Этруски. Предсказатели будущего - Реймон Блок

У Этрурии остался последний шанс – союз с галлами. Этруски приветствовали как друзей дикие племена, наступавшие на юг с Паданской равнины. Консул Луций Целий Метелл, родом из знаменитого семейства, дал бой коалиции галлов и этрусков под стенами Ареццо и погиб в битве. Но в бою у озера Вадимон римские подкрепления отомстили за это поражение. Два последних крупных города, сумевшие сохранить энергию и ресурсы, – Вульчи и Вольсинии – подписали мирный договор на тяжелых условиях. Вульчи теряли свою независимость, а большая часть их земель была аннексирована. Там в 273 г. римляне основали свою колонию Коза. Остался последний оплот сопротивления – древние Вольсинии, укрепленные колоссальными стенами (фото 6, 7), которые были обнаружены в ходе раскопок, проводившихся французской школой в Риме несколько лет назад (рис. 33). Патриции и богачи, которых терроризировали восставшие рабы, призвали Рим на помощь. Это был опрометчивый шаг, приведший к гибели города. Римляне взяли Вольсинии штурмом, разрушили дома и памятники, а всех уцелевших переселили в окрестности озера Больсена, на пологие предгорья, где вскоре возник римский город. В середине III в. до н. э. борьба закончилась, Этрурия покорилась Риму. Ее военная и политическая роль была ликвидирована, и этруски даже не попытались вновь восстать, когда во время 2-й Пунической войны карфагеняне во главе с Ганнибалом шли на юг, угрожая Риму. Этрурия перенесла слишком тяжелые испытания; она сохранила верность своим римским господам.

Однако Туския не лишилась своей самобытности. Ее религиозные традиции и ремесла процветали почти до самого начала христианской эры. Двести лет этрусские мастерские по-прежнему производили в огромном количестве свою продукцию, и в том числе создали множество шедевров (рис. 35). Романизация региона шла очень медленно. Города южной Тускии, расположенные наиболее близко к Риму, вскоре захирели. Но более северные города, такие, как Кьюси, Перуджа, Кортона, Вольтерра и Ареццо, и под властью римских орлов сохранили промышленное и торговое могущество, и начиная с эллинистического периода расположенные на их территории захоронения своим богатством напоминают более древние гробницы.

В I в. до н. э. кровопролитная борьба между Марием и Суллой привела к тяжелым последствиям для Тускии и ее обитателей. Несколько этрусских городов встали на сторону Мария; Сулла, победив, жестоко отомстил им. Он конфисковал все, что только смог, а вскоре там было основано несколько военных колоний. С того момента исчезают последние следы автономии, и воспоминания о древней этрусской цивилизации тускнеют. Однако вплоть до крушения Римской империи жители этой области ежегодно посылали делегатов на религиозное собрание, проводившееся около главного святилища Вольтумны – Fanum Voltumnae, – точное местоположение которого остается загадкой. Таким образом, до самого конца римской истории жители Этрурии ощущали себя связанными смутными узами древнего национального братства и воспоминаниями о великих свершениях их предков.

Глава 6

Этрусские социальные институты и обычаи

Социально-политическая организация этрусских городов

Этрусская цивилизация являлась преимущественно городской цивилизацией, в то время как у окружающих италийских народов преобладал сельский образ жизни. История Этрурии, как и Греции, стала историей могущественных, независимых городов, объединенных узами братства, национальности и религии, но не сумевших создать эффективный политический союз. Двенадцать племен этрусков назвались по имени их столичных городов, например, вольсинийцы из Вольсиний и тарквинийцы из Тарквинии, каждое из них занимало область, полностью находившуюся под контролем столицы. Рим сильно выиграл от такой раздробленности вражеской страны.

Однако федеративные связи, по всеобщему признанию никогда не бывшие особенно прочными, позволяли завязывать контакты, а порой и действовать совместно. Ежегодно или в случае очевидной угрозы двенадцать племен созывали всеобщее собрание в святилище Вольтумны; оно называлось «concilium Etruriae». Список двенадцати городов Этрурии наверняка менялся с течением времени, но их количество оставалось неизменным, пока не увеличилось до пятнадцати уже во времена Римской империи. К середине VI в. до н. э. возникла необходимость создания Этрусской лиги; она напоминала Ионийскую конфедерацию Малой Азии, состоявшую из двенадцати городов, объединившихся вокруг Эфеса, где находился храм Артемиды. Этрусская лига была религиозным объединением; ее политическая и военная деятельность носила производный и второстепенный характер. Политическое собрание проводилось по случаю всеэтрусских религиозных праздников; они были ежегодными и сопровождались большой ярмаркой.

