Последняя крепость Земли - Александр Золотько

Ильин, не выпуская из руки сумку, медленно повернулся лицом к выходу. Стрелять они в него будут? За невыполнение приказа? Да пошли вы…

Возле фургона стоял парень лет двадцати пяти. Джинсы, клетчатая рубашка, бейсболка – типичный, даже слишком типичный водила-дальнобойщик.

– И как ты собираешься меня заставить не оборачиваться? – поинтересовался Ильин. – В рожу плюнешь?

Водитель ухмыльнулся:

– Так ведь не доплюну. И зачем? Ты приперся сюда бог знает откуда и теперь начнешь выделываться?

– А если у меня испортилось настроение? Скажем, этот урод на ниточке меня разозлил и я передумал… Что тогда?

– Ничего. Вылезешь из машины и пойдешь пешком до трассы. Это километров десять. Пара часов прогулки.

– И все?

– А что еще? Я, понимаешь, занимаюсь грузоперевозками. Мне платят за то, чтобы я был в нужном месте в указанное время. За беседы с нервными мужиками мне не доплачивают.

– И за что тебе заплатили сегодня? – спросил Ильин.

Водитель слишком старался выглядеть простым и незатейливым. Кого другого убедил бы, но Ильин… Ильин сам мог кого угодно научить вот этому расслабленному взгляду и ленивым движениям руки, отгоняющей от лица какое-то насекомое.

– Мне заплатили, чтобы я прибыл сюда в… – взгляд на наручные часы, – к пятнадцати ноль-ноль и попросил приехавшего господина пройти в фургон и взять висящий на передней стенке пакет.

Ильин оглянулся – небольшой белый прямоугольник виднелся в глубине фургона.

– И все? – спросил Ильин.

– И все, – подтвердил водитель.

Идиотизм, подумал Ильин. Игры в партизан и подпольщиков. Пакет могли доставить непосредственно в квартиру. Или, на крайняк, отдать в машине, в лесу. Гнать фургон, вешать пакет, как сыр в мышеловке…

Мышеловке.

Нет, в этом случае – все логично. Абсолютно все. Сейчас он подойдет к пакету, сработает механизм… Чушь. Хотели бы его похитить – этот филантроп с нитью уконтрапупил бы Ильина еще в квартире. Или в машине. Вряд ли он врал по поводу способностей своего паразита.

Водитель ждал, время от времени поглядывая на часы. Торопится?

Ильин сделал несколько шагов к пакету. Оглянулся. Водитель рассеянно смотрел по сторонам – ему явно было неинтересно происходящее. Или он видел уже подобное неоднократно. Надоело. В любом случае, если бы ожидалось что-то экстремальное: выстрел, взрыв, срабатывание хитроумного устройства, – водила бы ждал.

Но как не хочется идти к пакету! Ильин тяжело вздохнул. Не нравится ему слепо выполнять чьи-то приказы. Знать бы хоть, кто это приказывает. И зачем.

В Управлении сохраняется иллюзия, что они сами принимают решения. Ставится задача, разъясняется, что, зачем, когда. Разрешается даже вносить изменения, если они не противоречат основной задаче и идеологии операции.

А тут… Все слишком просто. И оттого – сложно.

Фургон изнутри напоминает грузовой отсек транспортного самолета. Кольцевые шпангоуты через каждый метр – такое впечатление, что фургону приходится выдерживать большое давление. Подниматься в стратосферу.

До пакета – полтора метра. Два шага. Не хватает только надписи «Возьми меня».

Ильин еще в детстве недоумевал, как это Алиса выполняла все требования и пожелания, написанные на флаконах, печеньях и записках…

Дура.

Со стороны это все, наверное, здорово смотрится: взрослый дядька медленно идет по фургону, втянув голову в плечи. И пот на лбу. И какое-то неприятное дрожание в желудке. Хотя дрожания со стороны и не видно.

Еще один шаг… Ильину показалось, что воздух вдруг стал плотным, словно взялся пенкой, как на киселе. Но остановиться уже было невозможно – стены, пол и потолок фургона смазались, словно стремительно уносились прочь…

Водитель сорвал травинку, сунул в рот, пожевал. Заглянул в фургон – не осталось ли чего ненужного. Ничего. Пустой фургон.

Водитель закрыл дверь. Прошел к кабине, по привычке стукнув ногой по скатам, сел за руль.

Взревел двигатель, выбросив клубы сизого дыма, машина развернулась и поехала по лесной дороге.

Еще год назад водитель пытался понять, что и как происходит с его машиной. Вернее с теми, кто входит в фургон… Или выходит из него. Сейчас его это не интересовало. Не его это дело.

Главное – ему за это платят. И платят неплохо.

– Ловко это у них получается, – сказал парень в темных очках, сидевший на лавочке слева от Лукича.

– У кого? – спросил Лукич, не отрываясь от «Известий».

