян. По его мнению, это привело бы к значительному росту внутренней напряженности[117].

Экономический аспект. Экономический аспект был напрямую связан с политическим. Поскольку возвращать контролируемые территории арабским странам правительство Г. Меир не собиралось, по крайней мере в краткосрочной перспективе, но в то же время оно не собиралось и интегрировать их политически, предоставляя палестинским арабам гражданские права, то необходимо было интегрировать их экономически, дабы предотвратить возможный социальный взрыв.

Самым активным сторонником этой позиции являлся все тот же М. Даян. Ее поддерживала и Г. Меир, признавая, что Израиль обязан поставлять местному населению все необходимые услуги и способствовать экономическому развитию территорий. Иерусалимский политолог Мордехай Нисан характеризовал политику Моше Даяна как «создание новых моделей взаимоотношений, основанных на формировании единых экономической и торговой зон с возможностью свободного перемещения рабочей силы»[118]. Эти меры, по мнению министра обороны, должны были подорвать социальную базу арабских националистических (и в том числе террористических) организаций на контролируемых территориях. Иными словами, палестинские арабы, не приобретая израильского гражданства, получали право на работу в Израиле, причем предполагалось, что именно израильский рынок труда постепенно станет основным источником их существования. При этом основной валютой на контролируемых территориях становился израильский шекель, а не иорданский динар.

Свою идею экономической интеграции Израиля и контролируемых территорий М. Даян впервые изложил еще при Л. Эшколе, сформулировав ее как план действий и представив на одобрение правительства еще в конце июня 1967 года. В этом документе он изложил свои доводы. Во-первых, переход Западного берега и сектора Газы под израильский контроль уже сам по себе создал новую реальность, так как граница, разделявшая эти территории и Израиль, оказалась стертой, и воссоздать ее искусственно, поставив барьеры между двумя экономическими системами, практически невозможно. Вопрос, по мнению М. Даяна, состоял не в том, следует или не следует стремиться к экономической интеграции Израиля и контролируемых территорий, а в том можно ли будет этот процесс контролировать. Во-вторых, хозяйственные системы Западного берега и сектора Газы никогда не были самостоятельны и самодостаточны, всегда являясь частью либо иорданской, либо египетской экономики; у них не было опыта отдельного, изолированного существования. В-третьих, М. Даян предостерегал, что если препятствовать свободному движению рабочей силы и капитала между контролируемыми территориями и Израилем, то рано или поздно неминуемо произойдет социальный взрыв[119].

Однако тогда, в 1967 году, М. Даян не нашел поддержки среди членов правительства. Его главным оппонентом оказался министр финансов Пинхас Сапир. Он воспринимал план М. Даяна как первый шаг к аннексии Западного берега и сектора Газы, в случае которой в числе жителей Израиля оказались бы дополнительно около миллиона палестинских арабов (в самом Израиле арабов было в то время чуть более 400 тысяч человек)[120]. Премьер-министр Л. Эшколь также не поддержал эту инициативу, во многом – из-за сложных личных отношений с министром обороны, которому он не хотел уступать пальму политического первенства.

С приходом к власти правительства Г. Меир, в котором М. Даян играл одну из ведущих ролей, его план экономической интеграции Израиля и занятых в 1967 году территорий начал реализовываться. Эта интеграция осуществлялась в основном по двум направлениям: во-первых, как указывалось выше, арабские рабочие с территорий получили доступ на израильский рынок труда, а во-вторых, произошло существенное увеличение торговли. Способствовал этому не только стратегический интерес Израиля не допустить усиления социального напряжения, но и экономический рост в самом Израиле, требовавший все больше рабочей силы. Если в 1968 году в Израиле работали 5800 арабов Западного берега и сектора Газы, то в 1972 – уже 52400 человек (рост более чем в девять раз за четыре года), из которых большая часть были заняты в строительстве и сельском хозяйстве[121]. Более того, уровень вовлеченности арабской рабочей в израильскую экономику заставил многих говорить, что сложилась ситуация зависимости израильского хозяйства от палестинской рабочей силы.