Красная машина. Юниор из будущего - Павел Барчук

Не просто так ведь хотел разорвать связь с отчим домом. А оно, вон как, повернулось. Рвал я ее, рвал, а меня обратно приволокло. Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца… Вспомнил Пушкина Александра Сергеевича и хохотнул себе по нос. Удивительно подходящая ситуации фраза.

— Белов? Ты чего тут шатаешься? — Шел, опустив голову вниз и по сторонам не смотрел. Соответственно, того, кто со мной заговорил, сразу не увидел.

Это был мужик, лет сорока. Дядя Вова… Знал его. Вернее, Славик, конечно, знал. Теперь и я знаю. Наш врач. Само собой, дядей Вовой мы называли его за глаза. Так-то он Владимир Иванович.

— Да к тренеру ходил. Поэтому отстал от остальных.

— А… Понял. — Дядя Вова как-то многозначительно посмотрел мне в лицо. Прямо заглянул вопросительно. Будто на этом лице что-то должно быть особое. — Ну, хорошо… Значит, у себя Сергей Николаевич. Давай, шуруй. Парней твоих видел. Уже переоделись, к скамейкам пошли в сквере.

Владимир Иванович махнул рукой и направился к тренерской.

Я отошел на значительное расстояние, когда меня вдруг осенило. Как бы тоже не по мою душу он поструячил к Сергею Николаевичу… Так смотрел странно. Со смыслом.

Короче, может это и глупо, но я развернулся и потопал обратно. Правда, перед дверью комнаты, где сейчас находились и тренер, и наш врач, постарался двигаться, как можно тише. На коньках, конечно, особо не затихаришься. Хорошо, что на паркетном полу холла и коридоров, где находились тренерские, лежали толстые ковры бордового цвета. Они значительно приглушали звук. Дверь была слегка приоткрыта. Буквально на пять — семь сантиметров. Хоть и не очень хорошо, но все равно разговор можно разобрать. Я наклонился ближе, почти припав ухом к щели, откуда доносились голоса.

— Ну, и что? Мордвинцев не успокоился? — Говорил дядя Вова. Он был немного раздражён. Чувствовалось это в его словах.

— Нет… — В интонации тренера наоборот, была какая-то усталость. — Побежал к Фирстову.

— Погоди… К Владимиру Вячеславовичу? Который председатель Воронежского областного спорткомитета?

— К нему… Сегодня утром тот лично вызывал для беседы по Белову. Мол, на команду возлагаются большие надежды, а у меня играет центрфорвард, чей отец — рецидивист-уголовник. Мол, дети за отцов, конечно, не отвечают, но так ведь Белов упорно идет по стопам родителя. В общем, вот такая история на протяжении часа. Замучался слушать. Спорить не стал. Сказал, разберусь сам. Ему, конечно, не понравилось.

— Думаешь, все-таки отец Владика постарался?

— Да конечно. Вспомни, когда Белов подрался с Мордвинцевым-младшим. Тренировку закончить не успели, Евгений Семенович уже был здесь. Я так понял, что Влад успел сбегать к ближайшему телефонному автомату. А то и с вахты вон позвонил.

— Согласен. Владик от меня выскочил, как ошпаренный. После того, как нос вправили. Бубнил, что всем покажет кузькину мать.

— Мммммм… Еще один? Мы уже видели эту мать. Ничего, пережили. — Тренер тяжело вздохнул и замолчал. Дядя Вова тоже притих.

Наверное, надо уходить. А то сейчас решат выйти, а тут — я. Сразу поймут, что подслушивал. Некрасиво получится. И ведь не объяснишь им, ребята мне, блин, надо. Я ни черта не соображаю в обстоятельствах и фактах.

Сделал осторожно шаг назад, планируя удалиться по-английски.

— Так что думаешь, Серёг? Будем убирать? — В голосе дяди Вовы появились каки-то новые интонации. Будто он ждал ответа тренера, но при этом его опасался.

— Слушай… Меня ведь тоже Тарасов выгнал из ЦСКА ни за хер. Давай, честно это признаем. Разве я заслуживал такого решения? Нет. Черта-с-два. Поглядим… По крайней мере, шанс Белову я дал. У меня и того не было. Теперь все зависит только от него…

В этом месте волнительной беседы тренера и дяди Вовы я все-таки решил удалиться. Все, что действительно имело значение, услышал. Этого более, чем достаточно. Главное — пока Сергей Николаевич условно на моей стороне. Хоть и прессуют его вышестоящие товарищи. Просто мне, пацану и своему подопечному, он сказать это в лицо не может.

Прямой наводкой пошуровал к раздевалке. Быстро сменил форму на обычную одежду, коньки на кеды, собрал сумку и вышел из Дворца спорта.

Пацаны, как и говорили, ждали меня на аллее, расположенной ровно напротив входа в «Юбилейный».

— Ну, что там?!

Вопрос они задали практически хором. Явно переживали за итог разговора с тренером.

— Да ничего особенного, — Я пожал плечами, соображая, говорить или нет. Память настойчиво говорила, надо. Мол, секретов у нас друг от друга не имелось. Особенно в том, что касается хоккея. Насчет семьи, да. Они практически ничего не знают. Но это — отдельная история.

— Че? — Федька почесал кончик носа, — За Прилизанного, наверное, мозг компостировал?

— А то за кого же, — Усмехнулся Лопатин, ответив вместо меня. — Он у нас просто звезда в последнее время. Все события вокруг его персоны.

— Слушайте… Только не удивляйтесь. Ладно?

Не знаю, почему, но я был уверен, пацаны поймут. Даже, если не поймут, все равно это ничего не изменит в наших взаимоотношениях. И сливать информацию никому тоже не побегут.

— Что произошло между мной и Владиком? Прилизанный, это же он?

Надо было видеть их лица. Сказать, что они обалдели, это не сказать ничего. Ну, я, наверное, отреагировал бы так же. Судя по всему, конфликт произошел не очень давно, а я спрашиваю подробности и детали, хотя сам же и был участником этой стычки.

— Славик… Ты как? Нормально? — Первым отмер Порядьев.

— Да нормально, нормально… Просто… Короче, драка была два дня назад. Ну, там, в Семилуках. Меня по голове слегка отоварили… Многое не помню теперь.

— Слегка? — Лопатин выразительно хмыкнул, — А мне так кажется, очень хорошо тебя отоварили, раз ты забыл про то, что на прошлой неделе было. Ладно… Слушай. Владик стал тебя цеплять. Вообще с ровного места. Начал еще в раздевалке. Потом вроде притихло. Че-то мы отвлеклись, слышим — вой. Обернулись, а ты ему нос сломал. Я так понял, он за семью сказал. За брата, что ли. То ли дебилом его обозвал, то ли чмошником. Это просто твои слова были. Когда Владик рыдал из-за носа, ты ему так и сказал, типа, еще раз свой поганый рот откроешь в сторону брата, я тебе профиль в анфас превращу. Мы тебя потом расспрашивали, но ты сказал, мол, просто брата обзывал. Главное, вообще не поняли, малой-то при чем? И где Прилизанный успел с ним пересечься? Мы и то Леху за все время видели несколько раз, издалека. Когда они с мамкой твоей тут мимоходом были.

— Ясно… — протянул я в ответ.

Хотя, если честно, ни хрена не ясно.