Фантастика глазами биолога - Галина Мария Семеновна

Итак, предоставим слово Ивану Гирину. Он, напомню, читает лекцию перед художниками и скульпторами, при этом еще и желая произвести впечатление на понравившуюся ему девушку — Симу. Очень, понятное дело, красивую — в ефремовском духе, разумеется.

А я, то есть автор статьи, буду комментировать его лекцию, прерывать ее репликами — иногда (хотя и редко) на семинарах и во время научных докладов такая форма практикуется.

«Пора перевести понятия искусства на общедоступный язык знания и пользоваться научными определениями. Говоря этим общим языком, красота — это наивысшая степень целесообразности, степень гармонического соответствия и сочетания противоречивых элементов во всяком устройстве, во всякой вещи, всяком организме. А восприятие красоты нельзя никак иначе себе представить, как инстинктивное. Иначе говоря, закрепившееся в подсознательной памяти человека благодаря миллиардам поколений с их бессознательным опытом и тысячам поколений — с опытом осознаваемым».

Комментарий. Восприятие красоты инстинктивное? Трудно сказать. Скорее, наоборот — то, что для нас инстинктивно привлекательно, мы воспринимаем, как красоту. А самцов и самок привлекают совершенно недвусмысленные признаки, демонстрирующие готовность к спариванию — особый запах, изменение окраски, определенные телодвижения. Для них эти признаки несомненно привлекательны, то есть — красивы.

Обратимся к нашему неисчерпаемому источнику — книге В.Р. Дольника «Непослушное дитя биосферы» (далее, когда речь пойдет о биологии и эволюции, я буду во многом опираться на нее).

«Признаки пола и готовности к размножению очень разнообразны, по возможности свои для данного вида… Назначение этих сигналов — выделить, обозначить готовящуюся к размножению особь. Подобные признаки у людей называются вторично половыми. У мужчин это борода и усы, грубый голос и особый запах. У женщин — утолщенные и яркие губы, груди, расширенные округлые бедра, высокий голос и особый запах. Для усиления запаха у обоих полов на лобке и в подмышках вырастают волосы. Набор признаков, известный у других приматов и довольно экономный. Видимо из-за лаконизма естественного отбора признаков мы дополняем и усиливаем их различием в прическах, одежде, парфюмерными запахами, подкрашиванием губ и многими другими украшениями»

Итак, женщина, подчеркивающая свои вторичные половые признаки (яркая окраска губ, платье в талию, зрительно увеличивающее объем бедер, и пушистая прическа) будет, несомненно, приятна взгляду мужчины. Она демонстрирует тем самым свою — по Дольнику — готовность к размножению, рассчитывает на любовную игру, подталкивает к ней. Кстати, те усилия, которые женщина тратит на то, чтобы быть привлекательной, заставляют мужчину думать, что она с той же степенью ответственности будет выполнять и другие женские роли — будет хозяйкой дома, женой и матерью (в жизни это не всегда совпадает, но против инстинкта не попрешь). Красота, как мы видим, дело серьезное. Но, главное — она направлена только на одно: призвана стимулировать интерес противоположного пола. И опять же — с точки зрения самки индюка «сопля» самца несомненно красива. Вздувшееся от икры брюхо необычайно привлекательно для самцов многих видов рыб. Но вряд ли — для человека. Разве что с гастрономической точки зрения.

В общем-то, и Гирин говорил не об этом. Буквально сразу же он продолжает:

«Поэтому каждая красивая линия, форма, сочетание — это целесообразное решение, выработанное природой за миллионы лет естественного отбора или найденное человеком в его поисках прекрасного, то есть наиболее правильного для данной вещи»

Комментарий. Если «развернуть» это утверждение, оно будет означать вот что: человек неосознанно выделяет наиболее выгодные, предпочтительные с точки зрения выживания в среде, особенности партнера, чтобы передать их своему потомству. Иными словами, здесь Ефремов говорит не о сексуальной привлекательности, а о некоем бессознательном «фильтре», который отсеивает все неподходящее, негодное — о привлекательности, если так можно выразиться, более общего порядка. Иными словами, о том, что Дарвин называл «половым отбором».

