Пятая колонна. Made in USA - Евгений Александрович Толстых
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Книга, которую Вы держите в руках, помимо анализа геополитических истоков разрушения Империи, рассказывает о судьбах и делах наших древних и не очень древних предков, поэтому сегодня хотим смыть пятна информационной грязи, налипшие за столетия на лик Ивана Грозного.
Где-то в начале 80-х годов ХХ века одна социологическая служба провела исследование, пытаясь выяснить роль искусства в формировании мировоззренческого поля в среде студенческой молодежи. Один из вопросов звучал примерно так: «Какие зрительные образы связаны с именем Ивана Грозного?»
Надо сказать, что живописцы не обошли своим вниманием противоречивую и яркую фигуру первого русского царя: вот он, волевой и решительный на картине В. Васнецова «Царь Иван Грозный»; задумчивый у портретиста К. Лебедева; властный среди «Опричников» работы Н. Неврева; достоверный на портретной реконструкции скульптора М. Герасимова. Но 90% респондентов назвали знаменитую картину И. Репина «Иван Грозный и его сын Иван 16 ноября 1581 года». Причем, все, выбравшие именно это изображение Царя, сделали общую ошибку: они назвали произведение И. Репина «Иван Грозный убивает своего сына»!
В сознании современной, просвещенной (?) молодежи первый русский самодержец, создавший из разрозненных и враждующих между собой княжеств могучее государство, «прорубивший» окна на юг и восток, присоединив к Московии Астраханское и Казанское ханства, освободив из плена тысячи христиан, занял место на полке сыноубийц!
Поневоле задаешь себе вопрос: а знал ли Илья Репин, задумывая полотно с историческим сюжетом, что Иван не убивал своего сына? Не мог не знать!
Увидев в 1885 году в Санкт-Петербурге на выставке новую картину Ильи Репина «Иван Грозный и его сын Иван 16 ноября 1581 года», которая потом стала известна под упрощенным названием «Иван Грозный убивает своего сына», обер-прокурор Святейшего Синода и выдающийся русский мыслитель Константин Петрович Победоносцев был крайне возмущен ее сюжетом, в котором вымысел выдавался за факт, и написал императору Александру III: «Нельзя назвать картину исторической, так как этот момент… чисто фантастический». Отметим, что этой репликой все и ограничилось. Александр картину не запретил, полотно жандармы не изъяли, оно продолжало «украшать» вернисаж, с каждым посетителем умножая ЛОЖЬ. Работа художника, пусть гениального и всеми признанного, мало того, что искажала национальную историю, бросала тень на царствующую фамилию, но и наносила политический вред Отечеству, в котором творил художник!
Но автором фальшивки был, конечно, не Репин, и даже не масон Н. Карамзин, популяризатор написанной иностранцами истории России, по «мотивам» которой ваял свое полотно Репин. Корни уходили вглубь, ко временам царствования Ивана IV.
В 1581 году в Москву прибыл папский нунций (посол) Антоний Поссевино (некоторые историки убирают из окончания букву «О» и фамилия приобретает русское звучание, зачем?). Цель визита была весьма деликатна и в то же время проста: используя внешнеполитические сложности, связанные с неудачами Москвы в войне с польским королем Баторием, под видом примирения враждующих сторон, склонить Ивана Грозного к подчинению Русской Церкви папскому престолу. Потеряв надежду добиться желаемого военным путем (крестовые походы), папа Григорий XIII пустил в ход испытанное оружие – ложь и обман. Ивану было обещано «нарезать» часть территорий, принадлежавших ранее Византии. Грозный на эту уловку не поддался и на личной встрече с легатом Поссевино был тверд и категоричен: «Ты говоришь, Антоний, что ваша вера римская – одна с греческою вера? И мы носим веру истинно христианскую, но не греческую. Греки нам не евангелие. У нас не греческая, а русская вера». На том и «посольству» был конец. Но легат закусил удила. В результате из-под его пера вышла версия, которую поддержал Генрих Штаден (германский шпион, затесавшийся в ряды опричников), добавив в семейный конфликт колорит государственной измены. В итоге она выглядела примерно так: «…царевич, исполненный благородного порыва обратился к отцу с просьбой дать ему войска, чтобы изгнать неприятеля, освободить Псков, восстановить честь России. Иоанн в волнении гнева закричал: «Мятежник! Ты вместе с боярами хочешь свергнуть меня с престола», – и поднял руку. Борис Годунов хотел удержать ее: Царь дал ему несколько ран острым жезлом своим и сильно ударил им царевича в голову. Сей несчастный упал, обливаясь кровью!» Примерно в таком виде история сыноубийства пошла гулять по Европе, не обходя и Россию. Почти 400 лет она разлагала поколение за поколением, отравляя человеческую память ЛОЖЬЮ.
О том, что именно Иван Грозный завоевал Западную часть Сибири, присоединив ее к России, что им основаны Саратов, Самара, Царицын, Уфа и Чебоксары, что именно Иван Грозный стал собирать Земские Соборы, при нем составлен Судебник, а в государстве осуществлены прогрессивные новые реформы, что Иван Грозный известен как талантливый писатель, что, в конце концов, Храм Василия Блаженного на Красной площади построен при Иване Грозном, вспоминали при случае, а то, что он своей рукой убил родного сына, помнили всегда!
В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля были вскрыты четыре гробницы: Иоанна Грозного, царевича Иоанна, царя Феодора Иоанновича и полководца Скопина-Шуйского. При исследовании останков была проверена версия об отравлении царя Иоанна Грозного. Ученые обнаружили, что содержание мышьяка примерно одинаково во всех четырех скелетах и не превышает нормы. Но в костях царя Иоанна и царевича Иоанна было обнаружено наличие ртути, более чем в 30 раз превышающее допустимую норму. Некоторые историки пытались утверждать, что это вовсе не отравление, а последствие лечения сифилиса ртутными мазями. Однако исследования показали, что сифилитических изменений в останках царя и царевича не обнаружено. После того как в 1990-х годах провели исследование захоронений московских великих княгинь и цариц, был выявлен факт отравления той же сулемой матери Иоанна Васильевича, Елены Васильевны Глинской (умерла в 1538 году), и его первой жены Анастасии Романовой (умерла в 1560 году). Это свидетельствует о том, что царская семья на протяжении нескольких десятилетий была жертвой отравителей. А следов от удара тяжелым посохом на черепе наследника Ивана так и не нашли. Вот такая «история».
«Начиная с Карамзина, – писал митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, – русские историки воспроизводили в своих сочинениях всю ту мерзость и грязь, которыми обливали Россию заграничные «гости», и творческое «наследие» таких, как Штаден и Поссевин, долгое время воспринималось в качестве свидетельства о жизни и нравах русского народа».
А уж о «нравах» первого русского царя не уставали говорить на всех перекрестках «просвещенной» Европы.
В 1945 году на экраны вышел фильм, которому, по замыслу, была предначертана эпохальная судьба, – «Иван Грозный».
Идею о
