Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс! - Николай Яковлев

31 июля ФДР оказался наконец у фронта во Франции. 4 августа он побывал на позициях американской 155-миллиметровой батареи. Оглушительный взрыв заставил некоторых из группы броситься на землю, но то был только выстрел хорошо замаскированного орудия рядом.

Боевой день запал в память ФДР на всю жизнь. 11 декабря 1944 г. он продиктовал воспоминания о нем: «Посмеявшись вместе с расчетом, мы подошли к орудию. Офицер-артиллерист нацелил его на французскую железнодорожную станцию в 12 милях. Я дергал шнур: самолет-корректировщик сообщил, что в первый раз был недолет, а другой снаряд угодил прямо на станцию, вызвав большое смятение. Я никогда не узнал, сколько убил гуннов!» Поездка по следам недавних боев – изрытые поля, расщепленные деревья, разрушенные деревни – очень взволновала ФДР. Он хотел видеть все, и сопровождавшим офицерам пришлось приложить немалые усилия, чтобы он не попал под вражеский огонь. Адъютант, пытавшийся водить его по спокойным местам, впал в немилость у ФДР и едва не был уволен с флота.

Из Франции ФДР отправился в Италию, где необычайно расхвалил успехи англичан в борьбе с немецкими подводными лодками в Атлантике. Он предложил перенять их методы, а главное – взять английского адмирала командовать на Средиземном море. Получился дипломатический конфликт, дошедший до Вашингтона. 10 сентября Вильсон приказал Дэниелсу впредь заранее сообщать имена лиц, отбывших в Европу, ибо «ездит их без счета и они берут на себя смелость говорить от имени правительства».

Перед возвращением на родину Ф. Рузвельт побывал в Сен-Назере, где инспектировал американскую сверхтяжелую батарею: 14-дюймовые морские орудия устанавливались на железнодорожные платформы. Батарея захватила воображение Франклина: ее обслуживали моряки, она должна была принять участие в боях – орудия стреляли на 40  км. ФДР договорился с командиром, что он сможет рассчитывать на зачисление в батарею в чине капитан-лейтенанта. Намерение, по-видимому, было серьезным.

Вмешалась болезнь. На обратном пути Франклин свалился в инфлюэнце, осложненной воспалением легких. 19 сентября его на носилках снесли с корабля в Нью-Йорке и поместили в госпиталь. Только в середине октября он смог вернуться к работе. Первым делом ФДР бросился к Вильсону просить о зачислении в действующую армию. Президент лаконично объяснил: он опоздал – уже получено обращение Макса Баденского о заключении перемирия. 11 ноября 1918 г. Первая мировая война окончилась.

В июне 1921 года, прослышав, что в Гротоне составляется список выпускников школы – участников войны, который будет выбит на специальной доске в здании школы, Рузвельт писал ответственным за это дело: «Хотя я и не носил форму, мое имя следует поместить в первом разделе среди тех, кто «служил», в первую очередь потому, что я служил по ту сторону Атлантики, меня пощадили торпеды и снаряды и я, по существу, руководил боевыми делами флота в Европе, пока находился там». Он также подал заявление о вступлении в «американский легион».

VII

ФДР не пропустил грандиозного спектакля – Парижской мирной конференции. Он буквально вырвал у Дэниелса согласие на новую поездку в Европу, на этот раз с Элеонорой, формально для наблюдения за демобилизацией и отправкой в США личного состава флота и морской пехоты. Отдав дань Парижу, увидев или познакомившись с руководителями конференции, ФДР объездил Францию и побывал на Рейне, где стояли американские части. С полей сражения он увез груды трофеев – каски, корпуса снарядов и т. д. Ликвидация американского имущества во Франции повлекла за собой отчаянный торг с французами. Хотя они не взыскивали плату за землю под могилами американских солдат, как сплетничали в Вашингтоне, ФДР пришлось немало потрудиться, улаживая имущественные споры.

О больших политических вопросах, обсуждавшихся в Париже, ФДР знал только как наблюдатель со стороны. Его просто не пустили бы в высшие советы конференции, даже если бы он и захотел. Проницательный ФДР понял, что пугало до синевы миротворцев в Париже: революционный подъем во всем мире, Октябрьская революция и Советская власть в России. О происходившем в действительности в нашей стране ФДР, несомненно, имел самое предвзятое и смутное представление. Он охотно выслушивал басни о «зверствах» большевиков; российских контрреволюционеров тогда было множество в Париже. В письме ФДР Элеонора сокрушалась: нужно было бы назначить друга Т. Рузвельта генерала Л. Вуда «командовать в Сибири» вместо генерала У. Грэвса14.

