Ключ к Ируниуму - Генри Балмер

Единственный взгляд вверх по лестнице показал Престайну, что по ней нельзя подняться или спуститься до тех пор, пока люди с лопатами не проработают над ней миллион часов. Он почувствовал жажду.

Он покорно последовал за Далреем по заваленному камнями коридору. Глаза болели, ноги болели, рот был такой же сухой, как скрипящая на зубах пыль.

— Тодор, у вас случайно нет ничего попить?

— Нет. А кто дал тебе разрешение называть меня по имени?

— По имени?.. А! Я думал, это такое же обращение, как у нас мистер… — Престайн облизнул губы — безуспешно, и поглядел на меч Далрея. Зеленая одежда Далрея отличалась от одежд хонши, но меч напоминал о событиях, которые Престайн долго еще будет помнить. Так же, как и запах изо рта Хонши.

— Тодор мое собственное имя, И я не знаю твоего.

— Роберт. Роберт Инфэйм Престайн.

— Итак, Роберто…

— Боб.

— Итак, Боб, у нас нет воды. Мы будем идти, пока не найдем выход отсюда. Если понадобится убивать стражников, хонши или тругов, мы будем делать это. Сейчас мы не можем позволить себе слабости плоти. Si?

— Si, — сказал Престайн и потащился за своим предводителем.

Они добрались до места, где произвели взрыв, обрушивший потолок и заваливший лестницу. Интересно, подумал Престайн, что собирается делать Далрей? Было ясно, что они не могут пойти дальше. Пыль все еще висела в воздухе, через нее жутким заревом сверкали драгоценности, так что у Престайна опять заболели глаза.

— Туда. — Далрей грубо толкнул его к стене.

Там была расщелина, трещина не более восемнадцати дюймов шириной. Далрей уже скользнул в нее. Престайн с большим трудом последовал за ним. Долго они молча пробирались вперед по трещине, и не сразу Престайн услышал мерное позвякивание, которое издавали мечи и дротики, цепляясь за стены. Одно хорошо — трещина светилась собственным светом.

Пот ел глаза, он тосковал по свежему воздуху, руки и ноги болели, но он упорно лез вслед за Далреем, боясь отстать от него, если остановится перевести дыхание. Он не знал, сколько времени продирался через щель, но не глядел на часы, так как чувствовал, что вряд ли они станут регистрировать время в этой безумной вселенной. Далрей внезапно остановился и шикнул на Престайна, чтобы тот соблюдал тишину.

Они напряженно всматривались вперед в темноту, где трещина, расширяясь, по сравнению со светом позади, словно погружалась в чернила.

Из темноты доносились звуки — странные приглушенные голоса, смех, обрывок песни, аккорды гитары.

— Стражники со своими бабами, — со злостью сказал Далрей. — Мы должны обойти главное сосредоточение рабочих и пройти параллельно центральному проходу. Здесь все пронизано туннелями, стоками и трещинами. Таково обычное явление в шахтах драгоценных камней.

— Не знаю, — многозначительно вставил Престайн.

— Ну, мы все равно должны идти. Дороги назад нет.

Они прошли в темноте, где кончилось сияние драгоценностей, и обнаружили, что дорога перекрыта деревянной дверью, обитой бронзой.

— У стражников наверняка должна быть задняя дверь, — задумчиво сказал Престайн, поглаживая окрашенное дерево. — Как-то они выбираются отсюда.

— И это значит, что проход должен привести их в безопасное место, — хмыкнул Далрей. — Теперь он послужит нам.

Путь в темноте был более трудным, но им помогала надежда, что они выберутся из этой крысиной западни. Вскоре впереди показалось низкое, слабо светящееся отверстие. Далрей сунул туда голову, что-то удовлетворенно проворчал и начал протискиваться сам.

— Все чисто, — сказал он. — Иди, Боб.

Они очутились в огромной пещере — должно быть, она показалась Престайну больше, чем была в действительности, после узкого туннеля. Слабый свет лился через явно искусственную амбразуру в крестообразном своде. В пещере стоял неприятный запах тухлой рыбы.

— Это пещеры Ланкарно, — весело сказал Далрей. — Все это время существовала задняя дверь в шахты Валкини, а мы и не знали!

— Ну, теперь вы знаете, — кисло отозвался Престайн, мучимый непереносимой жаждой.

Они осторожно пошли по замусоренному полу. В полутьме Престайн угадывал гротескные скальные образования, поднимающиеся с обеих сторон. Однако, облегчение нестерпимой боли в глазах давало ему комфорт. Услышав тихий стук воды по камням, он рванулся вперед, и, набирая полные пригоршни воды, стал жадно пить, швыркая и захлебываясь, чувствуя, как чистая вода смывает пыль из пересохшей глотки.

Далрей присоединился к нему, но пил более деликатно. Когда Престайн, наконец, сел, вытирая тыльной стороной руки мокрые губы, он вспомнил историю из Библии о выборе между воином и простолюдином. Но это его не волновало. Напившись, они прошли места, усыпанные гравием, с трудом преодолели гребни обнажений, забравших свою пошлину у обуви Престайна — Далрей носил обувь ручной работы, на взгляд более крепкую, нежели красивую — и достигли низкой арки, за которой увидели небо, облака и парящую медленными кругами большую птицу.

— Соблюдай осторожность, Боб. Здесь могут быть уллоа.

Престайн кивнул и взвесил на руке свой меч. Теперь, утолив жажду, он почувствовал голод. Рисотто давно уже стало воспоминанием.

Миновав выход из пещеры, Престайн увидел холмистую местность. Гребень горы, который обычно был бы непримечательным, резко обрывался голой скалой, в которой и была пещера. Хорошо. Место здесь запоминающееся. Далрей, защищая рукой глаза от яркого солнца, осматривался, его лицо стало напряженным, сосредоточенным.

Престайн не мешал ему. Наконец, Далрей заговорил.

— Они здесь, ждут. Но мы должны поспешить, поскольку придется сильно отклониться от прямого маршрута. А мои люди бывают нетерпеливыми, когда возбуждены.

С рисовкой и важностью, который Престайн нашел весьма привлекательными, Далрей пошел по покрытой высокой травой с красными маками пустоши.

Настала ночь, прежде чем они достигли конца пути. С приходом ночи, как и можно было ожидать в континентальном климате, резко упала температура. Когда солнце заходило за западный горизонт — по крайней мере, здесь было обычное солнце, — Далрей хрипло сказал:

— Остался один переход, прежде чем мы встретимся с моими людьми, Боб. Отдыхать здесь без надежного убежища смертельно опасно. Тебе придется идти дальше и не отставать от меня! Я не стану тебя ждать. Если я оставлю тебя — то оставлю.

Если ты думаешь, что увидишь меня снова — это лишь призрак.

— Понятно, — сказал Престайн. — Это будет лишь эхо.

Не затрудняясь выслушать то, что бормочет обитатель другого мира, Далрей пошел дальше длинным, упругим шагом. Престайн удивился, что он способен на это после всего случившегося, но сам поспешил за ним. Пути назад не было. Спустя три часа Престайн услышал странное шарканье, шлепанье, биение. Он с трудом поднял взгляд. Далрей спешил вперед. При свете звезд Престайн увидел высокие, объемистые фигуры, покачивающиеся, как ожившие мешки с сеном. Он закричал и попытался бежать за Далреем. Ноги отказали, все тело было непослушным, и он упал. Он лежал на земле, прижавшись лицом к пучку грубой травы, чувствуя щекой ее ледяной холод, и знал, что не сможет идти дальше.