Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну, а я в свою очередь уже давненько привыкла к тому, что Олег Тимофеевич
любит поливать грязью всех, кто ему не нравится.
Мне же тоже не особо нравилась Ширяева. Но в данный момент мне даже стало ее как-то жаль.
Руслан, нахмурившись, взглянул на Ксюшу и равнодушно произнес:
— Не хочешь идти?
Та сразу же покачала головой:
— Нет-нет, конечно хочу…
Затем мужчина поднял брови:
— Тогда иди!
Ширяева в ответ взглянула на Виктора, но заметив, что тот молчит, просто встала и вышла.
После ухода девушки, Руслан взглянул на Коновалова:
— Тебе стало легче?
— Нет, не стало, — сказал друг, после чего удрученно отпил свой алкоголь, не говоря ни слова.
— Не порти тут всем дружбу! — голос Демидова слышался довольно безразличным. Затем он взглянул на Антонова и произнес. — Позже как следует поговорите.
Мужчина тут же кивнул, поднял свой стакан и посмотрел на Виктора:
— Прости, Вить, я вспылил!
Тот тоже поднял стакан и выпил его содержимое без каких-либо лишних слов. В знак примирения.
Ну, вообще, отношения между мужчинами не такие уж и сложные. Что сделано, как говорится, то уже сделано.
После они втроем продолжали вести разные беседы, и вопрос с Ширяевой был исчерпан.
Рябова в свою очередь поджала губы, будучи явно слегка недовольной. Посидев некоторое время, девушка встала и вышла.
Я же сидела ужасно долго и вскоре почувствовала себя плоховато. Поэтому, наклонившись к самому уху своего мужчины, произнесла:
— Я выйду подышать воздухом.
Он кивнул и тоже встал:
— Я с тобой.
Я в ответ покачала головой:
— Нет, я лучше одна.
Надавив на Руслана так, что он сел обратно, я невольно улыбнулась и вышла из комнаты.
Мда, этот клуб сам по себе просто-таки огромный, так и люди, что приходят сюда, совершенно разные. Поэтому я как-то не решилась идти слишком уж далеко, подумав просто медленно пройтись по коридору
В тот момент Александра как раз выходила из уборной. Увидев меня, бредущую по коридору, девица с сарказмом произнесла:
— Ого, видок такой, словно сейчас вся рухнешь прямо на пол. Даже не знаю, сможешь ли ты вот так родить своего малыша… Выживет ли он вообще!
Я моментально нахмурилась и прислонилась для равновесия к стене. Убедившись в безопасности, я взглянула на девицу и произнесла:
— Мда, а я-то думала, что когда ты станешь частью семьи Алешиных, то станешь более великодушной и мягкой по отношению к другим. Но, похоже, сейчас все стало еще хуже, чем было. Неудивительно, что ты нравишься Руслану все меньше и меньше.
— Ты… — Рябова была так зла, что в какой-то момент даже потеряла дар речи. Сердито посмотрев на меня, она сказала. — Да кто ты такая, чтобы мне что-нибудь вообще говорить? Думаешь, что родишь и сможешь удержать Руслана? Так вот, моя дорогая, знай, это не-воз-мож-но. Нам, Алешиным, убить человека — проще пареной репы, не говоря уже о ребенке. Если думаешь, что сможешь родить его, то я разочарую тебя — я не позволю тебе этого сделать!
Вот и предстала самая темная сторона этой барышни. И заключается она в том, что те, кто не нравится и кого она просто-напросто не переносит на дух, должны быть мертвы.
Тогда я холодно посмотрел на нее, держась за свой живот. Но затем рассмеялась:
— Даже если у Алешиных есть неограниченная власть, не забывай, что всегда, в конечном итоге, границы очерчивает закон, не так ли? Неужели такая известная семья сможет причинить вред невинному из-за тебя? Знаешь, думаю, что немногим из этой семьи ты нравишься, когда они видят тебя вот такую злобную и паникующую!
Но, думается, если бы ей было в этой семье комфортно, то она бы не стала вот так себя высокомерно и напыщенно выставлять на людях.
Когда Рябова поняла, что ей, к сожалению, не переговорить меня, она просто от злости топнула своей ногой и выпалила:
— Подожди и сама все увидишь!
А затем девушка развернулась и пошла в комнату.
— Ах! — эта барышня шла настолько быстро, что случайно столкнулась с Ширяевой, что как раз появилась из-за угла.
— Слепая, что ли?! — Саша явно была не в духе из-за такого столкновения. Хотя она сама и удержала равновесие, но по итогу все равно толкнула Ксюшу на пол.
Вот, сейчас же эта высокомерная и властная сторона Александры проявилась, можно сказать, во всей красе.
Ксюша в то время все еще держала те самые булочки. Мда, как же хорошо, что они были жареными, поэтому не испортились. Девушка подавила в себе гнев.
После, поднявшись с пола, она произнесла:
— Прости! Я просто спешила, не специально столкнулась с тобой!
— Так если не специально, то, значит, можешь вот так врезаться в меня? — крикнула Саша, презрительно посмотрев на бедную девчушку. — Фу, меня блевать тянет, когда ты вот так прикасаешься ко мне своим грязным телом.
Сказав, она протянула руку и выхватила булки из рук Ширяевой. Мда, а потом просто взяла и… выкинула их в мусорку.
После прозвучали слова, полные пренебрежения:
— Они уже грязные. Иди за ними снова!
— Ты… — в тот момент Ксения уже и сама нахмурилась, а в глазах ее пылал гнев. — Александра, обязательно быть такой категоричной? Ты ведь сама их выкинула…
Та в ответ кивнула так, как будто это было чем-то само собой разумеющимся, а затем высокомерно сказала: — Да, обязательно. Ну, в принципе, не хочешь идти — не надо. Я пойду и скажу Олегу, а заодно, кстати, и Руслану с Виктором, что ты в качестве мести специально взяла и налетела на меня!
— Какая же ты подлая! — стиснула зубы Ксюша.
— Хе-хе! — Рябова в свою очередь сложила руки и снисходительно посмотрела на собеседницу.
— Ну? Пойдешь или нет?
А я смотрела на все это издалека. Молча.
Спустя какое-то количество времени Ширяева, в итоге, прикусила губу и просто кивнула, скрывая гнев в своих смоляных глазах:
— Ладно. Тогда пойду и куплю.
Проговорив, девушка развернулась и зашагала в сторону вестибюля «Фараона».
Рябова же прислонилась к стене и с презрением посмотрела на меня:
— Ого, а я-то думала, что ты за справедливость ратуешь и защищаешь обиженных. А, оказывается, ты гораздо холоднее, чем я себе представляла. Эмилия, ты же и тоже не шибко уж хорошенькая! — Сказав, она вошла в комнату.
Я в свою очередь медленно следовала за ней. Взгляд мой слегка потяжелел. Вообще я никогда и не говорила, что являюсь хорошей.
Не то чтобы я не была за справедливость или же не заступалась за обиженных.
