Возмездие - Джиллиан Хоффман

А заголовок в утреннем выпуске «Майами гералд» будет гласить: «Судья желает Купидону сгореть в аду!» Конечно, Кац найдет задержание обоснованным. О шансах против можно даже не упоминать. Но тем не менее, Си-Джей еще раз просмотрела дело на тот случай, если придется отвечать на возражения адвоката Бантлинга.

Прошлой ночью дежурил судья Родригес, который подписывал ордер на обыск дома и машин Бантлинга. В эти минуты по крайней мере четыре полицейских подразделения дотошно осматривали имущество Бантлинга. Последний отчет Си-Джей получила в 8.30, но пока не нашли никакого пахнущего порохом оружия, никакого тайника с человеческими сердцами в потайной комнате, никакой записки «Я сделал это с ними, и каждая этого заслуживала!», прикрепленной к зеркалу, украшенному фотографиями мертвых жертв.

Это определенно беспокоило. И беспокоило то, что Бантлинг знал о своем праве не отвечать на вопросы и обратиться за помощью к адвокату. Он до сих пор молчал и полагался на поддержку защиты. Си-Джей требовались дополнительные улики, чтобы связать Бантлинга с остальными девятью девушками.

Также нельзя было исключать, что Уильям Бантлинг только скопировал способ убийства, подражая Купидону, а истинный Купидон сегодня утром дома читает газеты и смеется над полицией за чашкой кофе с круассаном.

Глава 17

Си-Джей в последний раз просмотрела полицейские отчеты и розовый бланк протокола задержания и посмотрела на часы. Уже 9.30. Она сделала несколько последних пометок, схватила справочник «Уголовно-процессуальное право штата Флорида», сложила бумаги в портфель и направилась в здание суда. Она воспользовалась черной лестницей и боковым выходом, чтобы избежать встречи с представителями средств массовой информации, которые, она знала, ее ждут как перед зданием прокуратуры, где она работала, так и на улице, на ступенях перед входом. Затем она прошмыгнула через подземный гараж в здание суда и нерешительно махнула скучающему охраннику, когда входила в лифт.

Двери лифта раскрылись на четвертом этаже, и Си-Джей сразу увидела толпу операторов и бодрых репортеров – они с беспокойством ждали в коридоре перед залом заседаний, устанавливая свет, проверяя микрофоны, подправляя макияж. Все торопились и пребывали в состоянии напряженного ожидания.

Си-Джей пошла вперед, к огромным дверям красного дерева. Она слегка опустила голову, волосы прикрыли часть ее лица. Она не обращала внимания на суматоху вокруг.

Неопытные репортеры, которые недостаточно хорошо подготовились, начали взволнованно перешептываться:

– Это она?

– Государственный обвинитель?

– Та самая Таунсенд?

Некоторые уверенно пробирались вперед, расталкивая коллег, до того как у других появился шанс нацелить микрофоны на Си-Джей.

– Мисс Таунсенд, какие улики были найдены в доме Уильяма Бантлинга?

– Без комментариев.

– Мистер Бантлинг был включен в список подозреваемых?

– Без комментариев.

– А вы собираетесь предъявлять ему обвинения в других девяти убийствах?

– Без комментариев.

– Вы будете требовать смертного приговора?

Услышав этот вопрос, она посмотрела на бойкую журналистку с оленьими глазами. «Глупый вопрос», – подумала Си-Джей. Двери зала заседаний с глухим звуком закрылись у нее за спиной.

Си-Джей прошла вперед по отделанному панелями орехового дерева залу заседаний и заняла место справа за столом, где всегда располагались представители обвинения. Судья Кац, конечно, выбрал самый лучший зал заседаний во всем здании для этого слушания.

Зрители уже заполнили помещение, большинство составляли репортеры, а камеры на треногах установили где только можно – снимать будут со всех возможных точек. По всему залу стояли полицейские округа Майами-Дейд в голубой форме, вход охраняли четверо представителей Управления исполнения наказаний в зелено-белой форме. Еще четверо дежурили у двери в небольшой коридорчик, через который поведут задержанных из тюрьмы. Еще четверо занимали посты у входа в другой коридор, который вел в кабинет судьи. В переднем ряду зрителей Си-Джей заметила представителей прокуратуры и кивнула им.

Она открыла портфель и бросила взгляд налево. В десяти футах от нее, за столом, отведенным для адвокатов обвиняемого, сидела Лурдес Рубио. Рядом с ней, в черном строгом костюме, сером шелковом галстуке и серебристых наручниках, устроился ее клиент, Уильям Руперт Бантлинг.

