Просто Мария - Коллектив авторов

Но Хуан Карлос судил по себе и ошибся: Мария решилась переехать. Ей было неловко, даже стыдно перед людьми, которые помогли ей в самые трудные для нее минуты, которые, не щадя себя, старались облегчить ее тяготы, стыдно бросать их ради человека, который был причиной всех ее бед, и все-таки она решилась. Свои небольшие сбережения она решила потратить на квартиру. На весы легли чувство благодарности и любовь, любовь, разумеется, оказалась весомее.

Рита обошла новый квартал на окраине и отыскала подходящий домик, очень маленький, но уютный и светлый, где нашлось место и под мастерскую. Мария, хотя ходить ей было пока трудновато, посмотрела его и договорилась с хозяйкой о цене. Теперь только оставалось сообщить о переезде донье Матильде, Виктору и всем остальным, и это было самое тягостное. Виктору, крестному Хосе Игнасио, к которому тот так привязался, Мария сказать прямо так и не смогла, он догадался сам и спросил:

– Уезжаешь?

– Да, маэстро.

– Из-за Хуана Карлоса?

– Да. Но мне очень больно, что он плохо думает о вас, что я так и не смогла переубедить его. А мы с вами, мы ведь навсегда останемся друзьями?

– Может, я попробую? Дай мне его телефон.

– Не стоит, маэстро. Никто и ни в чем не может убедить Хуана Карлоса!

Роман было собрался переехать вместе с Марией, ей тогда бы меньше пришлось платить. Но Хуан Карлос и слышать не захотел о соседстве Романа. Мария переехала одна. Что ж, она сделала свой выбор. Предпочтя любовь Хуана Карлоса, она пока мужественно смотрела в глаза одиночеству.

Решимость Марии и порадовала, и нет Хуана Карлоса. С одной стороны, она безусловно свидетельствовала о ее любви, но с другой – его решение покончить с отчуждением, с положением изгоя опять рассыпалось в прах. Снова он оказывался между двух огней: он не принимал окружения Марии, а его окружение не принимало Марию, и опять и там и здесь недоброжелательно косились на него. Хуан Карлос за это время успел привязаться к мальчику, но он был недоволен, что нянчит его Рита. На его взгляд, она была простовата, к тому же из стана врага, и ждать от нее хорошего не приходилось. Врагом был и Виктор Карено – он заявился к Хуану Карлосу в дом, сообщил, что любит Марию, и требовал, чтобы Хуан Карлос прекратил над ней издеваться и женился. Каково? Хуан Карлос в жизни не видел подобного бесстыдства. Врагом была и Лорена, которая после их с Альберто медового месяца зашла навестить родных. Она пришла в ужас от одного только предположения, что ее брат по-прежнему встречается с этой деревенщиной. Стало быть, врагом становилась и Лорена. И стоило Хуану Карлосу примириться с одной враждебной средой, как враждебной становилась другая. Но самым постоянным и неотвязным его врагом стала Наталия. Она поставила себе цель: во что бы то ни стало стать Наталией дель Вильяр и теперь всеми средствами ее добивалась. Покоем и тишиной веяло только от Фернанды: никаких посягательств – одно только ровное счастливое доброжелательство. Доктор Валадес подтвердил свой диагноз, назначил лечение. Обрадованный Хуан Карлос пригласил Фернанду провести вечер вместе, потанцевать. Фернанда смутилась – такого в ее жизни еще не было, но после долгих колебаний она все-таки приняла приглашение. И не пожалела: она провела волшебный вечер – Хуан Карлос изумительно танцевал, она плыла в его нежных объятиях под чудесную музыку и чувствовала себя в раю. А потом он проводил ее домой и на прощание поцеловал.

Для Фернанды и впрямь начиналась новая жизнь. И этой новой жизнью одарил ее Хуан Карлос.

Новая жизнь началась и для Марии. На новом месте она всерьез почувствовала себя хозяйкой, не сразу, конечно, но дни бежали за днями, она много работала, неплохо зарабатывала и чувствовала, что все тверже и тверже стоит на ногах. Хуан Карлос приходил с утра, проводил с ними целый день, занимался, зубрил, сдавал успешно экзамены. За трудами, заботами, хлопотами незаметно пролетели два года. Начито подрос, Хуан Карлос вскоре должен был получить диплом. И вот настал этот долгожданный высокоторжественный день.

Мария с Ритой хлопотали, готовясь к празднику. Нарядная белоснежная скатерть, тонкие тарелки, красивые бокалы, цветы – все говорило: у нас праздник, мы счастливы. Рита залюбовалась столом, потом самой Марией в выходном платье. Мария так и светилась. Еще бы! Скольких трудов ей стоило исполнение заветной мечты, и вот, наконец, она исполнилась. С минуты на минуту должен быть доктор Хуан Карлос, и они вчетвером с верной Ритой отпразднуют в семейном кругу торжественное событие. Рита сегодня постаралась, чего только не настряпала! Что-что, а готовить она умела.

– Вот и отпразднуем сразу две свадьбы, Рита, – твою с Романом, и мою с Хуаном Карлосом, – говорила Мария, в последний раз оглядывая стол и проверяя, не забыла ли она чего. Но стол был безупречен.

– Хорошо бы! Подумать только! Кажется, только-только выдали Альмиру за Рене, а смотри, время-то как бежит – у них уже девочка. Да и наш мальчик совсем большой, все говорит, все понимает…

– Как ты думаешь, Хуану Карлосу понравится?

– Ну еще бы!

Вот, наконец, и Хуан Карлос. Он на одну минуточку. Спешит. Его ждут. Отец, сестра…

Сколько было ожиданий, и все обмануты! Праздник состоялся совсем в другом месте – в особняке дель Вильяров. Вокруг праздничного стола сидели дон Густаво, Лорена, Альберто, Флоренсия, Фернанда…

А Мария с сыном и Ритой снова остались одни, они снова были в стороне, на обочине. Семьей Хуана Карлоса были не они. Мария с трудом утихомирила Начито, который никак не мог взять в толк, почему папа празднует свой праздник только с дедушкой, почему они с мамой не на празднике? В конце концов, она уложила его спать, а сама не спала всю ночь… Сколько дум передумалось за эту долгую-долгую ночь – долгую, будто два года, которые она прождала Хуана Карлоса. Что она должна сейчас решить? Она – добровольная игрушка в руках человека с короткой памятью, безответственного? Человека, который живет наступившим днем, настроением, состоянием, человека, на которого ни в чем нельзя положиться?! Он ни за что никогда не умел отвечать. Зато она отвечала и за себя, и за сына, потому и должна была принять решение. Она и готовилась его принять, и решение это было ничуть не менее тяжким, чем согласие ждать.

Хуан Карлос пришел на следующий день, был как-то неестественно оживлен, весел, спросил, по каким дням сможет видеть сына.

– Ты меня оставляешь? – спросила Мария в ответ на этот странный для нее вопрос.

Хуан Карлос что-то промямлил о необходимости наладить практику, оборудовать кабинет, о необходимости просить деньги у отца. Мария смотрела на него, не сводя глаз.

– Если дело за деньгами, то у меня есть сбережения.