Цветы глухих улиц - Чёрный Лис

Когда мы подошли к переходу на кольцевую линию, он разочарованно произнес:

– Ты их потерял. Теперь надо ждать других.

– Без меня, – с холодным злорадством ответил я. Все-таки иногда бывает приятно обламывать чужие планы. – С меня хватит твоего идиотизма, сынок. Так что, чао, бэби!

Фрагмент 45

Раздраженный потерянным временем, я сбежал вниз по короткому эскалатору. И опять сигнальная система аурического восприятия не известила меня, – рядом шел черный дубль. Он явно не спешил расставаться. Я решил не обращать внимания на придурка и, не сбавляя шага, пошел к поездам.

Будучи поглощен чувством раздражения на столь непутевое существо, я не замечал присутствующего необычного состояния восприятия. Неожиданно в голове что-то прояснилось. Раздражение никуда не ушло, но вернулось ощущение сознаний окружающих людей. И не все из них были обычными! Я чувствовал, что в толпе людей присутствуют… присутствуют другие, выглядящие также, как и все, и лишь моя способность прямого восприятия сознаний позволяет разобраться, кто есть кто.

Не очень озабоченный этим вопросом (что здесь такого?), я зашел в вагон поезда и сел на свободное место. Дубль Братца Лиса крутился на платформе, я же с нетерпением предвкушал момент, когда двери закроются, и наше общение с ним будет закончено.

Двери не закрывались. Поезд стоял и не думал отправляться. Я мрачно проследил, как черный дубль зашел в дальний конец моего вагона. Едва он это сделал, двери захлопнулись, и поезд стал набирать ход…

Меня беспокоили два типа, сидящие напротив. В их сознании было что-то не то… К тому же они беспардонно обшаривали меня своим вниманием, непосредственно на меня не глядя! Это довольно высокий уровень владения вниманием, когда оно перестает отождествляться с направлением взгляда и полностью уходит в сферу мысленного усилия. Двое наблюдающих за мной типов были довольно похожи внешне и в лицах их была какая-то странность. Некоторое время анализируя свои ощущения, я понял, что было не в порядке с их лицами. У них отсутствовала мимика. Не двигался ни один мускул лица.

Черный дубль сделал путешествие в мой конец вагона и сел рядом.

– В определенное время этот мир совпадает с другими, – начал он так, будто наш разговор не прерывался.

– Похоже сейчас именно это и произошло.

– Да-да, – продолжал он, склонившись к моему уху. – И тогда можно повстречать разных странных существ, выглядящих как люди, но людьми не являющихся. Только отточенное трансфизическое восприятие способно их распознать. Ты знаешь, что существуют даже различные праздники, отмечающие сходы миров: День Всех Святых, Вальпургиева Ночь, праздник Ивана Купала… Правда, отмечающие их люди совсем позабыли истинное значение этих дней. Или ночей. Как полагаешь, что нужно этим ребятам? – спросил дубль, не глядя в сторону других.

– Пока не могу сказать… Чувствую, что я им интересен. Дальше – посмотрим. Кстати, почему они никак не реагируют на тебя?

– Я же сам во многом другой. Излучаю иную энергию. Неземную. Но ты им безусловно интересен: твое сознание очень сильно отличается от сознаний остальных людей.

– Ясно. Но мне их интерес не нравится. Их внимание, оно какое-то… – я сосредоточился, чтобы перевести в слова испытываемое ощущение. – Какое-то склизкое. Противное.

– Просто чуждая тебе энергия, – дубль был воплощением спокойствия и мудрости.

Поезд приехал на станцию. Я встал и подошел к дверям, ожидая остановки. Выйдя с дублем на платформу, я заметил, что те двое последовали за нами. В толпе людей, переходящих на радиальную станцию, нам удалось от них оторваться.

Фрагмент 46

– Ты сейчас в хорошей форме, Лис, – заметил черный дубль, когда мы садились в поезд до моей станции. – Будь готов к возникновению гравитационных аномалий.

– Это как-то связано с изменением веса физических объектов?

– Помнишь случай на мосту?

Он имел в виду необычную ситуацию, возникшую, когда я в его же обществе пересекал большой мост в одном из удаленных районов города. Тогда дубль быстро ушел вперед, а я не спеша шел на некотором расстоянии сзади. На середине моста я ощутил, что сила земного притяжения каким-то образом стала меньше на меня действовать. Я почувствовал себя очень легким и вполне готовым оторваться от поверхности моста. Земля почти уходила из-под ног, как следствие – голова закружилась… Меня обуял страх по поводу своей готовности взмыть в небо. Причем посреди дня и на глазах людей. Это было не совсем то. Едва я осознал свой страх, состояние прекратилось.

