Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю - Алексей Исаев

Сражение действительно еще продолжалось. 11 августа в ЖБД 6-й армии отмечалось: «Очистка отдельных оврагов в этом районе, а также на западном берегу Дона юго-восточнее и восточнее станции Чир еще продолжается» [112] . К 20 августа из состава полка 33-й гв. стрелковой дивизии вышли 418 человек, из состава 147-й стрелковой дивизии – 171 человек, 181-й стрелковой дивизии – 28 человек, 229-й стрелковой дивизии – 278 человек [113] .

В заключение хотелось бы прокомментировать фразу из книги Ганса Дёрра о походе на Сталинград. Подводя итоги сражению, он пишет: «10 августа 6-я армия одержала полную победу, последнюю в сражении на открытой местности. По какой причине она не была использована для немедленного форсирования Дона, автору установить не удалось» [114] . Изучение оперативных документов 6-й армии, возможно недоступных Дёрру в момент написания его книги, позволяет легко ответить на этот вопрос. К началу августа уже произошел отказ от первоначального плана форсирования Дона к северу и югу от Калача. Информируя командование о своих дальнейших планах, штаб Паулюса отмечал: «Следует стремиться к захвату плацдармов западнее Качалинской, по возможности на плечах отступающего противника» [115] . План дальнейших действий также был скорректирован в сравнении с приказом от 20 июля. Теперь предполагалось следующее: «После захвата плацдармов юго-западнее Качалинской XIV и XXIV ак наступают вдоль тянущейся к Сталинграду цепи высот в направлении северного и южного Сталинграда, чтобы установить контакт с 4 ТА в районе станции Воропоново» [116] . Причиной смены планов, очевидно, стал целый ряд факторов: знакомство с местностью, вступление в сражение 4-й танковой армии Гота и другие. В итоге форсировать Дон предполагалось после ликвидации советского плацдарма в районе Сиротинской, о чем пойдет речь далее.

1-я гвардейская армия идет в бой. Возникший вследствие разгрома 62-й армии на правом берегу Дона кризис вынудил советское командование отказаться от первоначального плана ввода в сражение прибывающих резервов. 1-я гвардейская армия, предназначавшаяся Юго-Восточному фронту, теперь должна была пойти в бой на правом берегу Дона. Назначенный командующим 1-й гвардейской армией генерал К.С. Москаленко, успевший прибыть в штаб Юго-Восточного фронта для знакомства с обстановкой, вернулся принимать войска армии в новом районе сосредоточения. В своих мемуарах Москаленко писал: «Была уже ночь, когда я попрощался с А.И. Еременко и Ф.И. Голиковым, а на рассвете машина умчала меня в район ст. Фролово. Где-то там разместился штаб 1-й гвардейской армии. Невдалеке от этой станции, а также соседней Иловли, как мне было известно, выгружались и войска армии, прибывавшие железнодорожными эшелонами. Невольно подумалось: опять предстоит принять командование и повести в бой армию, которая еще только формируется. Это предчувствие более чем оправдалось» [117] .

Немецкие пехотинцы наблюдают за полем боя, спрятавшись за подбитым танком Т-70

Однако необходимо подчеркнуть, что 1-я гвардейская армия стояла особняком в ряду других резервных армий. Бывший начальник штаба армии впоследствии вспоминал:

«В ближайшие дни, как обещал товарищ Сталин, из-под Москвы к нам будет переброшена 1-я гвардейская армия, состоящая из первоклассных дивизий.

Еременко перебрал стопу бумаг на своем столе, вынул одну из них, пробежал глазами и не без гордости сказал:

– В состав 1-й гвардейской армии включены шесть стрелковых дивизий. Все – гвардейские, причем пять из них сформированы из воздушно-десантных корпусов. Численность каждой дивизии достигает 8 тысяч человек. Коммунисты составляют половину личного состава, все остальные, за редким исключением, – комсомольцы. Это замечательное объединение – впервые созданная в наших Вооруженных Силах гвардейская армия…» [118]

Здесь С.П. Иванов (или А.И. Еременко в его пересказе) несколько ошибается. Средняя численность дивизий 1-й гвардейской армии на момент ее прибытия под Сталинград, по донесениям, составляла около 10 тыс. человек. В гвардейских дивизиях новой армии имелось сверхштатное количество пистолетов-пулеметов, но не хватало ручных и станковых пулеметов. Укомплектованность соединений в среднем можно оценить как высокую.

Постигшая 62-ю армию катастрофа также заставила советское Верховное командование пересмотреть свое мнение о возможностях В.Н. Гордова руководить фронтом на стратегически важном направлении. По Директиве Ставки № 170562 от 23.00 9 августа Сталинградский фронт с 6.00 10 августа переходил в подчинение А.И. Еременко. По совместительству Еременко оставался командующим Юго-Восточным фронтом. Свою роль в этом назначении, по-видимому, сыграл успех Юго-Восточного в сдерживании прорыва противника под Абганерово.