По возвращении в США (вместе с Вильсоном в конце февраля 1919 г.) ФДР счел возможным в речи 1 марта даже заявить, что в Советской России проводится «национализация женщин в аморальных целях». Некто Э.Франк писала Ф.Рузвельту после его леденящего кровь выступления: «На завтраке в честь Лиги Наций в прошлую субботу вы с презрением отозвались о тех, кто не верит, что русские солдаты национализировали женщин. Если это правда, давайте говорить об этом с прискорбием, а не акцентируя внимание, – примерно так, как мы бы говорили об обычном случае линчевания у нас»15.

1 февраля 1919 г. миллионер Э. Догени рассказал журналистам, что величайшая опасность грозит Америке – социализм, коммунизм и большевизм. «Большинство профессоров в США, – указал он, – учат социализму и большевизму… Уильям Бойс Томпсон учит большевизму, и он еще может обратить Ламонта из дома Дж П. Моргана. Вандерлип – большевик, Г. Кран – также… Генри Форд – еще один большевик (речь идет о крупнейших монополистах. – Н. Я.), они же составляют большинство среди сотни профессоров-историков, которых Вильсон брал с собой за границу». Догени был просто глуп, но революционный подъем в Соединенных Штатах, порожденный внутренними причинами, был налицо.

В войну американцев призывали жертвовать во имя великой миссии «спасения демократии», но по ее завершении народ воочию увидел, что защищалось, в сущности, право богачей наживаться и бедняков – влачить жалкое существование. В 1914–1918 годах в стране появилось несколько десятков тысяч новых миллионеров, в то время как 90 процентов трудящихся не имели прожиточного минимума. Между тем волнующие вести приходили из других стран: в России власть взял трудовой народ; Европа бурлила; в Азии поднималось национально-освободительное движение. Народы, прошедшие войну, требовали лучшей жизни.

Соединенные Штаты не остались в стороне от этого процесса – в 1919 году волна стачечного движения охватила страну. Бастовал каждый пятый рабочий. 31 августа – 1 сентября 1919 г. была основана Коммунистическая партия США. Усилились протесты против политики Вильсона, принявшего участие в вооруженной интервенции в Советской России.

В те дни перехода от войны к миру, как никогда раньше, социалисты страстно говорили и яростно боролись за лучшее будущее. Победоносная Советская Россия олицетворяла весну человечества. Иные нетерпеливые в Соединенных Штатах были уже готовы, засучив рукава, приняться без промедления за строительство советской Америки. Монополистический капитализм не замедлил с ответом: искусно раздуваемый великий «красный страх» заползал в дома обывателей. Бюро расследований министерства юстиции, военная контрразведка, полиция, толпы «добровольцев» обрушились на инакомыслящих. Заподозренных в прогрессивных взглядах хватали повсюду, заточали в тюрьмы, депортировали, «В Америке, – говорил В. И. Ленин, – в этой стране, что раньше называлась самой свободной страной, – социалистами переполнены тюрьмы»16. Выступая с речью в ноябре 1918 года, В.И.Ленин подчеркивал: «Не забывайте, что в Америке мы имеем самую свободную республику, самую демократическую, но это нисколько не мешает тому, что империализм там действует так же зверски, что там не только линчуют интернационалистов, но что толпа вытаскивает их на улицу, раздевает донага, обливает смолой и зажигает»17. Эти преступления были не выходками отдельных озверевших громил, а государственной политикой правительства США, стремившегося в корне уничтожить «большевистскую заразу». Они вошли в американскую историю как «пальмеровские облавы» – по имени тогдашнего министра юстиции США М. Пальмера.

Хорошим тоном в буржуазной Америке были признаны бешеные нападки на коммунизм. ФДР был отменно воспитан и всегда считался со взглядами своего круга. Он не шел, да и не хотел идти наперекор течению, однако его не захлестнула волна истерии. Рузвельт полагал, что борьбу с левыми идеями не следует вести методами кавалерийской атаки, а ответом на них должно служить укрепление государства сверху донизу в рамках американского образа правления.

Выступая перед членами реакционнейшей организации «Рыцари Колумба» в августе 1919 года, ФДР сказал: «Ныне во всем мире существует беспокойство, в других странах куда больше, чем в нашей. В этом беспокойстве есть элемент стремления получить что-то за ничто». Что делать? ФДР указал, что необходимо приучать людей делать сбережения или приобретать акции, тогда все беды капитализма исчезнут сами по себе. Или, говоря его словами, «если бы каждая семья имела хотя бы стодолларовую облигацию США или акцию на эту сумму в любой законной корпорации, тогда разговоры о большевизме тотчас же прекратились и мы походя более демократически решили бы все наши проблемы». Оратор, однако, не объяснил, на что американец приобретет указанные облигации или акции.