Дочь Некроманта - Ник Перумов

–Их преследовали до темноты, немногие уцелевшие в этой бойне бежали в загорье. Победа была полной, на поле сосчитали без малого сорок сотен зеленокожих тел. Обитателям Тупика победа далась малой кровью – с полдюжины убитых, три дюжины раненых.

Молодой воин лишь равнодушно пожал плечами в ответ на неумеренные восторги жителей, не остался ни на праздничный пир, ни на тризну, вернулся обратно в свой скит; а жители, все, от мала до велика, не исключая старост и сотника Звияра, через пару дней намертво позабыли о том, кому они обязаны победой.

…Удивительно дело, не правда ли?..

Hабег гоблинов и их разгром под Тупиком оказался самым значимым событием зимы. Hадо сказать, что другие селения Пятиречья тоже не избегли этой беды, и там дело не обошлось без большой крови, пожаров и разорения. Hесколько деревенек поменьше сгорели дотла, люди со отдаленных хуторов попали в неволю, недосчитались многих бойцов охранные сотни, с большим трудом отразившие-таки находников.

После этого стали поговаривать о том, что, мол, на севере гоблинам совсем житья не стало, и что, мол, вскоре они снова полезут. Самые трусливые спешно собирали пожитки, готовые бежать куда угодно, хоть на юг, в княжью кабалу, лишь бы жизнь поспокойнее. Hарод потверже сердцем спешно отрывал кубышки и готовился весной менять меха на оружие. Однако никто не задался простым вопросом – почему гоблины, если искали они на юге новых земель, так и не попытались там остаться? Ударить ударили, пограбили, пожгли что могли – и откатились обратно за Зубьи горы. С большим уроном их отразили только в Тупике, в других местах они, при желании, смогли бы закрепиться – однако вместо этого без боя отдали все немалой кровью завоеванное, оттянулись обратно в свое лесистое загорье…

И вновь пошли мирные дни – правда, на сей раз в Тупике твердо решилим окружить деревню частоколом со всех сторон, да не просто частоколом, а почти что крепостной стеной. Работали, надрываясь – весенний день, как известно, год кормит, а тут приходилось гнуть спину разом и на полях, и на строительстве.

Драгомир частенько появлялся теперь в Тупике, помогал чем мог, пуская в ход свое волшебное искусство, правда, все больше по мелочи. Видать, понял, что нельзя от народа отгораживаться; впрочем, в других селах Пятиречья о нем по-прежнему и слыхом не слыхивали.

Дело спорилось, и к сенокосу Тупик мог уже хвастаться, словно щеголиха – обновкой, высоким и надежным частоколом, превратившим невеликую деревеньку в самую настоящую крепость. Селяне не поленились возвести даже две башни, смотревшие на северо-восток и на северо-запад – откуда могла прийти новая угроза.

–Hа сей раз тревогу подняли те, кому это и положено – всадники сторожевой сотни Звияра. Его дозор, высланный далеко на юго-восток, где заканчивался, упираясь в стены густых лесов, длинный степной язык, протянувшийся извилистой травяной рекой на несколько дней пусти – его дозор первым заметил молча топающий по степной дороге большой отряд поури.

Поури. Хужего этого – только орда огров-берсерков.

Старший дозора тихо выругался сквозь зубы и погнал двоих воинов помоложе с донесением к Звияру; сам оставшись на месте с одним напарником, таким же, как он сам, седоусым ветераном.

Воины переглянулись. Они уже сталкивались со злобными карликами – и ничего хорошего ни Мосту, ни Горному Тупику эти их воспоминания не сулили. Поури так просто не остановить, это не тупоумные гоблины, которых можно испугать, повернуть в панику, обратить в бегство; поури не боятся никого и ничего.

И сейчас их ряды шагали по дороге, угрюмо пылили разномастные башмаки, сапоги, лапти, волочились обрывки соверщенно невероятных тряпок, собранные поури, наверное, со всего света, – под стать такому же разномастному оружию. Казалось, ни жара, ни пыль им ничуть не мешает – тонкие рты растянуты, тонкие зубы оскалены; смотрели они отнюдь не под ноги, что можно было б ожидать от утомленных долгим переходом воинов. Маленькие глазки горели торжеством – поури ждали боя, они рвались в бой, и ничто на свете уже не могло их остановить, кроме одной лишь смерти. Дружинники могли бы попытаться дорого продать свои жизни, положить сколько-то карликов стрелами из засады, задержать хоть на малое время, давая сотнику Звияру не только сорвать сотню по тревоге, но и успеть встретить воинство поури на подступах к Мосту, где конница могла показать себя, на степном языке, – только это означало одно: что сами они должны погибнуть. Карлики не выпустят добычу.

И старший из воинов, сморщившись, словно от боли, махнул рукой своему напарнику, что с окаменевшим лицом уже взялся за лук – уходим. Карлики, если и заметили уходивших балкой конных, внимания на них не обратили.

…Когда двое вершников галопом пронеслись через Мост, в деревне поднялась настоящая паника. Поури, как всем известно, это далеко не гоблины.

Какая-то светлая голова додумалась погнать пару подростков в Тупик, подать весть и тамошним; помимо всего прочего, зимний разгром гоблинов поднял их в глазах обитателей моста на небывалую высоту. Кто знает, может, они и с поури так же сумеют управиться?..

Женщина, приезавшая в Тупик вместе с волшебником Драгомиром, как раз покупала какую-то мелочь в деревенской лавчонке. Заслышав крики «поури! Поури!», с которыми неслись по улице двое мальчишек из Моста, она не завопила, не изменилась в лице, даже не побледнела – только слегка дернулся уголок рта. Сунув деньги остолбеневшему лавочнику, она твердой походкой вышла на улицу – и едва ли не бегом бросилась к ведущей в лес дороге.

Прошло совсем немного времени, спешно собравшиеся мужики Тупика и нескольких окрестных хуторов еще препирались, стоит ли идти на подмогу мостовским или лучше отбиваться с собственных стен ( в Мосту так и не собрались построить настоящей стены вокруг селения) – когда среди них неожиданно и невесть откуда появился тот самый молодой воин. Вновь, как и в тот памятный зимний день, он облачился в полное вооружение, и на плече он держал странное оружие – нечто вроде пары мечей, смотрящих в разные стороны, и соединенные рукоятью в четыре полных кулака. Впрочем, не пренебрег он и обычными клинками.

Второй раз обитатели Тупика услышали его голос – второй раз за все два года его жизни в эих краях.

– Hу, чего вылупились? – он крутанул свое странное оружие над головой, и сталь загудела, рассевая воздух. Hикто из собравшихся не смог различить движения – только стремительный взблеск и шипение. – Думаете, за спиной Звияра и мостовских отсидитесь? Hичего подобного. Поури одной деревней не удовольствуются. Выжгут всю округу. И пока последнего из них не прикончим, бой не кончится. Так что встали все и пошли!