Призрак прошлого (СИ) - Королева Людмила Александровна

— Вика, я и так в шаге от того, чтобы не овладеть тобой здесь и сейчас. Не надо меня дразнить, — рыкнул он, а я покраснела. Поляков с яростью обрушил на меня свои губы, целуя так, что кислорода не хватало. Его рука спустилась вниз… Он умело расстегнул пуговицу на джинсах…

— Приподнимись, — прохрипел он мне на ухо, будоража кровь. Я подчинилась, позволила ему стянуть с себя штаны. Теперь я не боялась его прикосновений, потому что знала, что будет, доверяла ему и больше не сопротивлялась. Он осторожно прикоснулся к промокшему белью и улыбнулся. Скользнул пальцем в мое тело, выбивая из меня стон. Начал осторожные движения, поглаживал, ласкал, возбуждал, я потеряла связь с реальностью, растворилась в происходящем. Напряжение внизу живота разрасталось, а затем словно что-то взорвалось внутри, волной снесло остатки разума. Макар запечатал мой рот своими губами, поглотив протяжный, громкий стон. Я получила долгожданное освобождение.

Поляков дрожащими руками схватил мои вещи и начал натягивать мне на ноги штаны, а я пошевелиться не могла. Дрейфовала где-то за гранью и глупо улыбалась. Мне было очень хорошо.

— Макарунчик, ты заболеешь, если сейчас же не оденешься, — строго сказал Поляков, застегивая на мне кофту. Я обняла его за шею и посмотрела в глаза.

— Макар, я люблю тебя, — прошептала, притягивая к себе, с жадностью впиваясь в его губы. — До умопомрачения… Больше жизни…

В его глазах полыхал огонь.

— Я тоже тебя люблю, моя девочка. А еще не хочу, чтобы ты из-за меня простудилась, — проговорил, натянув на меня свою толстовку.

— Ты же в одной футболке… Так воспаление легких получишь, — возмутилась я.

— Мне надо остыть, а раз ледяного душа поблизости нет, то придется немного замерзнуть, чтобы перестало ломать от желания, — признался он, нежно погладив меня по щеке пальцами. Я зажмурилась от удовольствия. Поляков поднял мои сапоги и обул. Чувствовала себя маленькой девочкой в его руках, которую он пытался защитить, согреть… Он действовал на уровне инстинктов, следовал порыву сердца. Вместе мы шагали в ногу по новой дорожке жизни. Макар подхватил меня на руки и отнес в соседнее помещение, где было гораздо теплее. У Оли и Леши в глазах мерцал огонь, а волосы торчали в хаотичном беспорядке. Я улыбнулась, догадавшись, что у нас с Поляковым вид не лучше.

— Пора домой собираться, — заявил Леша, поднимаясь с дивана. Брат помог Оле надеть куртку и шапку, а потом поцеловал ее в нос. — Оля, узнаю, что загуляла на стороне, убью, — зашипел брат, а я нервно хохотнула. Леша бросил на меня уничтожающий взгляд.

— Вика, что смешного? — рявкнул на меня брат. — За вами глаз да глаз нужен. Скажу отцу, чтобы он тебя из дома не выпускал, пока я буду в армии.

— Папа знает, что у его дочки голова есть на плечах, — хмыкнула я. — За Олей присмотрю, не переживай, — заявила, строго посмотрев на Лешу. — Вы еще в армию не ушли, а уже заранее паникуете. Дождемся мы вас, никуда не денемся.

— Викусь, это бесполезно. Твой брат упертый, как баран. Я ему то же самое сказала, а он не слышит. Они просто нас с тобой по себе судят, — сказала Оля, сложив руки на груди. — Сами верность хранить не умеют, вот и боятся, что мы такие же. Да, Леша?

— Оля, я тебя предупредил, — зарычал Леша, игнорируя ее слова. — Макар, заводи машину.

Поляков открыл ворота, а мы сели в автомобиль. Пока ехали, напряжение спало, снова смеялись и шутили. Мысленно мечтала, чтобы наша четверка не распалась. Ведь это самые родные мои люди, и я хотела шагать с ними по жизни и дальше.

Когда вернулись домой, нам влетело от родителей за то, что не предупредили и так поздно пришли. Не наказали только потому, что мы вместе были. Без брата допоздна мне не разрешали гулять.

На следующий день я сидела в комнате и вместо того, чтобы читать книгу, летала в облаках и грезила о любимом. Когда постучали в дверь, мама открыла.

— Макар, проходи, — приветливо сказала она. — Леша, к тебе друг пришел, — крикнула мама.

