Парки и дворцы Берлина и Потсдама - Елена Грицак

Жизнеспособность Западного Берлина во многом зависела от ФРГ, которая регулярно субсидировала чужой себе город. Удивительно, что столица и в былые времена не пользовалась любовью в остальной Германии. Берлинцами восхищались в критические моменты, но в благополучную пору восторги сменялись давней неприязнью, которая, впрочем, была обоюдной. Жители восточной стороны радовались, когда иностранные журналисты отмечали разницу между ними и западными немцами, выражая одобрение авторам, которые, подобно шведу Ларсу Густафссону, заостряли внимание на духовности: «Две страны не могут быть более разными, чем покрытый шрамами многоопытный Берлин с его живым острым интеллектом и глупая, набитая деньгами Федеративная республика со своими супермаркетами, портативными телевизорами, мягкими коврами, столами под стеклом и канапе из черной кожи. Берлин, эта таинственная кузница сил будущего, заключенный за высокими стенами, минными полями посреди враждебной, глинисто-серой диктатуры. Берлин с революционными группами, центрами продленного дня, синими, красными, белыми брошюрами, уличными кафе, книжными лавками, с нескончаемыми картофельными полями – город, который все знает, все испытал и давно смирился со своим положением…»

Сквер на Александерплац

В октябре 1990 года, когда единый Берлин был объявлен новой немецкой столицей, стало ясно, что долгожданное объединение принесло только разочарование. Западные немцы презрительно отворачивались от «ленивых восточных братьев», а те пассивно ждали поддержки, думая обрести экономический рай за чужой счет. В прессе появлялись статьи о «стене в головах», о том, как «социалистические братья-сестры умудрились снести половину города, ссылаясь на военные разрушения и то, что некоторые здания напоминали о капиталистическом прошлом и потому должны были погибнуть. Однако столица жила и даже пестрела транспарантами с бодрой надписью: „Берлин строится!“. Строилось тогда действительно много, хотя и сейчас бывший восточный Берлин не перестал быть городом пустырей. Все же теперь на поросших полынью участках гораздо веселее из-за табличек с точным указанием, в какой срок и каким зданием будет ликвидирован данный архитектурный провал.

Потсдамская площадь в Берлине

Власти ГДР не утруждались реставрацией, поэтому стены многих старинных особняков до сих пор хранят на себе следы от осколков и пулеметных очередей. Со временем их стало меньше, но поврежденные фасады из темного кирпича можно встретить и сейчас, несмотря на то что в объединенной Германии реставрационным работам уделяется много внимания и средств. Самой впечатляющей иллюстрацией этого служит новая Потсдамская площадь, где имперский уют сменился крайней футуристичностью. Несмотря на явный положительный эффект, невыразимо техничный ультрасовременный комплекс зданий со сплошными стеклянными фасадами смотрится достаточно странно, если учесть соседство старых построек.

Во время битвы за Берлин снаряд повредил купол Рейхстага, поэтому для спасения всей постройки его пришлось взорвать. Первая попытка реставрации являлась лишь поверхностным ремонтом, и в таком плачевном виде берлинский парламент – пример величественной имперской архитектуры – просуществовал до 1972 года, когда уникальное здание было восстановлено и оборудовано под исторический институт. Возведение купола в то время показалось делом слишком дорогим. После объединения Германии вопрос о деньгах уже не возникал, зато обострились споры о том, где будет заседать правительство новой страны.

Молодежи Рейхстаг казался жалкой развалиной, а старшее поколение связывает его с деспотичной властью и трагедией еще не забытой войны. К удовольствию большей части немцев убедительнее всего высказывались те, кто защищал здание, в самом деле неповинное в политических коллизиях, тем более что Гитлер в нем ни разу не выступал. В результате было принято решение вновь реконструировать Рейхстаг, а победителем очередного конкурса стал английский архитектор Норман Фостер.

В 1995 году перед началом работ прошла своеобразная акция, не входившая в планы зодчего. Огромное здание было упаковано в чехол из серебристого полипропилена и таким образом на 2 недели превратилось в произведение искусства. Спустя 4 года берлинцы смогли полюбоваться обновленным Рейхстагом, который вновь обрел купол: Фостер понимал, что плоская крыша способна принизить идею, призванную воплотить символ немецкой государственности. По завершении стройки стало заметно, насколько изменился исторический район Берлина. Не возвышаясь среди современных собратьев, массивный серый Рейхстаг, словно кичась своей респектабельностью, по-прежнему хранил имперское величие.

