Миры Пола Андерсона. Том 17 - Пол Андерсон

Внутри огороженного повозками пространства женщины и девочки занимались ужином. В этих практически лишенных топлива краях приходилось готовить на электроплитках. Аккумуляторы для них были как раз недавно заряжены на силовой станции. Ради этого, а также чтобы заработать деньги на оплату перезарядки, кочевникам и приходилось заходить иногда в цивилизованные земли.

Вергилий закатился. Почти мгновенно наступила ночь. На нескольких фургонах зажглись фонари, но в основном тинераны довольствовались светом звезд, лун и всполохов полярного сияния на северо-восточном горизонте. Из глубины пустыни подул холодный ветер. Люди жались вокруг котелков, как будто заслоняя друг друга от его ледяного дыхания. Эхо разносило веселые голоса, болтовню, смех, обрывки песен.

Еда была простой: густое отчаянно наперченное рагу, разложенное на ломти хлеба. В кружки разлили похожий на деготь чай. Тинераны редко употребляли спиртные напитки, а потому и не возили их с собой. Айвар предположил, что нелюбовь к алкоголю связана с его сильным дегидрирующим действием.

Да и кому нужны спиртные напитки? Айвар никогда не чувствовал себя таким счастливым даже в самых веселых пивных Нового Рима; к тому же и голова оставалась ясной, не то что там…

Он получил свою порцию и уселся по-турецки рядом с Миккалом и Дулси, хотя и с меньшим изяществом, чем они. К ним сразу присоединился кто-то еще, потом еще, и вскоре Айвара окружала шумная толпа немытых, но приятно пахнущих людей. Со всех сторон на него посыпались вопросы, замечания, шутки.

— Хийя, горожанин, и чего это ты решил прогуляться? На девчонок засмотрелся?

— Посмотрим, будут ли они тобой довольны после дневного перехода!

— Ну-ка, давай спой или расскажи новый анекдот или сплетенку…

— Эй, Банджи, не прижимайся так к мальчугану, пока еще рано!

— Добро пожаловать, приятель! А денежка у тебя есть? Послушай, отойдем в сторонку, и я научу тебя, как удвоить твое богатство…

— Ладно, сиди, я принесу тебе добавку!

Айвар отшучивался, опасаясь раскрыть свое инкогнито. Ему предстоял долгий совместный путь с этими людьми, так что стоило приобрести их расположение. К тому же кочевники просто нравились ему.

Наконец из темноты донесся голос короля Самло:

— Мыть посуду и спать!

Его подданные резво кинулись выполнять первую часть приказа. Айвар подумал, что кавардак, царивший в таборе и утром, и сейчас, — только кажущийся: каждый хорошо знал, что ему делать. Тинераны просто не давали себе труда создавать видимость военной четкости.

Музыканты окружили кресло-трон.

— Я думал, нам приказано идти спать, — пробормотал Айвар.

— Ну, не сразу, — ответила ему Дулси. — Когда удается, мы стараемся поразвлечься — попеть, потанцевать. — Она стиснула его руку. — Ты тоже подумай, что сумеешь предложить: может быть, расскажешь новости о своей стране. Король тебе обязательно прикажет. Но только сегодня он выбрал… Да, Фрайну. Фрайну из Шапито. Сестру Миккала… Сводную сестру, по-вашему — их отец достаточно богат, чтобы иметь двух жен. Она хорошо танцует. Смотри.

Тинераны расположились внутри круга, образованного фургонами. Айвар вскоре обнаружил, что не может до бесконечности сидеть на корточках, как все они. Нельзя было и усесться снова по-турецки: после захода Вергилия земля стала ледяной, недолго и отморозить себе что-нибудь. О такой роскоши, как одежда с подогревом, здесь нечего было и думать. Айвар остался стоять, прислонившись к стене Красной Крыши, скрытый темнотой.

Центр лагеря был залит серебряным светом: Лавиния стояла высоко, Креуса почти достигла полнолуния. Вперед выступила молодая женщина, поклонилась королю, выпрямилась и сбросила плащ. Ее наряд состоял из ожерелья и широкого медного пояса с прикрепленными к нему спереди и сзади прозрачными полотнищами.

Айвар узнал ее. Ее тонкие черты и огромные серые глаза не раз за этот день привлекали его внимание. Почти обнаженная, она казалась по-мальчишески тонкой, если не считать округлой груди. Впрочем, нет, решил он, просто ее женственность была более неуловимой, чем у его тяжеловесных соплеменниц.

Раздалась музыка. Девушка притопнула босой ногой — раз, другой, третий — и пустилась в пляс.

У Айвара перехватило дыхание. Ему и раньше приходилось видеть выступления тинеранских танцовщиц, и некоторые из них в своем диком стиле не уступали любой балерине — но все они не могли равняться с Фрайной.

«Лучшее тинераны приберегают для себя», — подумал он. Потом он уже ни о чем не думал — только следил за движениями девушки.

Она взлетала над землей — тренированному человеческому телу помогало слабое притяжение Энея, — парила и плыла. Она взмывала в воздух и легко опускалась вниз, ее движения были естественны, как взлет и падение струй фонтана; быстрые пируэты сменялись немыслимым кружением, и вот уже перед Айваром вращается колесо, тут же превращающееся в летящую стрелу, затем — в катавала, увернувшегося от брошенного копья и прыгнувшего на охотника. Девушка подхватила свой плащ, и он превратился в крылья, а потом — в ее возлюбленного, и она танцевала с ним, окутывая своими летящими волосами и легким паром дыхания. Ее танец отрицал холод ночи, лунный свет блестел на ее разгоряченном теле. Она сама была лунным светом, ветром, растворялась в завываниях волынки и барабанном бое, в ритме, который отбивали сотни рук — и руки Айвара тоже. Потом, взмыв вверх, девушка исчезла в ночи, музыка смолкла, а кочевники взревели от восторга.

Фургон Миккала внутри был неплохо обустроен, но из-за огромного количества в беспорядке сваленных вещей там оказалось довольно тесно. В переднем конце стояла пузатая печка — ее топили, когда удавалось найти топливо. Левую стену занимали две двуспальные койки, одна над другой; под нижней находился выдвижной ящик, а к стене между койками крепился откидной стол. Бесчисленные полки, шкафчики, вешалки на правой стене были заполнены невообразимым числом предметов: припасы и инструменты, костюмы и декорации для выступлений, целый калейдоскоп безделушек и разного хлама. С потолка свисали масляная лампа, несколько амулетов, связки сушеных овощей, колбасы, гирлянды луковиц и плодов драконника и еще множество всякой всячины — все это наполняло воздух своеобразными ароматами.

К двери оказалась приделана клетка. При появлении Миккала, Дулси и Айвара зверек в ней встал на задние лапки. Неужели кому-то может захотеться держать у себя столь непривлекательное существо, удивился Айвар. Четвероногое сантиметров пятнадцати в длину, с передними лапками, похожими на цепкие ручки, было покрыто жесткой серой шерстью; кожистая перепонка тянулась от плеч до задних лап, образуя что-то вроде мантии. Острая мордочка с ушами-воронками, пасть с острыми, как иголки, зубами. Зверек не мог быть представителем фауны Энея: три его маленьких красных блестящих глаза, расположенные треугольником, не выдержали бы света Вергилия.