Взломать стихию - Александр Юрьевич Прокудин

хотите нет, но московский адвокат Генриетта Максимовна Ляпко была хорошим человеком.

Своей клиентке Кларе Красовской она сочувствовала совершенно искренне, переживая за ее и Кирилла судьбы, как за свою собственную. У Генриетты было много с ней общего: она так же в одиночку воспитывала сына. Правда, по несколько другой причине.

Отец ребенка, муж Генриетты, на данный момент сидел в тюрьме. Как и брат мужа. Как и свекор. Как и ее собственный брат и множество других родственников, которых не выбирают, а очень жаль. Гены сидельцев исторически присутствовали в каждом представителе старинного рода фон Ляпке (так по-немецки звучала фамилия Генриетты Максимовны). Кто-нибудь в их семье сидел всегда, начиная с елизаветинских времен и кончая 21 – м веком. Кражи, грабежи, разбой, взяточничество, дезертирство, бродяжничество, проституция, воровство и мошенничество. Покопавшись, можно было найти Ляпко на любой вкус, если не среди каторжных, так среди ссыльных. От политических, как в случае с помогавшем готовить бомбу для царя народовольце – Ляпко, до чистой уголовки. Когда в трактирной драке пьяный Ляпко-приказчик зарезал подвернувшегося под горячую бедолагу-купчонка.

В новейшей истории экстравагантного семейного проклятья числилось тоже немало криминогенного. В 90-е там были посадки за операции с фальшивыми авизо и мошенничества со столичной недвижимостью, закончившиеся тюрьмой для маминого брата. А также перепродажа на Кавказ угнанных в Москве автомобилей – за что мотали срок родной брат Генриетты вместе с ее же племянниками.

На ней это проклятье прервется! – решила наивная девушка в нулевых и подала документы на юрфак.

Закончила она его, кстати, с отличием.

Но неумолимые жернова судьбы на это, как говориться, начхать хотели. И намололи ей лихого красавца, в которого Генриетта втюрилась, забыв про всякую осторожность.

Красавец же оказался фруктом и гусем лапчатым. И сел на скамью подсудимых спустя месяц после их свадьбы, за участие в траффике и торговле «специфическими среднеазиатскими травами». В чем, до кучи, оказались замешаны так же почти все его родственники – от отца до троюродной тети.

Развод Генриетта оформила немедленно, но в целом вопрос родового проклятия это уже не решало. Примерно в то же время за автомобильную кражу сел ее только что освободившийся старший брат, а за казенную растрату – дядя по материнской линии.

Оборвав все контакты с юридически гнилыми родственниками, Генриетта устроила себе законопослушный «скит» вдалеке от всей своей проблемной родни. Естественно, перевезя туда с собой и сына Артема: чтобы воспитать его по собственному образу и подобию, вдалеке от дурных наследственных примеров.

За время, которое Генриетта вела дело «Красовская против Красовского», они по-настоящему успели подружиться семьями. Не раз Клара бывала у нее дома, привозила к ней в гости Кирилла, или заезжала покормить Артема, когда у самой Генриетты не получалось этого сделать в связи с адвокатской занятостью.

Настроение перед судом было боевое. Клара сказала, что нашла деньги, а, значит, борьба, как минимум, продолжится. А то и удастся договориться о каком-нибудь, устраивающем всех, компромиссе. В любом случае, это уже позиция, с которой можно было начинать оказывать напористому мужу Клары хоть какое-то сопротивление.

– Деньги привезут к одиннадцати, на дорогу заложим часа полтора. Получается, в районе часа в банке? – по телефону уточняла Генриетта у Клары планировку дня. – Могу заехать за тобой в агентство, мне же по пути? Ну, как хочешь. Паспорт не забудь. Целую. Все получится!

Передав собирающемуся ко второму уроку сыну «привет от тети Клары», Генриетта отправилась в офис, в котором до встречи в банке хотела успеть «еще что-нибудь сделать».

Как известно, поездка в банк не состоялась. Клара позвонила и, не вдаваясь в детали, отменила ее еще перед выездом к Сопле, сказав, что перезвонит, «как только станет что-то понятно».

Обрадовавшись незапланированному свободному времени (все остальное к завтрашнему суду было готово) Генриетта решила провести его с сыном. Но на звонки он не отвечал. Наверняка, болтался где-то с приятелями или сидел дома у соседского дружка Сергея. Генриетта решила дождаться сына дома – вдруг заскочит пообедать. Отправив Кларе смс «Если что, я дома», Генриетта покинула свой офис.

К удивлению адвокатессы, у подъезда родного дома ее ждал знакомый ей «дэо – матис», на котором к ней не раз заезжала Красовская.

Из машины, кроме Клары, вылезли два парня. Один довольно опасного вида, рыжий, крепкий, в спортивном костюме. Другой более интеллигентный – его Генриетта, кажется, видела у Клары в агентстве.

– Это полный бред! Что за чушь вы несете! – кричала спустя несколько минут возмущенная до предела Генриетта в лицо более интеллигентному, знакомому парню.

Гости поднялись к ней в квартиру. Клара попросила поговорить – конечно, Генриетта и не подумала ей отказывать. Но если бы она знала! Ее, единственную из Ляпко, не запятнавшую себя ничем криминальным, пытались обвинить, ни много ни мало, в грабеже своей собственной клиентки!

– Больше о деньгах, и о том, когда и куда они отправляются, не знал никто, – настойчиво повторял ей Иван Черешнин. – Подумайте, может вам есть что сказать?

– Вы издеваетесь? Клара! – Генриетта искала поддержки у клиентки – тире – подруги.

– Геночка, подумай, – Клара не хотела давить на нее слишком сильно. – Мы все другие варианты проверили. Может кто-то мог подслушать?

– Кто? Я с тобой дома из прихожей говорила!

– А сын? – спросил Черешнин.

– Что сын? Артем проснулся только, у него от физры освобождение, ему ко второму… Да и как бы он мог? Он же ребенок!

– Сколько ему? – спросил Ложкин

– Тринадцать, – всхлипывая, ответила мама.

– Здоровый лоб уже, – сказал Василий. И добавил, вероятно, из собственного жизненного опыта: – В таком возрасте как раз и начинают.

– У него черная куртка есть? – задал Генриетте вопрос Иван, и, не дожидаясь ответа, предложил: – А давайте в школу позвоним? Это же просто: проверить, был он там сегодня или нет?

Прощаясь по телефону с классным руководителем сына, Генриетта Максимовна с невероятным трудом сдерживала рвущиеся наружу слезы.

Сегодня Артем в школе не появлялся. И скорей всего это значило, что единственным, чтущим закон и уголовный кодекс представителем фамилии Ляпко во Вселенной, по-прежнему, остается одинокая и несчастная она.

Глава 15

АУЕ

По всем правилам жизненная позиция, ее основные ценности и приоритеты, к Артему Ляпко должны были перейти с молоком матери. Увы, в гораздо большем объеме ему передались те, что с перегаром отца.

Лишенный полноценного родительского внимания сын самостоятельно нащупал ту кривую дорожку, по которой прошло так много его родственников.

Отрава под тупейшим названием «АУЕ», родившаяся, если верить полицейским отчетам, где-то в Забайкалье, просочилась и в относительно