Половой отбор, конечно, существует. И существовал всегда — с тех самых пор, когда биологические организмы поделились на два пола.

Хотя тут можно кое-что возразить.

Во-первых, половой отбор тоже иногда может ошибаться. Действуй он безошибочно, виды бы не вымирали. В процессе эволюции половой отбор фактор значимый, но не определяющий. Он направлен скорее на закрепление и, если так можно выразиться, «подчеркивание», гипертрофию имеющихся признаков, а не на появление новых. Иными словами половой отбор с одной стороны консервативен, с другой — избыточен, вычурен (яркая окраска и длинные хвосты птиц, алые зобы, гребни, сережки). Во-вторых, человек все-таки не совсем животное. И часто требования, предъявляемые к половому партнеру в условиях «цивилизованного» мира явно противоречат именно «инстинктивным» критериям. «Повинуясь инстинкту, — пишет Дольник, — можно сделать далеко не лучший выбор. Если девушка руководствуется инстинктивной подсказкой, ее привлекает довольно примитивный типаж — крупный нагловатый субъект. В современном мире ценны другие качества, в частности, ум, трудолюбие, доброта, но о них древняя программа не знает».

Впрочем, эволюция способна хитрить. Скажем, самки некоторых певчих птиц, выбирая «престижного» самца с хорошим гнездовым участком и сложной песней, свидетельствующей об опыте, а, следовательно, способности выжить и прокормить семью, ухитряются под самым его клювом, можно сказать, изменить ему с одним из тех наглых юнцов, что шныряют на краю чужой гнездовой территории. А выкармливать чужое потомство будет «законный супруг», поскольку включается уже иная программа — программа родительской заботы. Знакомая ситуация, правда?

Впрочем, во времена Ивана Ефремова наука этология еще была полузапретна, уж очень много нежелательных параллелей могло возникнуть у людей, которые знакомились с поведением животных и его закономерностями. Впрочем, там, где касается не столько этологии, сколько физиологии — науки о функциях и строении человеческого тела, Ефремов вряд ли ошибается.

«Каковы общие отправные точки нашего заключения: человек этот красив? Блестящая, гладкая и плотная кожа, густые волосы, ясные, чистые глаза, яркие губы. Но ведь это прямые показатели общего здоровья, хорошего обмена веществ, отличной жизнедеятельности. Красива прямая осанка, распрямленные плечи, внимательный взгляд, высокая посадка головы — мы называем ее гордой. Это признаки активности, энергии, хорошо развитого и находящегося в постоянном действии или тренировке тела — алертности, как сказали бы физиологи. Недаром актеров, особенно киноактрис, танцовщиц, манекенщиц, — всех, для кого важно их женское или мужское очарование, специально обучают ходить, стоять или сидеть в алертной, мы в просторечии скажем — подтянутой позе. Недаром военные выгодно отличаются от нас, штатских, неспортсменов, своей подтянутостью, быстротой движений. Скажу больше. Обращали ли вы внимание, в каких позах животные — собаки, лошади, кошки — становятся особенно красивы? В моменты высшей алертности, когда животное высоко приподнимается на передних ногах, настораживает уши, напрягает мускулы. Почему? Потому, что в такие моменты наиболее резко выступают признаки активной энергии тела! Неспроста древние греки считали удачными изображения своих богов лишь в том случае, если ваятелю удавался энтазис — то серьезное, внимательное, напряженное выражение — основной признак божества. Вспомните великолепную голову Афины Лемнии — в ней алертность или энтазис может служить образцом для всех остальных скульптур. Итак, тугая пружина энергии, скрученная нелегкими условиями жизни, в живом теле человека воспринимается нами как прекрасное, привлекает нас и тем самым выполняет поставленную природой задачу соединения наиболее пригодных для борьбы за существование особей, обеспечивая правильный выбор. Таково биологическое значение чувства красоты, игравшего первостепенную роль в диком состоянии человека и продолжающееся в цивилизованной жизни».