Единственная для Зверя (СИ) - Бессмертная Майя

Вот так.

Мне нужно быстрее сесть в кресло, чтобы Вика не заметила моего стояка, рвущего на клочья мои боксеры вместе со штанами.

Глава 12

Андрей

*****

Слышу удаляющиеся шаги Виктории и выдыхаю, поправляя член в штанах. Чёрт, если так пойдёт дальше, то я буду набрасываться на любую представительницу женского пола, хоть мало-мальски симпатичную.

А Вика симпатична.

Даже очень.

Но у меня есть свои принципы. Не для того я семь лет назад женился, чтобы изменять своей супруге. И в принципе, до настоящего времени я об этом даже не задумывался.

Конечно, будучи человеком общительным и вхожим в различные компании, я частенько находился в обществе красоток и различных моделей, которые были не против закрутить ничего не значащий роман с главным редактором журнала — для продвижения по карьерной лестнице или просто из чувства симпатии. Но я всегда отказывался от подобного рода предложений.

Как я потом смогу посмотреть в глаза жене?

Да и Алиса старательно радовала меня не только вкусными ужинами и свежевыглаженными рубашками, но и страстным сексом с огоньком.

А что теперь?

Наступил какой-то переломный момент, видимо. Не зря говорят, что семь лет брака — это очередной кризис. Но сколько кризисов мы до этого прошли? Немерено! Значит, и этот переживём, было бы обоюдное желание.

Набираю номер Алисы, напряжённо вслушиваясь в длинные гудки, и начинаю терять терпение.

Чем она, чёрт возьми, там занимается?

Нет, я понимаю, что у моей супруги — профессионального парикмахера, постоянный поток клиентов, но не может быть, что за всё время не нарисовалось свободной минутки для звонка мне!

Наконец, после пятого гудка, когда у меня в душе начало что-то хрипеть и надламываться, я слышу поспешный голос супруги.

— Алло?

— Ну, наконец-то, я уж все телефоны оборвал…

Радостно выдыхаю, прислушиваясь к изменениям в голосе Алисы, и понимаю, что она чем-то взбудоражена. В моей душе появляется испепеляющее чувство тревоги, рвущее на части мою болезненную душу и я замираю, прислушиваясь к стальным ноткам в голосе жены.

— А что случилось? Что-то с Варей?

— С Варей?

Нахмуриваю брови так, что между ними залегает глубокая морщина наподобие Марианской впадины, и закусываю нижнюю губу. Моя супруга, как самая заботливая мать на свете, конечно, в первую очередь подумала о дочери. Но почему ей и в голову не придёт, что я тоже нуждаюсь в её внимании?

Делаю шумный вдох, пытаясь придать своему голосу как можно более спокойное выражение.

— Да нет, с ней, вроде бы, всё нормально.

— Уф, ну ладно. Тогда забери её из садика вечером, хорошо?

Алиса собирается отключиться, даже не узнав об истинной цели моего звонка, и я понимаю, что жене не до меня — она даже не спросила, как мне на новом месте, быстро свернув неинтересный разговор.

Неужели, забыла? Или обижена? Или ещё хрен знает что?

Или я стал ей настолько неинтересен и даже безразличен, что она решила сконцентрироваться на чём-то другом, более приятном и привлекательном?

Что, чёрт возьми, с ней происходит?

Руки сами собой складываются в железные кулаки, а бицепсы наливаются сталью. Я готов был бы сейчас разорвать любого, кто бы встал на моём пути, только бы снова вернуть в семью ту нежную бесценную женщину, которой ещё пару месяцев назад была моя Алиса.

Прокручиваю в голове различные нецензурные выражения, которые рвутся наружу, и пытаюсь успокоиться, сжимая раскалённый донельзя телефон покрепче.

— А ты почему не заберёшь?

— Сегодня же четверг, у меня фитнес.

Ах, фитнес!

Скрежещу зубами, давая понять, что отсутствие супруги три раза в неделю стало меня ужасно раздражать, и пытаюсь подластиться к Алисе:

— Лисёнок, но ты у меня и так отлично выглядишь, зачем тебе этот фитнес?

— Мне нужно, пойми.

В голосе супруги дрожат слезы, и она поспешно сбрасывает вызов, не дав мне времени опомниться.

