Лавка подержанных артефактов - Вадим Смольский (Letroz)

но вырастила в тебе. Против своей и твоей воли. Именно тебе досталась та её часть, что заставляет бросаться без раздумий на дракона посреди семейного ужина. Силу, которая важнее любой магии — решимость и целеустремлённость. В тот день твоя мать увидела не только вернувшегося из небытия сына, но и то, что он на самом деле из себя представляет.

— Могла бы что-нибудь сказать, раз так, — желчно заметил Стивен.

— Могла бы, — со вздохом и хитрецой во взгляде согласился Сарруг. — И ты мог многое сказать в тот день, да и сегодня. Как плохо что мы редко говорим то, что должны, и часто произносим то, что следовало бы оставить при себе, а?

— Одного понять не могу: почему она нас отпустила? — оценив укол усмешкой, осторожно сменил тему разговора Стивен.

— Твой брат за эти годы научился гораздо большему, чем сидя запертый среди книг, обучаясь у нас, — немного подумав, объяснил отец и с горечью в голосе признал, — то, что мы когда-то спасли кучу народа, увы, не делает нас автоматически хорошими учителями или родителями.

Некоторое время они стояли молча, думая каждый каждый о своём, а затем Сарруг сказал не без укора:

— Хотя как по мне, не оберегай вы оба Форли, словно зеницу ока, он бы достиг уже большего. Настоящий маг — это стихия, а не писарь. Ваша неуёмная забота только вредит ему.

Стив собирался возразить, но отец опередил его:

— Если собираешься сказать, что это неправда, то отчего ты так легко пошёл на сделку с тем демоном? Думаешь, парень, который щелчком способен заткнуть извергающийся вулкан, с ним бы не справился? — отец махнул рукой, показывая, что ему и самому больше не хотелось развивать эту тему, и засобирался уходить. — Ладно, спасибо за вечер, я свяжусь с вами, как только что-то узнаю.

Сарруг легонько поклонился и после короткой вспышки телепортировался. Стив же остался стоять где стоял — ему пока не хотелось обратно, хотя умом понимал, что Фелисия тоже уже ушла. Кроме того он злился на брата, точнее хотел бы, но не мог, и потому изображал злость. В сущности Форли поступил абсолютно правильно, так, как и должен был.

Тем временем на крыльцо неторопливо вышла София, к ней у Стивена тоже имелся вопрос:

— Впервые вижу, чтобы отец решил поговорить о матери вот так вот в лоб, твоих рук дело?

— Я не могу внушить нужную эмоцию, но могу усилить первоначальный порыв, — не став отнекиваться, объяснила суккуб.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Стив. — Не думал, что ты станешь мне помогать.

— Именно этого и ждёт Балаэль, — задумчиво заметила Солифилесет. — Он не ожидает, что я буду вам помогать. Это против природы демонов. От меня этого он уж точно не ждёт.

— Почему? — недоумевающе спросил Стив, ожидая услышать какую-нибудь историю.

Суккуб только загадочно улыбнулась и с какой-то натянутой, очень неестественной усмешкой посмотрела на закат. Наконец, очень тихо она сказала:

— Потому что некоторые ошибки дважды не совершают, — София встряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. — Пошли, дорогой муж, ещё лавку в порядок приводить.

Глава 5 — Сказка

Первое, что обнаружил Форли, открывая утром двери лавки: первосвященника Гевента, прислонившегося к стене и тупо стучащего по ней кулаком. Та покорно дрожала то ли под натиском воина света, то ли от перегара, запах которого, наверное, было слышно и на соседней улице.

— Чем обязаны? — спросил маг без какого-либо интереса.

— Мне нужны… — заплетающимся голосом начал Гевент, — нужны… как же их… освящённые клики…

— Священные книги? — не сразу, но догадался Форли.

— Да… я свои… потерял, наверное…

Не успел маг уточнить, в каком именно ломбарде они «потерялись», как первосвященник, видимо, исчерпав запас топлива, повалился на пол без чувств. С минуту Форли стоял, тупо на него смотрел и думал, что делать. Точнее, что делать-то он знал, но не был уверен, хочет ли.

Наконец, одарив первосвященника испепеляющим взглядом, он, тяжело вздохнув, с помощью магии переместил его во внутрь лавки и пристроил в одном из углов на стуле Правды. Внешне этот артефакт являл собой обычный табурет: чуть перекошенный, криво покрашенный, словом, невзрачный. Вот только встать с него, не сказав вслух искреннюю правду, было нельзя. Обычно им пользовался Стив, который признавался в таких шокирующих фактах своей биографии, как: «Я — человек», «Мне хочется встать» или «У меня есть брат». Магия артефакта, увы, не различала масштабы признания.

Убедившись, что временно поверенный бога на этих землях не свалится на пол, Форли уселся за стол кассира и принялся ждать, не особо опасаясь, что эта картина кого-то отпугнёт — было бы кого.

С покупателями в последнее время в лавке было откровенно туго. Сказывалась наступающая на пятки осень и скорая зима: люди предпочитали купить себе пару меховых перчаток, а не тараканий свисток или счастливый рыболовный крючок.

Не менее туго в лавке было и с продавцами. Стив и София в последнее время, пользуясь тем, что работы стало мало, откровенно отлынивали от обязанностей. Вместо торговли у них не так давно появилась забава, которую они проворачивали едва ли не ежедневно. Началось всё невинно: с письма от отца, в котором тот посоветовал сделать Солифилесет все необходимые документы, да и вообще не светиться. Он аргументировал такую необходимость тем, что, как выяснилось, за живого демона в Перекрестке готовы были отдать поистине безумные деньги. И пройди слух, что такой где-то имелся, желающих заработать набралось бы огромное количество.

Стив в ответ на это хмыкнул, пожал плечами и с утра пораньше повёл супругу в мэрию — регистрироваться. Вернулись они часа через три. Счастливый муж двух слов связать не мог и постоянно нервно хихикал. Солифилесет ничего объяснять не стала, вместо этого, загадочно улыбнувшись, пригласила Форли сходить с ними.

Маг, влекомый любопытством, присоединился к одной из их следующих делегаций. Вначале всё было как обычно: они отсидели в очереди, переждали обед, снова отсидели очередь и наконец попали к замученному клерку, занимающемуся регистрацией городских жителей. Разговор начался невинно: с простой, в общем-то формальной фразы:

— Обязуетесь ли вы говорить только правду, правду и ничего, кроме правды? — деловито спросил служащий у Софии, начав тем самым театр абсурда, потому что та стала отвечать на все задаваемые вопросы предельно честно.

— Ваше полное имя и фамилия?

— Солифилесет Гофт.

— Девичья фамилия?

С этим возникли некоторые сложности, но всё же суккуб, немного подумав, выдала:

— Ну, обычно меня звали или Солифилесет Рука Тьмы, или Солифилесет Погибель Живого…

Стивен в это время тихо начал давиться от смеха, красный