Млечный путь № 3 2017 - Песах Амнуэль

бы знать, на какую именно историю намекает убийца. Он уже кое-что о себе нам поведал, – Джулиус усмехнулся, – но мы хотим знать больше, в идеале, все.

– Вы уже можете назвать имя? – удивилась госпожа Крамер.

– Имя? Пожалуй, нет, не назову. Но этот человек хорошо образован, он знает историю живописи, причем общается с людьми не менее осведомленными, иначе идея этого преступления просто не пришла бы ему в голову. Он уверен, что антураж, созданный вокруг смерти Таридиса, вызовет именно те ассоциации, которые он запланировал.

– Он присутствовал на приеме в тот день? – то ли спросил, то ли дополнил я сказанное Джулиусом.

– Разумеется, он был в доме, но в каком качестве? Открыто или тайно? Да и вонзил ли кинжал в жертву тот, кто задумал это коварное преступление?

– Вы думаете, что действовал наемный убийца? – спросил я не без определенной доли сомнения.

– Давай сначала попросим госпожу Крамер рассказать нам все, что ей известно о семье Таридиса, – ответил мне Грин, а затем он обратился к Энди:

– Вы ведь не просто так оказались в числе приглашенных? Да, мы уже знаем, что у вас был собственный интерес, но и хозяин этого приема позвал сюда не случайных людей, разве я не прав?

– Конечно, вы правы. Таридис вообще никогда не приглашал на свои приемы мало знакомых и бесполезных, по его мнению, людей. И эти приемы были не для тех, кого он мог назвать друзьями, многие вовсе не были ему по-человечески близки. Он всегда тщательно продумывал список. Но меньше всего его заботило приятное общение. Это были очень деловые трапезы. Это не значит, что за столом не могли оказаться неожиданные и незваные гости. Но даже неожиданности у него были предусмотрены его собственным сценарием. Мне не только жаль, что случилась эта беда, я удивлена, что он чего-то не предусмотрел, по-видимому. Но вы пригласили меня не только для обмена мнениями, как мне кажется, у вас появились еще вопросы. Не так ли?

– Вопросы появились, – комиссар сделал паузу, словно сомневался в уместности продолжения разговора, – я подумал, что вы могли бы нам рассказать о Рауле и Терезе Лосси.

– Рассказать я вам могу только то, что слышала от своих друзей, живущих в Испании, но я бы не настаивала на том, что это точная информация, скорее сплетни, слухи, но возникшие не на пустом месте.

– Мы это понимаем, однако, чтобы добыть нужные факты, надо знать, где и что искать.

– Если так, то попробую вам помочь. Главная проблема Рауля Лосси – его снобизм. Он помешан на своем аристократизме. Многие считают, что на самом деле его происхождение имеет некоторые изъяны, и кровь его не настолько голубая, как он думает, или хочет думать. Ему не просто хотелось продолжить свой род, ему нужен был настоящий наследник. Природа, похоже, посмеялась над ним, весьма жестоко.

– Он не способен зачать ребенка? – предположил Грин.

– Судя по всему. Но он в таком возрасте, что это не так уж удивляет. Тереза, когда он на ней женился, была слишком молода, она могла, по возрасту, быть его дочерью. Я не знаю, почему он решил жениться на простой девушке, но подозреваю, что ему нужна была здоровая женщина, способная выносить и родить ему сына. Среди семей аристократов не нашлось подходящей, думаю, желающих тоже было немного, если они вообще были. Сейчас не средние века, надеюсь, вы понимаете, что я хотела сказать. Вокруг смерти Терезы тоже появилось множество слухов. Но слухи могут стать фактами, если есть доказательства.

– С ее смертью не все чисто? – спросил я.

– Не знаю, но когда Раулю сказали, что родилась девочка, а жена умерла, он странно прореагировал.

– Странно – это как?

– Он заявил, что его обманули, сейчас ведь пол будущего ребенка можно определить до рождения, хотя говорят, что бывают ошибки, редко, но бывают. А двадцать лет назад не думаю, что это было возможно. Однако какая разница, в чем мог быть обман? Счастье, что у него вообще родилось дитя. Если жена была ему не верна, то почему он отреагировал на ее измену только после рождения дочери? А что было бы, если бы родился сын? В общем, вопросы возникли, а за ними и сплетни. Полиция Севильи даже провела расследование.

– О полицейском расследовании наверняка мы сможем узнать подробнее, хотя я пока не очень понимаю, что там было расследовать, разве что в смерти женщины мог быть криминал, – ворчливо произнес Джулиус.

– Вы это можете уточнить вполне официально, но, по слухам, Рауль заявил, что его жена была убита, а ребенка подменили. – пояснила Энди.

– Господи, – воскликнул я, – кому это было нужно?

– Наверное, там было какое-то объяснение, если заявление Лосси приняли, – предположил комиссар. – Надо запросить материалы этого следствия. Дальше можно понять, как развивались события, родственники Терезы сделали все, чтобы увезти ребенка подальше от разгневанного вдовца. Таридис, видимо, принимал активное участие в судьбе малышки, на всякий случай, соблюдая осторожность. Вам что-нибудь известно о дальнейшей судьбе Рауля Лосси?

– Он больше не предпринимал попыток обрести собственного сына и наследника, насколько мне удалось выяснить, – закончила свой рассказ госпожа Крамер, – он усыновил сына своей кузины, которая, оставив мальчика на попечение богатого родственника, отправилась путешествовать, скорее всего, на полученные за эту жертву деньги.

Глава семнадцатая

Когда мы, наконец, забрали Даниэлу из клиники, где она провела чуть больше суток, она почти пришла в себя, но вид у нее был довольно жалкий. Я даже не стал настаивать на немедленном выяснении наших с ней отношений. Успеется. Я вообще передал власть в руки комиссара, это было и разумно и справедливо.

– Заставили вы нас поволноваться, – начал разговор Джулиус издалека.

– Извините, – почти шепотом прошелестела моя бывшая работодательница.

– Все хорошо, что поправимо, – философски продолжил Грин. – но вы говорили, что в своих приключениях добыли важную информацию, это так?

– Конечно! – Неожиданно оживилась Дана.

– Я пока не знаю, на какие из интересующих нас вопросы вы нашли ответы, поэтому расскажите пока все, что сочтете нужным, а там – поглядим. – предложил комиссар.

Первый рассказ Даниэлы

Поскольку свою работу в так называемом детективном агентстве я считал временным занятием, пока не придумаю что-нибудь получше, я