– У ребят. Вон как уверенно действуют ногами… Убить не боятся?

Лукич выглянул из-за газеты. Пожал плечами.

Ну, дерутся. «Земляне» застукали «космополетов» и лупцевали азартно и со знанием дела. Нечего было «космополетам» сюда из города со своими штучками ехать. Или нужно было собирать большую кодлу. А втроем против шести «землян» у них нет никаких шансов.

Хотя Петруха из Понизовки и в одиночку мог бы этих «зеленых» отделать. Вон как ногами машет. Лукич сам драться не любил, но красоту оценить мог.

Петруха подсел под удар, качнулся навстречу и припечатал. Паренек с зеленоватым лицом и синей прической, одетый в белый перламутровый комбинезон, осел на асфальт.

– Не убьют, – уверенно сказал Лукич. – До электрички три минуты. «Земляне» всегда начинают за пять минут, чтобы не увлечься. Попинают еще немного, потом вкинут в вагон, до города «зеленые» и оклемаются.

– Весело, – оценил парень. – И часто это у вас?

– Дураков хватает. – Лукич вздохнул и, свернув газету, сунул ее в карман пиджака. – Считай, раз, а то и два в неделю приезжают «разрисованные». Тут у нас возле озера – место Контакта. Вроде как эти… со звезд, сюда прилетали раньше, на тарелках еще… Вот «зеленые» и повадились… А «земляне»…

– Кто, простите?

– «Земляне». Вон с глобусами на рукавах. – Лукич указал пальцем. – Они, значит, не любят «космополетов»…

– Понял, – кивнул парень. – Перманентный день десантника. Вот за что я люблю наш народ, так это за простоту нравов и верность традициям.

Подала голос электричка.

Три парня в перламутровых комбинезонах уже не сопротивлялись – лежали на платформе, прикрыв голову и другие уязвимые места руками.

Петруха вытащил из кармана нож, щелкнуло, выскакивая, лезвие.

– Оп-па! – пробормотал парень, вставая резко с лавочки. – А вот это уже…

Лукич вцепился ему в руку, удержал.

Петруха несколькими широкими движениями располосовал комбинезоны, отбрасывая полосы ткани в сторону. Что-то приказал приятелям, что именно – было не разобрать: электричка как раз тормозила возле перрона. Остановилась. С шипением открылись двери.

«Космополетов» быстро подхватывали за руки – за ноги и бросили в тамбур вагона.

Выходившие на перрон аккуратно переступали через лежащих, вроде бы даже не замечали их.

– Привычка, – сказал парень. – Чувствуется привычка.

– А то, – кивнул Лукич. – Само собой. В наших местах бойцы всегда были такие, что… Чужие сюда никогда не ездили. На дискотеках, помню, в клубе наши девчонки танцевали только с нашими ребятами. А если кто решал приехать подраться – встречали толком и ладненько выпроваживали.

Двери закрылись. Электричка уехала.

– Я думал, вы в город, – сказал парень.

– А что?

– Ничего, просто хотел выяснить кое-что…

«Земляне» прошли мимо него спокойно, как люди, выполнившие привычную работу. Норму на сегодня, без фанатизма и надрыва. Никто не обсуждал произошедшего, не вспоминал, захлебываясь, как Витька тому вломил, а он слетел с катушек и засох…

Очень серьезные и деловитые ребята.

– Спросить, – повторил Лукич за парнем. – А я смотрю, ты с городской сошел, а в поселок не двинулся. Думал, ждешь кого.

– Попутчика, – засмеялся парень. – Ищу человека, думал, подскажет кто.

Лукич тоже улыбнулся, отчего не поддержать хорошего настроения. Парень ничего так, нормальный. Без этого братского хлама. Очки только вот темные, глаза полностью закрывают, но сейчас чего только не носят!

Петруха с приятелями остановились возле киоска, купили пива и присели на поросший травой откос.

– А кого ищешь? – спросил Лукич.

– Мне нужно найти Машу Быстрову, – сказал парень. – В городе искал, мне сказали, что где-то здесь живет, но где точно – никто не знает. Маша Быстрова.

Петруха с приятелями допили пиво, аккуратно поставили бутылки возле мусорного ящика и двинулись по дорожке через холм. Видать, к поселку.

– Я что-то не так сказал? – спросил парень.

– Ну… – протянул Лукич. – Все ты правильно сказал. Быстрову Машу.

– Вы ее знаете?

– Знаю, – кивнул Лукич. – У нас все ее знают. Машу. И маму ее знают, Елизавету Петровну…

Лукич достал из кармана серебряный портсигар, закурил. Парень терпеливо ждал продолжения.

– Ну, пока, – сказал Лукич и пошел с перрона.

– Где она живет? – спросил вдогонку парень.

– Не живет, – сказал Лукич, махнув рукой. – Разве ж это жизнь…