Вдох-выдох.

Спокойно, ведь я на самом деле не дикий зверь. Нужно успокоиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кидаю смартфон на стол, глядя на него, как на гонца, принёсшего дурные вести. Нет, с женой явно творится что-то неладное, и мне во что бы то ни стало нужно с этим разобраться, иначе я не только могу изменить Алисе по причине банального спермотоксикоза, но и полностью её потерять.

Мда…

До вечера я никак не мог сосредоточиться на работе, прокручивая вновь и вновь небрежные слова жены, кинутые мне вскользь, как подачка собаке. Ещё никогда я не чувствовал такого мороза между нами с Алисой, который, видимо, уже занял прочное место в душе моей ранимой жены, выстроив между нами высокую стену из ледяных глыб.

И поэтому, окинув несколько снимков к статье, переданных мне на утверждение, в ящик стола, я поспешно вылетаю из кабинета. До конца рабочего дня остаётся всего пятнадцать минут — надеюсь, никто не спохватится, что новый Главный редактор ушёл пораньше.

Да их это и не должно касаться.

Пробегаю мимо стола секретаря и улавливаю на себе какой-то пульсирующий взгляд Виктории, которым она смотрит в мою сторону, не мигая. Торможу, перехватывая этот взрывоопасный взгляд, похожий на огненную смесь, и выдыхаю, придерживаясь нарочито-вежливого тона, стараясь не смотреть на неё.

— Виктория Николаевна, объявите, пожалуйста, что завтра, в девять утра, состоится совещание.

— По какому поводу?

— Хочу познакомиться с коллективом и набросать идеи для свежего выпуска журнала.

Слежу, как девушка аккуратно делает пометки в своём ежедневнике, и сглатываю комок вязкой слюны, вставший в горле. Сейчас секретарша сосредоточенно выводит шариковой ручкой по бумаге, не замечая моего присутствия, и чуть приоткрывает свой шаловливый сочный ротик, из которого вырывается свежее мятное дыхание.

Не могу оторваться от созерцания этих пухлых губ, на мгновение, растворившись в своих пошлых желаниях, и понимаю, что я страстно хочу попробовать Вику на вкус…

Какая она?

Кажется, её сочные губы цвета спелой черешни непременно должны быть сладковатыми, с привкусом той самой мятной жвачки, которую она лениво перекатывает во рту и терпкого коньяка. Такие, что способны увести вдаль и заставить раствориться в себе не на одно мгновение…

Волна жара концентрируется между ног, и я понимаю, что мне нужно срочно уходить, пока моё жгучее желание обладать этой амазонкой не вылилось в какие-то решительные действия.

— Всего хорошего.

Хриплю, припуская бегом к лифту.

Боже, ещё мгновение и я бы взорвался фейерверком прямо тут, у стола секретарши, только от одного созерцания её соблазнительных губ!

Ну, это уж слишком.

Мне срочно нужно домой. Заберу Варю из садика и приготовлю Алисе романтический ужин — со свечами и её любимыми роллами. От такого она точно не откажется, а я после получу, наконец, свою порцию потрясающего секса.

Или даже две порции…

*****

— Спокойной ночи, родная.

Нежно целую дочь в щёчку, вдыхая нежный аромат её детского шампуня, и зарываюсь носом в её шелковистые волосы. Они пахнут просто изумительно, и я не в силах оторваться от этого волшебного аромата с экстрактами клубники и ежевики, прикрываю глаза.

Моя девочка. Как я её люблю.

Больше всех на свете.

— Папа, а когда придёт мама?

— Скоро, малышка, она на своей тренировке. Думаю, мама уже в пути.

— А можно, я её подожду?

Варя распахивает свои по-детски невинные глазёнки и смешно надувает губки, с надеждой глядя на меня. Но я вынужден её расстроить — по правде говоря, не понимаю, почему Алиса ещё не дома. Но не говорить же об этом шестилетке?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты закрывай глазки и жди.

— Но я же усну!

— А мама придёт и тебя поцелует.

— Правда-правда, ты не обманываешь?

Качаю головой, испытывая стойкое желание притащить Алису сейчас же домой, за волосы, и поспешно киваю, боясь напугать дочь своей необузданной злостью.