– Тогда в твоем теле возникла сильная гравитационная аномалия, – я снабдил тебя энергией. Но я не мог предположить, что это проявится так, – дубль виновато посмотрел на меня. – Хотя ты справился. Гравитационные аномалии возникают в необычных состояниях сознания. В это время пространство вокруг меняет свои физические качества. Перестают действовать или существенно изменяются законы обычной физики. В зависимости от состояния восприятия сумка на плече может без всяких видимых причин стать легче или тяжелее.

– У меня так было однажды, – я припомнил незначительный случай из прошлого.

– В такие моменты и осознается, что вроде бы фундаментальный и незыблемый закон всемирного тяготения полностью зависит от состояния восприятия… Также, как и все остальное.

Поезд остановился на станции, и дубль направился к открывшимся дверям. Мне надо было ехать дальше. Я проследил, как он скрылся в проходе из белого мрамора и откинулся на сиденье. Двери закрылись, поезд начал разгон. Беломраморная станция промелькнула мимо в мгновение ока. Поезд въехал в туннель, унося меня прочь из реальности черного дубля Братца Лиса.

Фрагмент 47

За дверью двадцатой

Тот самый Орел

Возможно где-то на юго-западной окраине… Но не исключено, что близко к северо-востоку. Хотя, скорее всего на юго-западе… Впрочем, это не столь важно. Главное – в большом многоликом городе. В Лос-Анджелесе, Париже, Лондоне, Токио или Москве. А может быть в Мехико, который, как известно, расположен в долине, которая когда-то была местом средоточия большой энергии, которой усиленно пользовались всяческие древние колдуны, которые, правда, затем вымерли подобно динозаврам. А их недалекие потомки в наше время смущают простых смертных жалкими остатками, «колбасными обрезками» когда-то великого знания на регулярно проводимых семинарах за скромную плату в двести-триста долларов.

Короче, город этот расположен на пересечении неких силовых линий пространства, энергетических жгутов, пока совершенно неизученных. В данной точке сосредоточен весьма большой потенциал каких-то странных энергий, в данное время непонятных никому. Люди с претензией на что-то «не отсюда» пытаются ими неумело пользоваться и изучать обычно во вред себе и окружающим. А если и не во вред, то это всего лишь робкое и опасливое использование «сырной кожуры» – ничтожного процента от истинной мощи великих энергий. Принцип – «своровал и смылся». Конечно, так будет не всегда, ибо «Нострадамус писал, а Раньо Неро предсказывал», что наступят другие времена. Времена, когда загадочная сила этих энергопотоков будет вовсю использоваться человечеством. Правда времена могут настать через несколько тысячелетий… Но это не главное.

В большом городе на пересечении силовых жгутов живет одно существо. И ему совершенно наплевать на странные энергии. Оно догадывается об их наличии, но использовать не торопится. Возможно – пока не торопится. Со временем, которое суть один из энергетических жгутов, все меняется. Даже Он. Не исключено, что для каких-то целей ему вполне понадобится энергия места, где он проживает.

Это существо, помимо питания обычной человеческой пищей, кормит себя еще и осознанием, внутренним огнем других существ. Впрочем «огнем» это нечто назвать все же сложно – так тление, жалкое мерцание. А существо? Да-да – это тот самый Орел – вселенский пожиратель осознания, присутствие которого было обнаружено магами древней Мексики. Не представляется возможным сказать, где он пребывал тысячелетия назад, зато совершенно точно, что сейчас он живет (в виде человека разумеется) в одном большом городе. И по-прежнему поглощает и эманирует из себя осознание. Преимущественно – человеческое.

Умершие люди неизбежно притягиваются в сферу его эманаций, затем постепенно растворяясь в его осознании. Однозначно, что, умерев и направляясь в сторону Орла, они не видят его как человека, а воспринимают истинный, полный космической мощи и огня облик. Потом всяческое осознание покидает этих жалких существ – расплавляется, ассимилируется, а в принципе переваривается Орлом.

Безусловно понятно, что человеческое осознание бывает разным в плане своих гастрономических особенностей. Большинство умерших Орел поглощает, даже не замечая этого – настолько мелко и слаборазвито их осознание. Причем количеством здесь не возьмешь качество – жизненные наработки у большинства людей совершенно однотипны. Орлу же просто противно обращать внимание на этот планктон осознания.