В погоне за счастьем - Дуглас Кеннеди

Не напоминай мне. Так разве у тебя не сегодня собеседование?

Должно было быть. Но когда я вчера вечером вернулся домой, меня ожидало сообщение из отдела кадров «Пасифик Флорал». Они решили заполнить вакансию кем-то из своих, так что собеседование отменяется.

Мне очень жаль.

А мне тем более. Ты не представляешь, как мне жаль, потому что… потому что… это была должность даже не менеджера… какого-то чертова торгового агента…

Он замолчал.

Ты в порядке, Чарли?

Я слышала, как он тяжело вздохнул.

Нет. Не в порядке. Потому что если до пятницы я не найду пяти тысяч долларов, банк угрожает забрать мой дом.

А пять тысяч решат твою проблему?

Не совсем… потому что на самом деле я должен банку еще семь.

Господи, Чарли.

Я знаю, знаю, но, когда полгода сидишь без работы, начинают накапливаться такие вот долги. И, поверь мне, я пытался занять денег везде, где только можно. Но начать с того, что на дом уже две закладных…

А что говорит Холли?

Она… она до конца не понимает, насколько все плохо.

Ты хочешь сказать, что не говорил ей об этом?

Нет… просто… просто я не хочу волновать ее.

Ну, положим, поволноваться ей придется, когда вас вышвырнут из дома.

Не произноси этого слова — вышвырнут.

И что ты собираешься делать?

Я не знаю. Все небольшие сбережения, что у нас были… и кое-какие акции… все потрачено.

Пять тысяч долларов. Я знала, что у меня на сберегательном счете восемь тысяч… и у мамы на депозите примерно одиннадцать c половиной, что было частью моего наследства, в которое я должна была вступить после официального утверждения завещания. Пять тысяч долларов. Для меня это были серьезные деньги. С их помощью можно было частично покрыть стоимость семестра обучения Этана в «Алан-Стивенсон». И почти три месяца аренды за квартиру. На пять тысяч долларов у меня были большие планы.

Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Чарли. — После стольких лет молчания первый звонок, и сразу с просьбой дать денег.

Да, Чарли, именно об этом я думаю. И еще о том, как больно ты обидел маму.

Я был неправ.

Да, Чарли. Ты был очень неправ.

Прости. — Его голос опустился до шепота. — Я не знаю, что еще сказать.

Я не прощаю тебя, Чарли. Не могу простить. Я хочу сказать, да, я знаю, иногда она бывала слишком назойлива и властна. Но ты просто вычеркнул ее из своей жизни.

Я слышала, как у него перехватило дыхание, будто он пытался сдержать рыдания.

Ты права, — произнес он.

Мне все равно, права я или нет — сейчас уже поздновато спорить об этом. Единственное, что я хочу знать, Чарли, почему это произошло.

Мы никогда не ладили.

Это было правдой — в моих воспоминаниях из детства сохранились бесконечные споры между матерью и братом. Казалось, они не могли ни в чем согласиться друг с другом, к тому же у мамы была привычка постоянно вмешиваться в чужие дела. Но в то время как я приноровилась отражать (или даже игнорировать) ее попытки вторжения в мою жизнь, Чарли постоянно находился под этим гнетом. Его положение усугублялось тем, что он отчаянно скучал по отцу (и нуждался в нем). Ему было почти десять, когда умер отец, — и, судя по тому, что я слышала от брата, он боготворил отца и отчасти винил мать в его преждевременной смерти.

Она никогда не любила его, — однажды сказал он мне, тринадцатилетней. — Сделала его жизнь такой несчастной, что он почти не бывал дома.

Но мама говорила, что он все время был в разъездах.

Да, его никогда не было в городе. А все потому, что он просто не хотел быть с ней.

Поскольку отец умер, когда мне было всего полтора года, у меня не сохранилось никаких воспоминаний о нем (не говоря уже о том, чтобы я его знала). Так что, когда бы Чарли ни заговорил об отце, я ловила каждое его слово… тем более что мама постоянно пресекала разговоры о покойном Джеке Малоуне — то ли ей было слишком больно говорить о нем, то ли попросту не хотелось. Так и получилось, что со слов Чарли у меня сложилось мнение о несчастливом браке родителей, и я втайне винила в этом мать.

В то же время мне было не понятно, почему Чарли так и не смог выстроить отношения с матерью. Видит Бог, я же постоянно сражалась с ней. Меня она тоже сводила с ума своей назойливостью. Но я бы никогда не посмела вычеркнуть ее из своей жизни, как это сделал Чарли. Правда, у меня сложилось впечатление, что мама была несколько противоречива в своих чувствах к единственному сыну. Конечно, она любила его. Но я не переставала задаваться вопросом, не видит ли она в нем причину, заставившую ее согласиться на заведомо неудачный брак с Джеком Малоуном. В свою очередь, Чарли так и не оправился от потери отца. И ему совсем не улыбалась роль единственного мужчины в доме. Так что, как только это стало возможным, он сбежал — прямо в объятия женщины настолько властной и деспотичной, что в сравнении с ней мама показалась бы либералкой.

Я знаю, что вы никогда не ладили, Чарли, — сказала я. — И да, у нее бывали заскоки. Но все равно она не заслужила того наказания, которое вы с Принцессой ей назначили.

Долгая пауза.

Нет, — наконец заговорил он. — Не заслужила. Но что я могу сказать, Кейт? Кроме того, что позволил себе подпасть под влияние… — Он не закончил фразу и понизил голос: — Скажем так: мне был поставлен ультиматум «Или я, или она». А я дал слабину и не стал сопротивляться.

Снова пауза. Я первой нарушила молчание:

Хорошо, я перешлю тебе через «Федэкс» чек на пять тысяч долларов.

До него не сразу дошло.

Ты серьезно?

Мама одобрила бы это.

О господи, Кейт… Даже не знаю, что…

Ничего не говори…

Я потрясен…

Не надо. Это же наше семейное дело.

Я обещаю, клянусь, я верну, как только…

Чарли… довольно. Чек будет у тебя завтра. И когда у тебя появится возможность, тогда и отдашь. А теперь мне нужно попросить тебя…

Что угодно. Я весь в твоем распоряжении.

Да нет, мне просто нужно, чтобы ты ответил мне на один вопрос, Чарли.

Конечно, конечно.

Ты был знаком с Сарой Смайт?

Никогда не слышал этого имени. А почему ты спрашиваешь?

Я получила от нее письмо с соболезнованиями, и она пишет, что знала маму и папу еще до моего рождения.

Нет, я не припоминаю. Хотя я вообще мало кого помню из их друзей того времени.

Ничего удивительного. Я сама не помню, с кем встречалась месяц назад. Но все равно спасибо.

Нет, это тебе спасибо, Кейт. Ты даже не представляешь, что значат для всех нас эти пять тысяч…

Думаю, догадываюсь.

Благослови тебя Господь, — тихо произнес он.