Волк в зеркале - Николай Владимирович Беляев

оказался как раз я. Не так надо было диалог строить… Вопрос — как? А ведь явно умел, если в милиции работал…

Ладно. Пойдём проторенной дорожкой — посидим, послушаем сплетни. Если места в этой «Триаде» есть, конечно.

Места нашлись — видимо, как и у нас в «Туристе», народ в баре собирался большей частью после 8 вечера, когда заканчивали работу сменники. Я умудрился занять пустой столик почти у самой стены. Кончено, кто-то ещё подсядет — не сильно объёмный зал уже начал заполняться, но это только плюс. Ну а окажутся неадекваты — уйти никогда не поздно, хотя вышибала в майке-борцовке, со скучающим видом отирающийся в районе дверей, показывал, что неадекватов тут вряд ли терпят.

Уточнив на всякий случай у официантки, чем-то напоминающей поведением нашу Светку, принимают ли платежи в деньгах Вокзального, и получив утвердительный ответ, я попросил принести пиво и что-нибудь лёгкое на закуску и стал с интересом осматривать зал — впрочем, так, чтобы откровенно не пялиться.

Сильной духоты уже не было — всё же река тут поближе, чем у нас, спанкеры под потолком гоняли тёплый воздух. Народ подобрался самый разный — и люди в камуфляже, и крепкие парни в майках и с кобурами на поясах — поди пойми, местные силовики или «теневой бизнес», и явные работяги… Похоже, тут «нейтральная территория» — сидят, пьют, болтают. А вот женщин нет, кроме официанток — видимо, не то место, куда ходят с дамами. И откровенной молодёжи не видно — все, скажем так, «за тридцать».

Своего Колледжа в Гидрострое нет, хотя молодёжь с колдовскими способностями, конечно, давно рождается. Обуздывать свои умения они учатся у нас, в Вокзальном, ну а работу ищут уже здесь. Но — не все. Гидрострой всё же более «традиционный» в этом отношении, но у них и с электричеством попроще — гидростанция под боком. По сути экономика в каждом городе своя, но в итоге получается симбиоз — и, опять же, тут наши банкноты принимают, а у нас — гидростроевские.

Принесли пиво — холодное, это хорошо — и тарелку с сухими колбасками. Ну нормально, после напряжённого дня… Я попросил потом принести ещё одну и сразу расплатился — вот не помню, откуда у меня это, но чёткое ощущение, что в незнакомом месте надо иметь возможность быстро уйти, иногда это полезно. Это вам не «Турист» — хотя на вид, конечно, сильной разницы и нет.

В принципе, в своём маленьком расследовании я сделал большой шаг вперёд — можно считать, что выходной прошёл не зря. Дополним это завтрашним рынком — лишних денег на покупки нет, но иногда можно увидеть многое, просто пройдя по торговым рядам. Знаю я это, знаю — опыт, мать его, он не уходит вместе с воспоминаниями…

Я потихоньку тянул пиво, грыз колбаски. Народ понемногу подтягивался, ввалилась очередная пара парней лет за 30, в пропотевших футболках и с пистолетами на поясах, и, обозрев зал, уверенно направилась к моему столику.

— Свободно, отец?

Я кивнул:

— Один отдыхаю.

— На рынок, што ли? — спросил один из парней, с короткой стрижкой и переломанным носом.

— Ну и туда заодно…

— С Вокзального?

Сказать? А почему нет. Морда у парня, конечно, такая, что ночью по темноте лучше не встречаться, но и у нас в Вокзальном таких навалом. Да и я нынче при стволе.

— Оттуда.

Стриженый уже подзывал официантку, и ответил мне второй, не то чтобы худощавый, но жилистый, с тонкими немодными усиками:

— Зря, считай, скатался. У вас в Вокзальном рынок тоже годный. И оружейка отличная.

— Ну тут я на казённом, — бросил я пробный шар — так, чисто проверить реакцию.

— Милиция, Патруль?

— Мобильники.

На лице парня появилось что-то вроде уважения — если не играл, конечно:

— Нормальная контора, — кивнул он. — Слабаков не держат. Кто у вас там сейчас старшим, Трифонов?

— Большаков, — не попал я в простенькую ловушку. Никакого Трифонова на Базе отродясь не было — а если и был, то давно, поскольку, по словам наших парней, Большаков возглавлял Базу лет восемь, не меньше.

— А, точно, Трифонов не у вас, — ничуть не смутился усатый. Официантка уже несла пиво, и он посторонился, чтобы дать ей поставить кружки на стол. Взял свою:

— Давай, отец, за солидарность служб… Я с сил самообороны, Андрюха вон — с милиции…

Стриженый Андрюха кивнул, поднимая свою кружку. Стукнулись, выпили.

Так, интересная деталь… Милиция, значит. О чём это говорит? О том, что в диалоге можно попытаться узнать и обо мне. Вопрос только — как подвести к этому разговор, не выдавая свой интерес.

И ещё одно. Дальнейшее имеет смысл, если он и правда из милиции. Мог соврать? Легко. Меня они проверили, а вот проверить их у меня возможности нет — в местных силах безопасности я никого, кроме Тихонова, не знаю.

А с чего я вдруг подумал, что он может врать? Вот не знаю. Шестое чувство? У меня его никогда особо не было.

Или… или просто не проявлялось?

Так или иначе — стоит держать ухо востро. Зная себя — меня не вышибет ни эта кружка, ни ещё одна, если только чего-то не подсыплют. Значит, надо не дать такой возможности… или, наоборот, дать её.

Я приподнял почти опустевшую кружку, ища взглядом официантку. Допил одним глотком. Хорошее пиво, жаль оставлять. И всё же хорошо платить заранее, не зря меня дёрнуло, ох не зря — кстати, а не со времён ли работы в милиции Гидростроя у меня эта «привычка»? Очень может быть. Если придётся уходить быстро — идеально, когда на хвосте нет заодно ещё и вышибалы…

А куда уходить, если что?

Да куда угодно. Планировку Гидростроя я худо-бедно представляю, где «моя» гостиница — знаю. Главное — надо проверить, готовы ли «собутыльники» выпустить меня из виду… Это по сути и будет ответ на главный вопрос.

А ещё один я задам прямо сейчас.

— Андрюх, ты ж с милиции. А Лёха Андреев не у вас работает? — как можно нейтральнее поинтересовался я, отпивая из новой кружки. — Опер. Года два его не видел. Вроде, он говорил, что в милиции, а может, что путаю…

На лице стриженого отразилась работа мысли:

— Не, отец, не помню такого. Сам понимаешь, у нас отделов много…

А вот теперь врёт. Точно врёт, колдуном не надо быть.

Гидрострой — город не самый большой, хоть и побольше Вокзального. Структуру служб типа милиции я худо-бедно представляю — там, реально, все друг друга знают. У нас