Путь Моргана - Колин Маккалоу

– Для «мисс Молли» он не так уж плох. Он не какой-нибудь слюнтяй и размазня. Я своими глазами видел, как он до полусмерти избил здоровенного верзилу. Мистера Донована лучше не злить.

Китти молча кивнула. Шагая по дороге рядом с рядовым, она вскоре забыла про Тома Джонса Второго.

По вечерам Ричард по-прежнему уходил, но далеко не всегда играть в шахматы со Стивеном. Он дружил с супругами Лукас, с Джорджем Гестом, с рядовым Дэниелом Стэнфилдом и многими другими островитянами. Китти обижало то, что никто из этих друзей никогда не приглашал ее к себе, – значит, все считали ее просто служанкой Ричарда. Она была бы не прочь обзавестись подругами, но о судьбе Бетти и Мэри она ничего не знала, а Энни трудилась не покладая рук в доме Лукасов. Знакомство со вторым помощником Ричарда, Джоном Лоуреллом, стало для Китти нелегким испытанием: смерив ее пренебрежительным взглядом, Джон запретил ей приближаться к его курам и огороду.

Поэтому, увидев возле дома женскую фигуру, Китти была готова встретить гостью самой радушной улыбкой и поклоном. На «Леди Джулиане» эту женщину подняли бы на смех, ибо она была разодета ярко и вместе с тем вульгарно – в черно-красное полосатое платье, шелковую алую шаль с длинной бахромой, туфли на высоких каблуках и со сверкающими пряжками и в чудовищную черную бархатную шляпу с красными страусовыми перьями.

– Добрый день, мадам, – поздоровалась Китти.

– И вам тоже, мистрис Кларк, – так, кажется, вас зовут, – отозвалась гостья, входя в дом и с любопытством оглядываясь. – А он неплохо устроился, верно? – продолжала она. – И книг у него прибавилось. Все свободное время он читает. Так уж устроен Ричард.

– Присаживайтесь, – предложила Китти, указывая на стул.

– И мебель у него не хуже, чем у майора, – добавила особа в красно-черном платье. – Меня всегда удивляло редкостное везение Ричарда. С какой бы высоты он ни упал, он, как кошка, всегда успевает перевернуться и встать на лапы. – Она смерила Китти взглядом маленьких черных глаз, сведя прямые густые брови на переносице. – Я никогда не считала себя красавицей, – заявила она, закончив осмотр, – но по крайней мере я одеваюсь со вкусом. А вы невзрачны и худы как жердь, детка.

Китти изумленно приоткрыла рот.

– Простите, что вы сказали?

– То, что вы слышали. Вы попросту дурнушка.

– Кто вы такая?

– Я миссис Ричард Морган. Ну, что вы теперь скажете?

– Мне почти нечего сказать, – отозвалась Китти, оправившись от потрясения. – Рада познакомиться с вами, миссис Морган.

– Господи Боже, – покачала головой миссис Морган. – Что это Ричард затеял?

Не зная, что ответить, Китти промолчала.

– Вы, случайно, не его любовница?

– Нет-нет, что вы! – Китти решительно потрясла головой. – Какая я глупая! Я думала…

– Да уж, сразу видно, что глупа. Так вы ему не любовница?

Китти вздернула подбородок.

– Я – его служанка.

– Да ну? Скажи-и-ите пожалуйста!

– Если вы миссис Ричард Морган, – при виде пренебрежения гостьи Китти осмелела, – почему же вы не живете здесь, в этом доме? Будь вы здесь, Ричарду не понадобилась бы служанка.

– Я не живу здесь потому, что не хочу, – надменно заявила миссис Ричард Морган. – Я экономка майора Росса.

– В таком случае не стану вас задерживать. Вероятно, вы очень заняты.

Гостья встала.

– Ни кожи ни рожи! – бросила она напоследок, направляясь к двери.

– Да, я дурнушка, миссис Морган, но это не значит, что у меня нет никаких шансов. А вы, случайно, не любовница майора?

– Мерзкая тварь!

И миссис Морган вышла из дома, хлопнув дверью и качнув перьями на шляпе.

Потрясенная не только поведением и речами миссис Морган, но и собственной дерзостью, Китти долго сидела неподвижно, перебирая в уме подробности этой встречи. Судя по виду, ее гостье давно минуло тридцать, она одевалась вульгарно и была лишена обаяния и привлекательности. Вспомнив о своей единственной встрече с майором Россом, Китти пришла к выводу, что миссис Морган отнюдь не его любовница: майор производил впечатление разборчивого и брезгливого человека. Так зачем миссис Ричард Морган приходила сюда, и, что еще важнее, почему она не живет здесь? Закрыв глаза, Китти мысленно представила себе недавнюю гостью, вспомнила боль, печаль и гнев в ее глазах. Отлично сознавая свое бессилие, миссис Ричард Морган попыталась прикрыть его надменностью и агрессией, ни в коем случае не желая показаться отвергнутой и брошенной. «Откуда я узнала это? – удивилась самой себе Китти. – Но я точно знаю, знаю наверняка – это не она бросила его, а он выгнал ее! Иначе и быть не могло. Несчастная женщина!»

Обрадованная своей сообразительностью, Китти присела на постель, переоделась в тюремную рубашку и при свете догорающих в печи углей стала ждать Ричарда. Где он проводит сегодняшний вечер?

Его мерцающий факел показался на тропе через два часа после наступления темноты. Как обычно, Ричард наскоро перекусил на лесопилке и отправился на винокуренный завод, чтобы убедиться, что там все в порядке, проверить, сколько рома получено, и записать цифры в особую тетрадь. Вскоре завод предстояло закрыть: запас сахара и бочек иссякал. За время работы было изготовлено пять тысяч галлонов рома.

– Почему ты еще не спишь? – спросил Ричард, закрывая дверь и подбрасывая в огонь поленья. – Почему дверь осталась открытой?

– Сегодня ко мне приходила одна гостья, – многозначительно произнесла Китти.

– Она уже ушла?

Ричарда явно не интересовало имя гостьи, и Китти надулась.

– Это была миссис Ричард Морган, – сообщила она с видом обиженного ребенка.

– Так я и думал, – коротко отозвался Ричард.

– Вы не хотите узнать, что здесь произошло?

– Нет. Ложись спать.

Китти послушно направилась к постели, слишком устав за день, чтобы спорить, но неожиданно выпалила:

– Я знаю, вы бросили ее. Бедная женщина!

Дождавшись, когда Китти заснет, Ричард переоделся в ночную рубашку. Он уже напилил досок для пристройки, а теперь начал заготавливать камни для фундамента, чтобы привезти их к дому в ближайшую субботу. Через месяц у Китти появится собственное жилье, и он вновь сможет спать в одиночестве. Надо сделать в ее пристройке отдельный вход, а внутреннюю дверь между домом и пристройкой снабдить прочным засовом. Ричарду надоело спать в одежде и постоянно чувствовать себя под надзором. Китти родилась в тысяча восемьсот семидесятом году, как и малышка Мэри. Ричард уже давно понял, что повел себя как старый глупец, не сообразив вовремя, что эта девушка слишком молода. Но даже признавая это, он не мог не поглядывать на нее. Китти лежала неподвижно, свернувшись клубком на кровати.