Пойми - Кумихо

— Вилсон, прекрасно! Наконец-то, вы соизволили появиться. Надеюсь, вы помните о том, что вы открываете бал речью и первым танцем? — щурил свои поросячьи глазки на моего кавалера, мистер Джонс. «Злобная свинка в окулярах и пиджаке» стояла и ждала своего ответа. Я, от такого взгляда, уже давно бы съежилась и забилась бы в конвульсиях. Но Криса Вилсона — звезду местного разлива, сбить с толку было очень сложно, если практически невозможно. Он растянулся в сахарной улыбке и сладкой пропел:

— Конечно, помню, мистер Джонс. Если вы позволите, я бы хотел начать свою речь. Разрешите? — поднял брови и указывая на сцену с трибуной, спросил Крис голосом мальчика-отличника. Под таким напором, даже суровый директор мигом сдулся и превратился из злобного ротвейлера в очаровательную болонку, которая теперь, по-щенячьи, смотрела снизу вверх на Криса. Новый почитатель образовался за секунду.

— Ну… ну, что ж…, пожалуйста. — затерялся в своих словах мистер Джонс. Крис поспешил к трибуне, не забыв при этом повернуться ко мне и сказал томным голосом:

— Будь ближе к сцене, будет очень весело. — пообещал он мне. Кому будет весело, он не стал уточнять. Ну, давай! Мысленно я приготовилась и сжала кулаки. Внутри меня билась в предсмертных судорогах моя гордость. Чувствовала, что скоро ее должны были разорвать на потеху публике.

— Приветствую всех гостей нынешнего Весеннего Бала! Я, Крис Вилсон, хочу поблагодарить весь преподавательский состав, а также, нашего неподражаемого директора… — полились сахарные речи из уст Криса. Вся толпа мигом прибилась к сцене, на которой был Вилсон, и внимательно слушала своего кумира.

Я приуныла.

Стоявшая рядом со мной Эми, не зная о моих мыслях и печалях, взяла меня крепко за руку и ободряюще улыбнулась. Моя ответная улыбка вышла не столь счастливой, как бы мне этого хотелось.

— … а теперь, я хочу пригласить на первый танец самую прекрасную и обворожительную девушку во Вселенной, которая, как мне посчастливилось, учится в моем классе! — все разом обернулись в мою сторону. Желание слиться с краской на стенах актового зала, возросло у меня до предельных высот.

Тем временем, Крис, все еще держа в своей руке микрофон, шагнул со сцены в зал. Толпа мигом разошлась, образовывая «коридор». Он вел ко мне.

Крис сделал шаг и меня осветил теплый свет прожектора, который был направлен в мою сторону. Меня чуточку передернуло.

Тем временем, Вилсон не сбавляя темпа двигался в мою сторону. Но в самый последний момент повернул чуть левее. Там стояла Фибс, жадно улыбаясь, глядя на Криса. Девушка была в предвкушении.

Когда «мой кавалер» сделал такой финт, все разом, буквально на секунду, обернулись ко мне, словно ища ответа на странное поведение Криса. Эми округлив глаза, вопросительно уставилась на меня. Мне лишь оставалось нервно сглотнуть.

Подойдя к Фибс, Крис галантно протянул ей руку и заговорил в микрофон:

— Самая прекрасная девушка — Фиби Хеннинг! — притянул он ее к себе и нежно поцеловал. В зале не то чтобы ахнули, а громогласно протянули: «Ааа?!», вертя головами между мной и сценой «у фонтана».

— Какого…? — задохнулась от эмоций Эми. — Что это, Со?! — решила потребовать правдивости моя подруга. Я молчала и хотела скрыться от глаз всей школы. — Эй, ты! Вилсон! — же летела на «метле» к обманщику моя подруга. — Не хочешь объясниться?!

Взгляд полного безразличия и равнодушия был брошен в нашу с Эми сторону.

— А, это ты, подружка Сонал. — издевательским тоном уточнил для себя Крис. Как будто не в курсе, придурок! — Забыл, сказать, — снова поднес он микрофон к своим губам. Все в зале вновь обратились в слух. — Сонал — это самый, что ни наесть, убогий и обычный экземпляр. С ней даже скучно развлекаться. Она не умеет быть девушкой, какой является моя любимая. — прижал он к себе сильнее Фиби. Та расцвела от счастья, словно роза. — И да, Нортон! — бросил он угрюмому бугаю, который имел дурную репутацию в школе и постоянно ее оправдывал своими поступками. Тот оживился. — Ты мне должен две штуки. Я выиграл, когда обласкал эту неприметную кошечку, — кивков указал он в мою сторону. — за неделю. Я выполнил условия: неделя ухаживаний и неделя отношений. Теперь плати и мой мою тачку самолично в течении полугода. — бугай напрягся. Мое состояние было куда гаже.

Эми стояла рядом с Крисом и не знала, что сказать. Решив, что лучшим решением будет забрать у него микрофон и дать по роже, подружка ринулась в бой.

Захват микрофона, моего громогласного «позорища», был проведен весьма успешно, а вот дело с «рожей» потерпело неудачу — Крис ловко перехватил руку Эми еще на подлете.

Я поспешила к подруге. На меня смотрели все, кому не лень. А сегодня, видно был тот день, когда у всех бушевала крайне острая форма активности — зырили все!

Кто-то, скорее всего дружки Криса и Фиби, откровенно ржали, а остальные тупо помалкивали, не желая быть следующим «объектом» мистера «Популярность», Криса Вилсона.

Когда я поравнялась с ним, для того, чтобы забрать подругу, то не смогла удержаться, чтобы не задать вопрос:

— Почему?

— Что, почему? — усмехнулся лишь в ответ мне Крис. Фиби презрительно фыркнула.

— Почем? — тупо повторяла я одно слово.

— Мне стало скучно. — протянул мне Крис. Затем, он и вся его компания развернулись и направились в противоположную сторону. Последними слова, которые я от него расслышала, были: «Как она меня достала! Потанцуем, зайка?!» — обращался он к Фифи.

— Тварь, козел! — ругалась, пробираясь со мной к выходу, Эми. А у меня в голове все вновь и вновь прокручивалась фраза Криса: «Мне стало скучно.». Такую же фразу он сказал своего экс-другу Джону, когда отбил, а потом и бросил его девушку, Эми. Я стала следующей «развлекаловкой» для богатенького парня.

Вылетев на улицу и быстро попрощавшись с Эми, предварительно отказавшись от ее компании, я, не разбирая дороги, рванула к себе домой.

Глава 7

— Нет, нет, нет! — кусала я зубами не в чем неповинную подушку, заглушая таким образом свои вопли, чтобы не расстраивать маму. — Я не хочу думать о нем, не хочу! — колотила я своими кулаками матрац. — Почему я? Почему я? Что мне теперь делать? Я люблю его, люблю! — призналась я лишь себе в своей слабости.

Слезы текли не рекой, а водопадом. Тушь размазалась не только по лицу, но и по наволочке, куда я уткнулась и ревела, как белуга.

Я выдержала то, что было на балу. Теперь, когда я незаметно пробралась в свою комнату, через маму, мирно дремавшую перед телевизором в гостиной, я дала волю своим чувствам.

Сколько я так пролежала, поджав под себя ноги и обхватив их руками, я не знала. Только я так и уснула: в платье и потекшем макияже. В таком виде меня и обнаружила мама под утро, которая зашла узнать: не заболела ли я.