У меня сердце замерло в груди, и кровь понеслась по венам. Тянуло как магнитом. Хотелось выскочить из комнаты, промчаться по коридору и повиснуть на шее любимого, с жадностью целовать, прижаться к его телу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Честно признаться, я не к Леше, а к вам, Елена Николаевна, и к Александру Алексеевичу, — уверено проговорил Поляков, а я замерла на пороге своей комнаты. Что он задумал?

— Проходи в зал. Мы тебя слушаем, — с удивлением проговорила мама.

Я на цыпочках подкралась к двери, чтобы выяснить, что происходит. За моей спиной появился Леша, ему тоже стало любопытно. Я бросила на брата грозный взгляд, а он приложил палец к губам, призывая к молчанию.

Макар смотрел то на мою маму, то на отца, настроен был очень решительно. Ни тени сомнения…

— Я к вам пришел, чтобы честно сознаться в том, что люблю вашу дочь. Уже своим сказал, что намерен жениться на ней, когда вернусь из армии. Мы встречаемся, поэтому хочу попросить у вас разрешение отпускать Вику на прогулку со мной. Иногда мы будем задерживаться, не ругайте ее за это. Обещаю присматривать за ней и оберегать, — проговорил Макар. Отец выронил из руки чашку с чаем, и она с грохотом приземлилась на линолеум, расколовшись на две половинки.

— На счастье, — выдохнула мама, пытаясь осознать то, что дочь выросла. Я прикусила губу, затаила дыхание. Все мне конец! Папа убьет меня…

— Макар, это похвально, что ты во всем признался, но ей всего шестнадцать. Пока она образование не получит, речи о замужестве не будет. Вручат диплом, вот тогда и идите в ЗАГС, — строго сказал папа.

— Александр Алексеевич, при всем уважении, но брак и образование никак не связаны между собой. Вам ли это не знать? Вы же сделали предложение Елене Николаевне, когда она на первом курсе училась. Будучи замужем, она и образование получила и после двоих детей родила. Почему Вика не может стать моей женой и учиться? Я только за, если у нее будет высшее образование. Тоже после армии собираюсь поступать в университет. С детьми повременим. Да и до свадьбы к вашей дочери не притронусь, — ответил Макар. Папа закашлял после его слов, а у мамы рот открылся от удивления. У меня родители дар речи потеряли.

— И что же ты от нас хочешь? — нахмурился отец. Я мысленно уже видела, как папа выпорет меня ремнем, запрет в комнате до пенсии…

— Доверьте мне свою дочь. Не наказывайте ее за долгие прогулки, и когда буду в армии, не отпускайте одну гулять, — попросил Поляков.

Папа задумчиво почесал подбородок и бросил тяжелый взгляд на маму.

— Лена, ты почему мне не сказала, что наша дочь замуж собралась? Когда она вырасти успела?

Макар улыбнулся.

— Я не знала, — растерянно ответила она. — Макар, а ты молодец. С детства тебя знаю, родители у тебя хорошие, много лет общаемся, да и ты у нас каждый день бываешь. Саша, все же Вика хорошего зятя к нам привела. Кстати, где эта партизанка?

— Вика! — рявкнул отец так, что у меня мурашки пробежали по спине. Брат подтолкнул меня, чтобы я вышла из укрытия. Я, затаив дыхание, вошла в комнату. Макар сразу взял меня за руку и притянул к себе, дал понять, что в обиду не даст и защитит, я немного расслабилась, боясь посмотреть на родителей.

— Значит так. Мы не против того, если вы будете встречаться. Только если это повлияет на учебу, появятся плохие оценки или, не дай Бог, узнаю, что ты все же притронулся к ней, я тебе, Макар, голову оторву. Уяснил? — зарычал папа.

— Конечно. Мне отец сказал то же самое, — спокойно ответил Поляков.

— Рад, что мы услышали друг друга, — кивнул отец.

— Так я заберу у вас Вику на вечер? Мама пирог испекла, хотела с нами чай попить, — поинтересовался Поляков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хорошо, — кивнул отец, метнув убийственный взгляд на Лешу, брат поспешил скрыться в своей комнате.

Макар потянул меня в сторону входной двери, а я еле ноги переставляла. Не верилось, что меня не убили… Когда мы вошли в квартиру Полякова, он подтолкнул меня в сторону кухни.

— Мама, папа, теперь ваша очередь, — заявил он. Сергей Иванович улыбнулся, а Ирина Михайловна подхватила бутылку вина, вишневый пирог и протараторила: