Принцип «Земля» - Макс Казаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы уверены, что их будет больше, – добавил Авдей.
Профессура принялась разглядывать предоставленный им материал.
– Вот эти знаки на табличках ваших и других. Вы что-то уже можете сказать об их значении? – поинтересовался Натан Саныч.
– Пока, ничего определенного, кроме того, что это определенно осмысленная упорядоченная запись, на наш взгляд – ответил Авдей. – Хотя мне поначалу так не казалось. Но теперь…
– Да мы уверены, что это письменность, – добавил Ярик. – Письменность, совершенно отличная от всех известных нам систем письменности.
Мини конференция в узком кругу студентов и профессоров затянулась дольше, чем затягивалась обычно. Но обсудили интересные находки всех групп, побывавших в экспедициях, сделали выводы.
Например, Ярика удивил Авдей, но пока Ярик не мог сформулировать четко свои мысли об этом.
Бурная полемика под занавес сама собой потеряла общий характер и разделилась на группы по интересам. Студенты в возникших кружках уже давно незаметно для себя перешли от споров на научные темы к более насущным проблемам: кто, где, с кем… собирается провести остатки каникул… Профессора в своем кружке, и Василий, стоявший с ними, в общем-то, тоже уже съехали к вопросам, не связанным с экспедициями. Заметив это, Натан Саныч попросил внимание всех присутствующих:
– Коллеги. Ну, поскольку де-факто мы уже закончили наш семинар, предлагаю продолжить встречу в студенческом кафе.
Глава 2
8
«Что может быть лучше весны, когда тебе больше пятнадцати» – сказал бы мечтатель, «…и меньше того размытого момента, когда все надоело?!» – добавил бы считающий себя мудрецом?!
Возможно, первый не понял бы мысли второго. Но со временем ему пришлось бы. Долго бы продлилась их беседа? Могла бы затянуться и до утра, если бы одному из них не нужно было спешить домой к жене и ребенку.
– Ярослав Дмитриевич, я все понимаю, Нонна родила, много забот. Я тоже отец. Поверьте, тоже ночами не спал. Но потрудитесь сделать минимум каких-то усилий. А я со своей стороны сделаю, что могу, чтобы как-то визуально их увеличить, – Натан Саныч сменил тон на менее официальный. – Ну, хотя бы, чтобы тебя не отчислили. Хотя, честное слово, мне очень жаль, что ты так несерьезно стал относиться к учебе. А говоря откровенно, просто забросил все. Во втором семестре ты и недели еще не учился.
– Так прошло всего четыре, – коряво оправдывался Ярик.
– А мы с Вами здесь не недели собрались считать, а поговорить о тенденции, которую в наших задачах и Ваших интересах изменить, пока это не поздно.
– Натан Саныч, в части того, что я забросил учебу, Вы правы. Только Вы не все знаете. Нонна долго лежала в больнице, а родители у нее далеко. Оставить ее? Это не вариант! Нужны деньги. Стипендия – это капли. А во-вторых, меня выселяют из комнаты, за которую я почти ничего не плачу. Через месяц нам негде будет жить или придется платить в десять раз больше. Я вынужден чем-то жертвовать. Сейчас работаю на трех работах: в день, в ночь и в свободное время.
– Ты хочешь сказать, что собираешься бросить учебу? С твоими-то перспективами? Ярослав, – Натан Саныч позволил себе многозначительную паузу, стараясь придать вес своим следующим словам, – подумай четыре раза, прежде чем подумать окончательно.
– Сессию я сдам. Если только никто не будет цепляться к моему отсутствию в течение семестра. Считайте, что экстерном. Так же можно?
– Сдающие экстерном обычно не занимают бюджетное место, – то ли для себя, то ли намекая на что-то Ярику, проговорил Натан Саныч. – Допустим, можно попробовать объяснить. У нас не так много особо вредных и принципиальных. А что это еще за история с выселением?
– Дом сносят – выдохнул Ярик. – Суды идут, а дом тем временем сносят!
– В смысле дом сносят. В котором ты живешь?
– Да. Уже возводят забор, подтягивают технику. Говорят, что решение отменить уже невозможно. Слишком большие фигуры позади. Дом ветхий, район нужный! Машина градостроительства ничего не видит.
– И никого! – оценив ситуацию, с грустью в голосе согласился Натан Саныч.
– Никого? – усмехнулся Ярик, начиная распыляться. – Да, нет. Я не оговорился. Нет никакого «никого». Мы для них просто «что». Точнее «ничто»! И они не видят именно ничего! Там свои цели, не связанные с окружающим! Проклятье! Почему все сразу? – обреченно закончил он.
– Ну, со всеми бедами я тебе помочь, к сожалению, не смогу. А что могу, то предложил. Так что… Как Нонна, ребенок-то? – перевел тему Натан, надеясь, что там теперь все хорошо.
– Ноннка молодец! Тяжело ей, конечно!
– Как всем, кто с первым ребенком управляется.
Ярик улыбнулся.
– Но, мне кажется, она все-таки счастлива. Она так любит малыша. Да я тоже счастлив. Если б только не эти проблемы. Пока она была в больнице, хорошо, ребята помогали. Навещали ее. У меня больше раза в день не получалось.
– Сейчас уже дома? Ей проще, наверное?
– Проще, конечно. Пока есть дом.
– Ладно. Я не могу от тебя требовать большего, чем как минимум явиться на все экзамены. Потрудись узнать расписание. И все-таки хоть несколько раз объявись на лекциях. Понимаю, что работа…
Ярик действительно работал почти круглосуточно. Работу помог найти сосед Ванька Бублов. В одной крупной строительной фирме. Ванька часто удивлял Ярика. А тут еще оказалось, что у него есть удачные знакомые. Фирма крупная. Хотя должность скромная – носильщик, курьер, мастер на все мелочи. Зато частично официально. Белая зарплата не большая, но есть добавка в виде конверта. Нужно было и то, и другое. Для кредита. А его нужно было брать, следовательно, необходима стабильная работа с белой зарплатой. И нужно на что-то жить. В этом помогал конверт. По ночам сторожил все, что можно. Шабашил и калымил везде, где подворачивалось. Цель была хотя бы что-то еще отложить на первый взнос. И все это успеть до того, как выкинут из дома.
*
– Ты в курсе, какие проценты в банках? – восторгался Ярик как-то за ужином, когда к ним зашел сосед.
– С этими бездельниками у меня плохие отношения, – отнекивался Ванька.
– Самое интересное, что с душераздирающе-приветливой улыбкой, как будто манну небесную сыплют, мне сегодня сообщили, что это их самое лучшее предложение на