Костюм, похоже, был от Армани, а галстук – от Версаче. Светлые, слегка тронутые сединой волосы Бантлинг зачесал назад, на загорелом лице красовались явно дорогие итальянские солнцезащитные очки, за которыми, как заметила Си-Джей, скрывался большой синяк. Вероятно, подарок от полицейских из отдела Майами-Бич. Хотя со своего места Си-Джей могла разглядеть только профиль задержанного, она увидела, что это симпатичный мужчина. Высокие скулы, волевой подбородок. «Отлично. Хорошо одетый, приятный на вид серийный убийца. Завтра во второй половине дня в тюрьму округа Дейд начнут поступать письма от одиноких свихнувшихся дамочек».

Си-Джей обратила внимание, что наручники закреплены на часах «Ролекс», а в левом ухе у Бантлинга серьга-гвоздик с крупным бриллиантом. Стало понятно, почему рядом с ним Лурдес Рубио – отличный адвокат, услуги которой стоят недешево. Наручники прикреплялись к металлической цепи, соединенной с кандалами на лодыжках. Очевидно, служащие тюрьмы так упаковали Бантлинга специально для телекамер. Си-Джей удивилась, что ему не надели маску, подобную той, которая была на Ганнибале Лекторе в «Молчании ягнят». В этот момент Бантлинг повернул голову и с улыбкой склонился к Лурдес. Си-Джей обратила внимание на его идеальные зубы. Да, если не считать огромного фингала, Бантлинг определенно красивый мужчина. Он точно не выглядел как серийный убийца. Но опять же, и Тед Банди не выглядел. И педофилы почти всегда оказываются милейшими дедушками, которые еще и председательствуют в каких-то местных клубах, а те, кто зверски избивает жен, иногда бывают высокопоставленными сотрудниками крупнейших компаний США. Внешность часто обманчива. Вероятно, именно поэтому Бантлингу удалось увести этих несчастных девушек из ночных клубов. Он не был грязным, дурно пахнущим трехглазым чудовищем с ножом, от которого мурашки бегут по телу. Такого потенциальные жертвы тут же приняли бы за Купидона. А вот учтивый и вежливый мужчина в галстуке-боло[7], одетый от Армани, полный очарования, с идеальными зубами, «Ролексом» и новеньким «ягуаром» был не похож на преступника.

– Всем встать! – Бейлиф открыл заднюю дверь в зале суда, и в помещение вошел судья Кац.

Первым делом он сурово посмотрел на Уильяма Бантлинга, затем поднялся по ступеням к своему месту и сел. Судья достал очки, надел их, и они оказались на самом кончике носа. Он нахмурился.

– Заседание суда открыто! – рявкнул бейлиф. – Достопочтенный Ирвинг Кац председательствует! Всем сесть и соблюдать тишину!

Судья Кац молча оглядел свое королевство презрительным взглядом. Несколько минут царила нервная тишина, и только время от времени можно было услышать шуршание бумаг или приглушенное покашливание. Наконец судья Кац заговорил:

– Сегодня мы собрались здесь для слушания дела по обвинению Уильяма Руперта Бантлинга, дело номер Ф-200-17429. Представители обвинения и защиты, пожалуйста, представьтесь для протокола.

Все очень официально. И Си-Джей, и Лурдес встали.

– Прокуратуру штата представляет Си-Джей Таунсенд.

– Лурдес Рубио – адвокат обвиняемого.

Судья кивнул и продолжил:

– Уильям Руперт Бантлинг обвиняется в убийстве первой степени. Вас доставили сюда, мистер Бантлинг, на первое слушание, в соответствии с законами штата Флорида, для определения, имеются ли в протоколе задержания достаточные основания для предъявления вам обвинения. Если основания будут признаны достаточными, то вы вернетесь в тюрьму округа Дейд, без права выхода под залог, и подвергнетесь суду. А теперь, госпожа секретарь, пожалуйста, передайте мне протокол задержания, чтобы я мог его прочитать.

Кац говорил четко и ясно. Каждое слово идеально артикулировалось. Судья Кац будет великолепно выглядеть в выпусках новостей. Обычно за это время он пропускал по крайней мере десять обвиняемых. В зале суда начался шум, люди переговаривались приглушенным шепотом, пока судья притворялся читающим протокол задержания. Работали телекамеры, художники делали зарисовки.

– Тихо! – воззвал бейлиф, и зал суда погрузился в тишину.

Примерно через пять минут, на протяжении которых судья Кац усиленно хмурился, он поднял голову от протокола задержания на трех страницах и полным презрения голосом громко объявил:

– Я прочитал протокол задержания. И я нахожу, что у суда имеются достаточные основания для обвинения задержанного Уильяма Руперта Бантлинга в убийстве первой степени мисс Анны Прадо. Права выхода под залог в этом случае предоставлено не будет. Обвиняемый будет содержаться под стражей, – Он сделал паузу для большего эффекта и кивнул в направлении Бантлинга: – Мистер Бантлинг, суд может только надеяться...