Скульптурный декор на фасаде нового Рейхстага

Купол Рейхстага

Внешне 6-этажное здание парламента осталось почти таким, каким его видел первый германский кайзер. Разница заключается в новом куполе и, конечно, в интерьерах, основой которых явился огромный зеркальный конус, поднимающийся от пола вестибюля до верхней внутренней точки купола. Для облицовки этой воронкообразной конструкции было использовано 360 зеркал, причем особые фильтры, вмонтированные в полость конуса, приглушали дневной свет, когда депутаты сидели в креслах, и свободно пропускали солнечные лучи, едва только зал освобождался. Массу огромного свода удерживали 12 бетонных колонн, каждая весом 23 т. Купол Рейхстага, 40-метровый в диаметре, собранный из стекла и стальных конструкций, весит 1200 т. Дань германской демократии – смотровая площадка, которая, располагаясь на высоте 40 м, позволяет наблюдать не только круговую панораму Берлина, но и то, что происходит в зале заседаний.

В мае 1945 года Рейхстаг с водруженным над ним красным флагом представлялся символом победы над фашизмом. Такое же содержание имели многочисленные надписи, сделанные советскими солдатами на стенах полуразрушенного здания. Большая часть этих реликвий была уничтожена во время первой реставрации, но Фостер, выдержав жаркий спор с властями, сохранил немногие из оставшихся. Автографы русских солдат продолжают существовать не под музейным стеклом, а, как полвека назад, под открытым небом, хотя для большей сохранности их покрыли слоем защитного лака.

Осмотр реликвий является одним из самых любимых занятий среднего берлинца. Не слишком увлекаясь историей, жители Германии любят посещать музеи, где царит идеальный порядок, которого горожанам, видимо, недостает на улицах. Самый значительный музейный комплекс уже давно располагается на острове вблизи Дворцового моста Шлоссбрюке, лишь недавно получив непритязательное название Музейный. Он сложился в начале XIX века, когда к построенному по заказу Фридриха-Вильгельма III Старому музею (нем. Altes Museum) присоединились Национальная галерея (нем. Alte Nationalgalerie) и музей Боде (нем. Bodemuseum). Последний вначале носил имя императора Фридриха, а позже был переименован в честь первого директора королевских музеев Вильгельма фон Боде.

Архитектура Старого музея примечательна тем, что само здание считается «лебединой песней» Карла Фридриха Шинкеля – певца немецкого ампира. Все строения Музейного острова выдержаны в одинаковом классическом стиле, лучше всего подходящем к тому, что хранится внутри. Бранденбургские курфюрсты, прусские короли и кайзеры не скупились, снаряжая археологические экспедиции. Кроме добытого из-под земли, правители щедро оплачивали вещи, уже откопанные другими. Например, в 1698 году колоссальные средства были выделены на покупку коллекции греческих и римских памятников. Нынешнюю экспозицию Старого музея составляют бронзовые и мраморные статуи, посуда, ювелирные украшения, бюсты работы римских ваятелей, изумительные по сохранности мозаики, фрески и фаюмские портреты. Установленная перед входом в здание чаша из гранита (диаметр 7 м, вес 76 т) к древности никакого отношения не имеет, поскольку высполнена Шинкелем для музейной Ротонды.

Музейный остров

Новый музей, творение не менее знаменитого зодчего Фридриха Шлютера, стал местом размещения доисторических, этнологических и египетских коллекций, раньше хранившихся в резиденциях королей. Являясь самой южной постройкой острова, это впечатляющее здание фасадом выходит на Лустгартен, единственную в городе площадь, устроенную непосредственно у воды.

Незадолго до начала Второй мировой войны многочисленные находки, сделанные археологами в начале века, расположились в роскошных, устроенных в античном стиле залах Пергамского музея (нем. Pergamonmuseum), где поныне стоит гордость берлинских историков – Пергамский алтарь Зевса и Aфины. Созданный предположительно в 160 году до н. э., он попал в Европу благодаря послам, сумевшим уговорить султана Оттоманской империи продать столь удивительную вещь. С тех пор как правительство единой Германии стало требовать возвращения золотых находок Шлимана, реликвии угрожает переезд в Турцию, хотя трудно представить, как это может произойти в реальности.