Алтарь Отечества. Альманах. Том I - Альманах Российский колокол

выше облаков, увидели, что фашистский стервятник «Хенкель-111» направился на передовые позиции наших войск.

«Девятый», так обозначался командир моего звена, приказал мне, «Сорок седьмому», зайти фашисту в хвост, и мы с двух сторон открыли по нему пушечно-пулемётную очередь.

Фашистский стрелок был убит очередью командира звена, и моя очередь достигла цели: правый двигатель «Хенкеля-111» задымился, но самолёт продолжал ещё лететь. Мы выпустили по нему все оставшиеся боеприпасы, и самолёт, объятый пламенем и дымом, рухнул вниз.

За этот бой командир звена получил орден боевого «Красного знамени», а я был награждён орденом «Красной звезды».

Война продолжалась, я воевал до победного разгрома фашиста…

Первый слева в первом ряду – Евгений Карташёв. Разбор полётов. Москва. 1944 год.

После долгожданного Дня Победы я продолжал летать в составе 67-го авиаполка 6-го авиакорпуса. Только в 1946 году подал рапорт об увольнении из рядов войск. Ушёл работать на строительство. Но по 1955 год меня постоянно привлекали на военные сборы совершенствования лётного состава.

Уже в мирное время я строил жилые дома в родной Москве. Многие дома Новых Черёмушек, района северо-запада, Люблино, Рабочего Посёлка, Кунцево, наверняка, помнят мои лицо и руки…

Кстати, и Кремлевскую больницу я строил. Сейчас она называется ЦКБ. В ней периодически «подкрепляю» и я своё здоровье.

Одно время работал главным специалистом в «Минмонтажспецстрое» СССР. Бывал в загранкомандировках по работе – главным механиком строительства, главным энергетиком строительного комплекса. В Минстрое СССР занимал пост главного энергетика. Работал и в Совете Министерств СССР, который руководил эксплуатацией и ремонтом всех инженерных систем и оборудования в правительственных зданиях Кремля и в ближайших от него.

Забыл отметить: всю жизнь я не расставался с песней, очень уж люблю это дело! В песне живу. Музыка продлевает мою жизнь, даёт мне силы. Находясь на пенсии, в 1992 году я стал солистом Театра Ветеранов района Москвы Строгино, в этом районе живу. Выступаю перед жителями, как своего района, так и Северо-Западного, Центрального и Южного округов столицы.

Выступаю на концертных площадках в ДК «Красный Октябрь», «Салют», «Маяк», в кинотеатрах и концертных залах Дома Российской Армии, в Храме Христа Спасителя, в Доме общественных организаций, в домах ветеранов Москвы.

Пою до сих пор и благодарю Господа за то, что сохранил мне жизнь, подарил длинный путь и наградил способностью жить, растворяясь в музыке. Когда пою, забываю обо всём: о невзгодах и ноющих фронтовых ранах.

Наслаждаюсь жизнью!..

А Юлию свою я всё-таки нашёл – на «Дороге Жизни». И ей пришлось хлебнуть военного горя сполна.

Мы вместе с того победного, звенящего, поющего мая 1945 года.

Октябрь 2005 – август 2007

Юлия

Свинцом всё небо тучи затянули,

Уплыли в ночь, как кипень, облака…

На верность мы Отчизне присягнули

Коварного разбить и наглого врага.

Но где-то на военном перекрёстке

Свою любимую, невесту, потерял.

Свистели пули беспощадно, хлёстко,

А я по письмам сокровенным тосковал.

«Юлия! – Всем звёздам в небе свой вопрос я задавал, —

Где она?» – В полях, лесах её отчаянно искал.

Плакало в ответ мне эхо равнодушной тишины.

…Юлию с «Дороги жизни» вынес, – вырвал у войны!

Ах, как длинны дороги фронтовые,

Но долгожданный День Победы наступил —

Сердца в глубоких шрамах, молодые

Салют любовью навсегда соединил.

Вновь соловьи спать не дают, шальные,

Поют без устали, как много лет назад,

Нас возвращают в годы фронтовые —

В полёты над Москвой, в блокадный Ленинград…

29 апреля 2004. Мария Веселовская-Томаш

За тех, кто жизнь свою отдал (Поминальное танго)

Евгению Карташёву —

Война грозой разбушевалась,

Земля дрожала от раскатов,

Стена живая поднималась

На бой смертельный с супостатом.

Была в трагичный год, суровый

Та ночь июньская распята.

День новый огненно-багровый

Оплакал первого солдата…

Вам в белых вальсах не кружилось

И зорь вечерних не встречалось,

Не целовалось, не любилось —

Лишь о Победе вам мечталось!

Полк истребителей отважных

Вписал в историю страницу.

Героям-лётчикам бесстрашным

Должны все низко поклониться.

Налейте в чарки вина и молча поднимите

За тех, кто жизнь свою отдал во имя светлых дней.

Четыре тяжких года – нет, вы не забыты:

Вы раны и рубцы на сердце Родины моей.

12 сентября 2006. М. Веселовская-Томаш

Матвей Ермолаевич Кашковский

Рукопись альманаха уже в издательстве. Идёт вёрстка оригинал-макета. Почтальон принёс конверт от В. М. Трубиновой-Кашковской с фотографиями – семейными реликвиями. В нём оказались её статья и письмо для нашего альманаха «Алтарь Отечества»:

«Уважаемая Мария Максимовна!

К 60-летию Великой Победы редакция окружной газеты «Октябрьское поле. Весь Северо-запад» объявила Конкурс «Эхо военных лет. История одной вещи». Надо было рассказать о вещи (ах), которыми пользовались в годы войны. А у нас их нет. Думала, что не возьмут мой рассказ о 2-х семейных реликвиях (предисловие не напечатано) – о военных фотографиях. Взяли! А мне присудили 1-ую премию с вручением подарка.

С праздником, милая женщина России! Много здоровья и такого же энтузиазма и мужества в жизни! В. М. Март 2010 г. Москва».

Я не смогла не дополнить Альманах присланным рассказом и фотографиями! Текст письма и статьи оставила в авторской редакции.

Отец

С волнением прочитала название Конкурса, – и дрогнуло сердце, полились воспоминания. Сразу созрел заголовок статьи: «Отец! Ты не сгорел в огне, ты с каждым годом ближе, ближе!». «Не сгорел в огне войны» – эти слова когда-то прочитала на странице какой-то газеты, запомнила и твержу их…

В нашей семье Кашковских, где восемь внуков, десять правнуков и пять праправнуков, нет ни единой вещи, принадлежавшей нашему дорогому человеку: отцу, деду, прадеду и прапрадеду.

Был картуз, который отец привёз в первые годы советской власти из Ростова, куда уезжал на заработки. Его износил наш дедушка, Ермолай Анисимович Кашковский (1875–1956 гг.). Были хромовые сапоги, кожаная тужурка, сильно потёртая в плечах,