Однажды летом - Карен Робардс

— Привет. В прошлое воскресенье я что-то не видела тебя в церкви. Как поживаешь?

— У меня все в порядке, Рейчел. Просто в воскресенье работала с утра до ночи. Ну я-то ладно, как у тебя дела? — В голосе Кей сквозило больше беспокойства, чем этого требовала простая вежливость, и Рейчел поняла, что Кей, будучи в курсе всех городских сплетен, сочувствовала приятельнице. От такого участия Рейчел хотелось скрежетать зубами, но это никак не вязалось с ее намерением держать марку.

— Прекрасно. Задумала что-то строить? — Кивнув на покупки Кей, Рейчел перевела разговор на другую тему.

Кей посмотрела на свои приобретения, разложенные на прилавке, и начала торопливо сгребать их в кучу.

— О нет, это для моего брата. Он же столяр. Какие-нибудь известия были от Бекки в последнее время?

«И ты, Брут», — пронеслось у нее в голове, когда стало ясно, что, как и большинство покупателей в эти два дня, Кей заглянула в магазин скорее всего из любопытства.

— Да, на прошлой неделе. Она, наверное, приедет на День благодарения с Майклом и девочками.

— Я зайду повидаться с ней.

— Обязательно, — сказала Рейчел и прошла мимо прилавка к складу.

Как она и ожидала, дверь в кабинет менеджера была приоткрыта. Рейчел вошла не сразу, сначала позвонила в аптеку Говарда, которой владел Роб. Оставив для него сообщение, она повесила трубку. Осознав наконец, что нельзя до бесконечности оттягивать неизбежное, она направилась к открытой двери. На пороге кабинета остановилась, обозревая открывшуюся ее взору, сцену.

За столом в большом кожаном кресле Бена сидел мальчишка со спутанными светлыми волосенками и маленьким личиком. Джонни, примостившийся на краю стола спиной к двери, разговаривал с мальчиком. Его длинные волосы были аккуратно зачесаны в конский хвост и схвачены голубой резиновой лентой. С такой прической, в майке и джинсах, он явно диссонировал с Беном, чьи отутюженные серые брюки, рубашка в голубую полоску и синий галстук были хотя и не из дорогих, но в безукоризненном состоянии и служили негласным эталоном того, как должно выглядеть на службе. Рейчел, опять же не без помощи шестого чувства, задалась вопросом, не умышленно ли, лишь бы раззадорить Бена, Джонни решил сделать конский хвост. Вполне возможно. Во всяком случае, выходка была бы в духе Джонни Харриса.

Тихонько закрыв за собой дверь, Рейчел настроилась на то, что проблему придется решать на месте и сейчас же. Три пары глаз были устремлены на нее. В глазах Бена сквозило облегчение, в то время как взгляд Джонни оставался непроницаемым. После того злополучного ужина Рейчел еще не виделась и не разговаривала с ним. Сейчас ей стало не по себе.

Терзаемая сомнениями, Рейчел старалась не смотреть на Джонни.

И, словно в отместку, встретила взгляд мальчика. Его глаза — золотисто-карие, в обрамлении густых ресниц и темных полукружий — были широко раскрыты. От страха, как предположила Рейчел.

— Рейчел. — Бен отошел от стенки, взял со стола пластмассовый будильник и передал ей в руки. — Вот что он украл. Оливия видела, как было дело, и когда я задержал мальчишку, то нашел будильник у него за пазухой, как и предупреждала Оливия.

— Врете, черт вас дери! — Рейчел опешила, услышав такую брань из уст мальчугана на вид не старше семи-восьми лет. Теперь он уже вовсе не производил впечатления испуганного. — Ничего я не брал.

— Да мы поймали тебя с поличным, ты, воришка! Не станешь же ты это отрицать! — Голос Бена срывался от злости, когда он подскочил к мальчику и начал размахивать будильником у него перед носом. — И это не в первый раз, между прочим. Ты и твои дружки постоянно наведываетесь в наш магазин и воруете.

— Мы ничего у вас не брали, и вы не докажете, что мы воры. — В голосе мальчишки звучал вызов.

— Нет, вы только посмотрите. — Бен обернулся и, глядя на Рейчел, покачал головой. — Он даже не раскаивается. Если мы сейчас не вызовем полицию, тогда можно будет разослать всем детям города приглашения нагло обворовывать нас средь бела дня.

— Я уже говорил тебе насчет полиции, Зайглер, и я не шутил. — Тихо прозвучавшее предупреждение исходило от Джонни, который соскочил со стола и подошел к Рейчел и Бену, предварительно шепнув что-то мальчишке.

— Ты, Харрис, помолчи. Не забывай, что работаешь на меня. — Даже в приглушенных интонациях Бена явно сквозила злоба.

— Я работаю на Рейчел, а не на тебя.

Пренебрежение, прозвучавшее в голосе Джонни, вполне соответствовало высокомерно-наглому взгляду, которым он окинул Бена. Бен ощетинился. Джонни лишь усмехнулся.

— Вы оба работаете на меня, — резко сказала Рейчел и заглянула в прищуренные глаза Джонни. В них не было ни тени раскаяния за совершенное вчера, но не было и злости. От Рейчел не ускользнуло то, что в разговоре он назвал ее по имени, но задумываться над этим было сейчас не время. — Бен совершенно прав: мы должны пресекать воровство, а этот мальчишка входит в шайку, которая, как мы подозреваем, вот уже полгода орудует в нашем магазине. Мы наконец поймали преступника с поличным. Почему же в таком случае нам не вызвать полицию?

— Да потому, что ему всего девять лет и он до смерти напуган. Что же вы за женщина такая, если готовы сдать ребенка полиции? — В голосе его звучал упрек.

— Деловая женщина, — прошипела Рейчел, бросив взгляд на мальчишку. Он все-таки выглядел испуганным, решила она, хотя и пытался не показывать вида. Рейчел гневно посмотрела на Джонни, понимая, что чувства начинают брать верх над разумом. Воришка и впрямь был совсем малышом, хотя и ругался по-взрослому. Она бы и девяти лет ему не дала.

Рейчел вздохнула, уже зная, что не станет вызывать полицию.

— Дайте мне поговорить с ним. Как его зовут? Бен пожал плечами:

— Этот сорванец не назвался.

— Джереми Уоткинс. Я знаю его мать, — резко произнес Джонни.

— О? — Рейчел удивленно взглянула на него.

— Помните Гленду, официантку из «Клок»?

— О, — снова многозначительно произнесла Рейчел.

Вот, оказывается, почему Джонни покровительствует мальчику. Странно, но Рейчел покоробило от такого объяснения. Еще более удручающим было предположение, что он, очевидно, воспользовался приглашением официантки, — иначе откуда бы ему знать ее сына. В памяти невольно всплыли слова Джонни: «Вот уже десять лет, как я не был с женщиной. Немудрено, что я такой сексуально озабоченный». Похоже, ему выпала возможность наверстать упущенное.

— Его родители разводятся. Представьте, каково ребенку в такой ситуации. Сделайте поблажку, что вам стоит?

— Тебе, Харрис, конечно, легко рассуждать, оправдывая уголовника. Только если бы тебе в детстве не давали поблажек, ты, глядишь, и не оказался бы в тюрьме, — зловеще прошептал Бен.