Ежегодно избирался верховный вождь лиги, который первоначально носил титул rex (царь), а позже, в республиканскую эпоху, sacerdos (верховный жрец). При Римской империи появились также любопытные фигуры, игравшие роль федеральных чиновников, – претор или эдил пятнадцати народов Этрурии. Несомненно, это было напоминание об ушедшем прошлом. Являлись ли общие институты, характерные для Этрусской лиги, отражением в национальном масштабе институтов отдельных городов? У этой привлекательной гипотезы находилось немало защитников, но подобный параллелизм сталкивается с серьезными затруднениями, как только мы попытаемся интерпретировать хвалебные надписи этрусков, прославляющие заслуги покойных должностных лиц. Этрусские федеральные связи, несомненно, были лишены приписывавшейся им прочности и жесткости. Местный патриотизм этрусков допускал лишь нечто вроде свободного союза, которого было недостаточно, чтобы гарантировать будущее империи.

Недавние исследования позволяют нам разобраться в политическом устройстве этрусских городов и его эволюции. Этрусская цивилизация формировалась, как мы теперь понимаем более четко, в сотрудничестве с другими народами Центральной Италии, и политическая эволюция, по-видимому, шла аналогичным путем. Тоскана, Умбрия, Лаций и Рим пережили аналогичные кризисы практически в одно и то же время, и выходы из ситуации, к которым прибегали в различных странах, позволяют лучше понять ход развития политической эволюции.

Первоначально в этрусских городах существовала монархия, особенно яркий пример которой представляет римская династия Тарквиниев. Мы уже видели, что римские историки сохранили для нас точное описание царских атрибутов, титулов и полномочий, которые были идентичны в Риме и этрусских царствах. В конце VI в. до н. э. Этрурия, как и все италийские народы, прошла через кризис государственности. Монархия сменилась республикой; царь – регулярно переизбиравшимися должностными лицами. Новое государство по своей сути было олигархическим, с постоянным и сильным сенатом и ежегодно сменявшимися магистратами. В итоге вся власть оказалась в руках олигархии, состоявшей из principes – ведущих граждан (фото 21). Но подробности внутренней организации нам неизвестны. Аристократический класс – ordo principum – контролировал интересы общины и, по-видимому, делегировал часть исполнительной власти одному из своих членов, виднейшему гражданину. В этрусских надписях содержится множество названий должностей, но, к сожалению, по-прежнему очень трудно определить их суть и место в иерархии. Ведутся обширные дискуссии об относительном значении и взаимоотношениях между такими должностями, как zilath, purthne и maru. Ни одно из предлагавшихся до сих пор объяснений не получило единодушной поддержки.

Рис. 19. Погребальная урна с лежащей молодой женщиной. С гравюры Байреса в «Гипогеях Тарквинии», часть V, илл. 4.

Многочисленные этрусские надписи более поздних времен позволяют нам ознакомиться с запутанной генеалогией крупнейших этрусских семей и проследить ее. Как и в Риме, семьи отличались именами – nomen gentilicum, – но этрусский gens очень часто представляет собой весьма обширную семейную группу, в которой для обозначения различных ответвлений от общего ствола служит cognomen. Наконец, каждый человек имел личное имя, оно принадлежало лишь ему одному. Следовательно, ономастическая система у этрусков была идентична той, что существовала в Риме.

По сравнению с привилегированным классом плебс, состоявший из свободных людей и рабов, вел скромную и тяжелую жизнь. Начиная с VII в. до н. э. в прибрежных городах появляются греческие иммигранты – ремесленники и купцы. В Церах, а позже и в Спине существовали настоящие эллинские колонии. Эти иммигранты занимали в Тоскане ту же позицию, что и иностранные колонисты в Элладе. Этрусская знать и в городе, и в деревне содержала большое число рабов – либо потомков древних умбрийских племен, либо военнопленных. Когда Этрурия зашаталась под ударами римлян, они восстали против своих хозяев, захватив власть в Вольсиниях.