Сопряжение: Восход - Габриэль Норлэйн

вещи: найти себе топ-женщину на деревне и спасти мир от ужасного древнего зла. Им и крутые способности сразу дают, и все вокруг их боготворят, внезапно объявляется пророчество о нём любимом, окружающие всячески помогают, делают поблажки по причине «он такой красивый и избранный!»… Но много ли кто задумывался, как оно на самом деле? Вот кинуло тебя, допустим, в другой мир – что по итогу у тебя есть на руках? При тебе скудный запас личных вещей (в случае Ларри была тревожная сумка, но так уж сложились обстоятельства), одежда на теле, которая с высокой вероятностью не предназначена для опасных ситуаций. Родственники, друзья, дом – безвозвратно оставлены позади. Какой надо быть законченной сволочью, чтобы не жалеть о потере связи с отцом и матерью, хотя бы? Правильно! О таком рефлексируют только слабаки! Квадротночелюстные «герои» попаданцы даже мысли о таких мелочах не допускают. Им тупо некогда – мир сам себя не спасёт, а женщины сами себя не трахнут.

И ладно бы только это! Хорошо, что Де Гриас оказался лоялен к людям, помог всем, чем только мог. А что бы случилось, если бы тут оказались враждебно-настроенные чужаки? Откровенно говоря, для Ларри было уже чудо, что он не умер в степях. Как сказала Саял, любая живность кинется тебе в лицо, едва заметит. Но самое ужасное было то, что сказала мадам Йольна… В голове не укладывается, что большая часть населения планеты погибла в момент сопряжения миров… Шанс, что Князев сможет встретить небезразличных ему людей стремился к нулю.

Илларион поднялся с постели, пошатываясь, побрёл в ванну. Добравшись до зеркала, он увидел по ту сторону свою помятую рожу: небритый, с щетиной как у дворняги, глаза красные, правая бровь опухла от попадания мяча Неша. Ларри спустил свой взгляд на тумбочку, заметил всё ту же корзинку со средствами личной гигиены, к которым добавилась стопка таблеток, перевязанная чёрной резинкой. К резинке крепилась записка на родном языке.

- Подарочек от Пауля, – хмыкнул Ларри, читая её содержимое, а сам в сердцах благодарил остроухого покровителя за заботу. Среди таблеток были лекарства, снижающие уровень мочевой кислоты в мышцах, витамины групп А, В, С, магний, калий и кальций. И сверху надпись к ним «Для быстрого выздоровления» с инструкцией по применению. Пока Ларри читал, в дверь постучались:

- Господин Ларри? – послышался знакомый голос Саял. - Я могу зайти?

- Конечно! – крикнул Ларри.

- Я зашла тебя проведать. Ты вчера меня сильно напугал!

- Знаю, сам не в восторге от своего поведения, – раскаялся Ларри. - Ты застала меня в момент слабости.

- Я могу прозвучать грубо… - Саял немного замялась, подбирая правильные слова. - Мне кажется, что ты очень одинокий человек, Ларри. Ты с таким искренним недоверием смотришь на любую помощь, которую тебе предлагают, словно боишься чего-то. Отец нам рассказал в тот вечер про вашу встречу, и то, как ты себя вёл: ты был готов убить, даже не разобравшись в ситуации. Я не должна этого говорить, но… Отец считает, что ты бы и с Мастером Де Гриасом скверно обошёлся, будь хоть немного посильнее… Прости!

- Это не правда! – замотал головой Ларри. - Ты умеешь хранить секреты, Саял?

- Думаю, да.

- Хорошо, – нехотя сказал Князев и продолжил. - Мне довелось один раз убить человека. Не как-то случайно или в целях защиты, а умышленно. Я этим поступком не горжусь и предпочёл бы в этой жизни больше никого не убивать. Хех… Вот я и выговорился, наконец… - Ларри облегчённо улыбнулся.

- Я даже не могу представить, что ты сейчас чувствуешь… Мне никогда не доводилось... ну, ты понимаешь…

- Саял, – парень вдруг скривился, когда его установленный будильник сработал. - Можешь оставить меня на пару минут?

- Будильник? – догадалась девушка. - У большинства такое же лицо, когда он срабатывает… Всё, ухожу. Спускайся в зал, я там буду!

Саял покинула Князева, и парень смог спокойно опорожнить организм. «Страшная штука этот будильник! А если бы нечем было облегчиться? У меня бы органы вывалились?», - с дурацким смешком подумал парень.

Набравшись храбрости, Ларри решил воспользоваться бритвой. Он включил её, с опаской поднёс луч энергии к лицу и мягко коснулся. Вопреки опасениям, луч начал гладко дезинтегрировать щетину на лице, плавая по контуру лица, повторяя каждый изгиб. Бритва была настроена так чётко, что не позволяла навредить себе при всём желании. Князев побрился, умылся, почистил зубы, отправился в свою комнату одеваться, а затем спустился в общий зал.

Привычно пустые столики были заняты спящими на них чингалами в окружении остатков пиршества. Ларри посмотрел на свой календарь – сегодня была суббота. «Хоть какая-то общая черта у чингалов с людьми есть – отдыхать в пятницу», - подумал парень, и отправился к одинокому столику, на котором его ждал завтрак и компания Саял. Девушка сидела за тем же столом, болтая ножками. Князев присел напротив, приступая к завтраку.

- Ну как? – с любопытством поинтересовалась Саял, и Ларри догадался, что сегодня готовила она.

- Восхитительно! Я бы попросил добавки, но не уверен, что ждёт меня в школе… Если снова будет физкультура – я бы предпочёл не есть вовсе, не в обиду твоим кулинарным способностям, Саял.

- Я рада, что тебе нравится! Матушка натаскивает меня уже третий месяц подряд, чтобы я могла отправиться учиться трактирному делу в соседний город. Говорят, там ценят умелых чингалов и нашу кухню.

- Так ты хочешь уехать отсюда? – спросил Ларри, доедая свою кашу.

- Не то чтобы прям хочу уехать… Скорее, это обязательная веха в жизни чингалов. У нас не принято вести семейные дела в одном и том же городе. С тех пор как нам запретили плодиться, приходится разбредаться по свету и по чуть-чуть заселять своим видом все уголки королевства. И не забывай, что на аванпосте Мастера Де Гриаса живут сплошь взрослые от 60 лет. Детей мало, а подростков и того меньше. Будешь смеяться, но меня считают старой девой, пока я ошиваюсь в родном городе.

- Чего-чего? – Ларри чуть не поперхнулся чаем. - Это сколько же тебе лет тогда?

- Двадцать восемь недавно исполнилось… - со вздохом сказала Саял. - Это моим сёстрам всего девятнадцать и двадцать один год. Они пока считаются детьми, потому на них не косятся с осуждением.

- Странные у вас критерии возраста… Я бы не дал твоей матери и