Ребенок от магната, или Цена запретной страсти - Елена Сотникова

— Артур сказал, что мы теперь будем жить в городе!

Я перевела взбешенный взгляд на виновника.

— Артур немного перепутал. Это он будет жить в городе.

— Нет, он сказал, заберет и нас!

— Сереж, тебе не нравится наш дом? А как же мама? Как мы ее оставим?

— Она постоянно пьяная! И мы ей не нужны! Она сама кричит, чтобы мы убирались, чтобы не мешали ей жить так, как она хочет. А еще она бьет меня, когда тебя нет…

— Замолчи! — рявкнула, чувствуя, как краснею под тяжелым взглядом мужчины.

Брат, насупившись, обиделся.

Да, я знала все это, знала, что в пьяном бреду мама могла не контролировать себя. Пыталась с ней разговаривать, даже уговаривала пройти лечение.

Но зачем это знать постороннему человеку?

— Завтракай, — выдохнув, кивнул Артур, задумчиво глядя на мальчишку, а после перевел острый, как лезвие, взгляд на меня. — И ты присоединяйся. А потом поговорим.

Глава 10

Три дня. Такой срок дала мне хозяйка магазина, чтобы я "выздоровела" и вернулась к работе, после того как я созвонилась с ней и соврала, что приболела.

Три дня! Да мне за глаза и двух хватило бы, а это прям праздник какой-то! Хотя Артур пытался настаивать на полном увольнении. Но у меня на этот счет были свои планы.

Квартиру мы выбирали часа два. Хорошо, в наш век современных технологий это можно делать, не выходя из дома, иначе бы я точно свихнулась. Его светлости графу Алябьеву каждый раз что-то не нравилось: то он, глядя на фото, был уверен, что мебель с клопами, то район ненадежный, то цена подозрительно низкая!

Никогда не думала, что мужики могут быть настолько занудными.

Хотя, возможно, дело было в том, что я не собиралась жить в этих квартирах ни день, ни месяц, поэтому мне откровенно плевать, какая там мебель и на какую мусорку выходят окна.

Я хотела побыстрее разобраться и снять с себя ответственность.

Артур меня пугал, подавлял и в то же время безумно привлекал. И я начинала бояться саму себя, своей реакции на него.

Он слишком привлекательный, умный и опасный тип — как в прямом, так и в переносном смысле. Причем вот последнего я боялась даже больше.

В итоге мы все же смогли остановиться на одном варианте, созвонились с хозяйкой, договорились, и я отправилась заключать договор.

Квартира и впрямь оказалась уютной: свежий ремонт, две большие комнаты, светлая кухня, лоджия, охраняемый двор с парковкой и огромные клумбы цветов под окнами. Я уже молчу о количестве бытовой техники и шикарной мебели! Мне такая красота точно не по карману.

Дом находился практически в центре города, но в тихом уютном районе.

Довольная выбором, я расплатилась с хозяйкой и поспешила назад.

На обратном пути я все же решила заскочить домой, проверить, все ли в порядке и вернулась ли мама, несмотря на то, что Артур настоятельно советовал не соваться пока туда.

Машину на всякий случай оставила, не доезжая пару домов, за поворотом.

Дверь была открыта, хотя я точно помнила, что закрывала на ключ. На полу грязные следы обуви и небольшой бардак в моей комнате. Словно кто-то рылся в личных вещах. Ящики в столе местами открыты.

Неприятное предчувствие сдавило горло железной хваткой. Неужели?..

— Явилась? — послышался каркающий надорванный голос матери неожиданно за спиной. — Теперь и ночами уже шляться начала? Раньше плела, что работаешь. Теперь-то я увидела, что это за работа!

— Мама! Напугала! — выдохнула я, чувствуя, как камень с души свалился.

Мать, в помятом халате, опухшая, со спутанными волосами и мутным взглядом, стояла у входа.

— Тебя выпороть не мешало бы. Совсем от рук отбилась. Мужики уже по ночам ищут ее. Родила блядину на свою голову!

— Как? Когда? Кто меня искал? — прошептала помертвевшими губами.

— Тебе лучше знать, с кем путаешься. Приезжали на машине. Срам-то какой! Отца не стало — по рукам пошла? Совсем совесть потеряла. Так вот знай: на хуй их послала и ты выметайся! Чтобы духа твоего здесь больше не было! Мне дочь-проститутка не нужна!

— Мама, подожди! — попыталась унять ее.

Такие обвинения — не впервой. Обычно она сыпала ими в мой адрес, когда с похмелья не могла найти денег на очередную бутылку.

— Это ты рылась в моей комнате?

— А что мне оставалось делать, если родная дочь матери копейки не дает? Смерти моей ждешь? Голодом заморить мечтаешь?

Заткнуть уши и бежать. Сколько бы раз ни повторялось подобное, привыкнуть у меня не получалось.

В памяти до сих пор сохранились воспоминания, когда отец был жив и мы были счастливы.

А сейчас каждый ее запой сопровождается такими истериками. Любое слово в свое оправдание будет воспринято как доказательство ее правоты. Опять и снова! И бесполезно пытаться достучаться. Пока не проспится, не придет в себя — это сплошной ходячий негатив. А протрезвеет она только тогда, когда закончатся деньги, которые на днях вытащила из моего кошелька.

Оттолкнула ее с дороги, заглянув на кухню. В холодильнике еды хватает. Крупы тоже в достатке куплены.

— Никто о матери не думает. А я на вас жизнь положила, ночами не спала!

— Кто меня искал? — не слушая ее причитаний, переспросила снова.

— Мужик какой-то. Незнакомый. Спрашивал, возвращалась ли ты домой. А я откуда знаю? Ты же не отчитываешься, больно самостоятельная стала!

— Когда это было? Он еще что-нибудь передавал? Говорил?

— Ночью приперся. Я не смотрела на часы. И о чем мне с ним разговаривать? Послала я его на хуй прямым текстом. Так и сказала!

— Ну и правильно, — огрызнулась нервно, вызвав у матери немое удивление.

Обогнула ее, вернувшись в комнату. Достала спортивную сумку, покидала туда необходимые вещи. Свои и Сережкины. И ушла, хлопнув дверью, слыша, как матерится сзади родительница.

Искать меня никто не