Передача командования А.И. Еременко поначалу породила некоторое преобладание интересов Юго-Восточного фронта над интересами Сталинградского фронта. Выразилось это в постановке новым командующим задач 1-й гвардейской армии. Москаленко описал этот эпизод в своих мемуарах следующим образом:

«В этих условиях была, пожалуй, нереальной поставленная еще 8 августа командующим Юго-Восточным фронтом задача в кратчайший срок сосредоточить армию на рубеже р. Червленая в районе Скляров, Гавриловка, Ивановка, совхоз “Горная Поляна”. Это решение было принято с целью уплотнения обороны юго-западных подступов к Сталинграду в связи с прорывом войск 4-й танковой армии противника в районе ст. Тингута. Приказ был отменен, так как там восстановила положение 64-я армия, а в излучине Дона возникла угроза наступления противника в район севернее Сталинграда.

Но и после этого командующий Юго-Восточным фронтом лишь отчасти изменил свое решение. Так, утром 11 августа он подтвердил приказ о сосредоточении 1-й гвардейской армии на ближних подступах к Сталинграду, но теперь уже на рубеже рек Россошка и Червленая в районе Западновка, Бореславский, Гумрак, т.е. фронтом не на юго-запад, а на запад.

Иное решение было принято в тот день Ставкой Верховного Главнокомандования. Ее директива гласила, что войска 1-й гвардейской армии должны сосредоточиться на широком фронте в районе ст. Иловля. Далее указывалось, что ни одна дивизия этой армии не может вводиться в бой без разрешения Ставки» [119] .

Таким образом, поначалу план использования 1-й гвардейской армии был лишь слегка откорректирован. Вместо подготовки позиций позади атакованной Готом 64-й армии Юго-Восточного фронта армия поворачивалась фронтом на запад. Тем самым армия Москаленко становилась страховочным поясом фронта на ближних подступах к Сталинграду. Ставку такой вариант не устраивал, и новую армию оттянули к правому флангу советских войск на сталинградском направлении. Сосредоточение дивизий армии Москаленко в районе Иловли позволяло использовать 1-ю гвардейскую армию как на восточном, так и на западном берегу Дона в зависимости от обстановки. Однако искушение нанести контрудар во фланг 6-й армии было слишком велико. По мере прибытия соединения 1-й гвардейской армии начали втягиваться на так называемый Сиротинский плацдарм, занимаемый 4-й танковой армией.

Итоги танкового сражения в большой излучине Дона

Для вермахта сражение в большой излучине Дона на первый взгляд являлось бесспорным успехом. 11 августа 1942 г. Паулюс докладывал в штаб группы армий «Б»: «оборона и наступление западнее Калача с 23.7 принесли 57 тысяч пленных, уничтожено более 1000 танков, уничтожено и захвачено 750 орудий всех типов». Первый вопрос, который возникает при изучении боев на Сталинградском фронте в конце июля и начале августа 1942 г.: куда делись танки?

Выше уже было немало сказано о характере действий танков в этом сражении, когда они вынуждены были атаковать без достаточной артиллерийской и пехотной поддержки. Это, разумеется, сказывалось на потерях. Однако представляет интерес то, чем, собственно, поражались советские танки в этот период, обратившись к данным обер-квартирмейстера 6-й армии о расходе боеприпасов за период с 20 июня по 10 июля 1942 г. Абсолютным лидером являлись, как ни странно, 75-мм выстрелы к танковым пушкам с кумулятивным снарядом Gr.Patr.38 (24-калиберные орудия танков Pz.IV и САУ «Штурмгешюц»), их было израсходовано 7062 штуки. Лето 1942 г. стало для немцев периодом массового использования кумулятивных боеприпасов. Производство обычных калиберных бронебойных снарядов к 75-мм длинноствольным танковым и противотанковым пушкам разворачивалось медленно. Вследствие этого в 1942 г. в целом 67,6% выпуска боеприпасов, предназначенных для поражения бронетехники, к орудиям САУ «Штурмгешюц» составляли кумулятивные снаряды [120] .

Следующими по количеству израсходованных 6-й армией с 20 июля по 10 августа 1942 г. были 50-мм бронебойные выстрелы к длинноствольным танковым пушкам и противотанковым пушкам ПАК-38 – 5488 и 5609 соответственно. Подкалиберных снарядов к этим двум типам пушек было израсходовано соответственно 967 и 1354 штук. Еще одним лидером (особенно учитывая количество самих артсистем) были 76,2-мм трофейные орудия: к ним было расстреляно 1135 калиберных и 130 подкалиберных выстрелов. Достаточно низким на этом фоне был настрел боеприпасов к 37-мм орудиям ПАК-35/36 – 3594 калиберных и 1194 подкалиберных выстрела. Новые средства борьбы были в некотором смысле аутсайдерами: 75-мм выстрелов к длинноствольным танковым пушкам 6-я армия расстреляла 1 649 штук, а к 75-мм ПАК-40 – 608 выстрелов. Судя по всему, из ПАК-40 стремились стрелять по танкам, опознаваемым как КВ, как приписывала инструкция. В сравнении с этими величинами немало было выпущено кумулятивных снарядов к 105-мм гаубицам – 766 штук.