Эркюль Пуаро - Агата Кристи

– Больше я не отвечу ни на один вопрос! – крикнула танцовщица. Вырвавшись из рук пытавшегося ее удержать Пуаро, она бросилась на пол и забилась в истерике.

Вбежала перепуганная горничная. Эркюль Пуаро пожал плечами, поднял брови и спокойно вышел из комнаты.

Он выглядел удовлетворенным.

Глава 30

МИСС ВАЙНЕР ВЫНОСИТ ПРИГОВОР

Кэтрин выглянула в окно спальни мисс Вайнер. Шел нескончаемый мелкий дождь. Из окна была видна часть сада с дорожкой, ведущей к воротам, и аккуратными клумбами по обеим ее сторонам, где позднее должны были расцвести голубые гиацинты, гвоздики, затем розы.

Мисс Вайнер лежала на большой викторианской кровати. Отодвинув поднос с остатками завтрака, она читала письма и делала едкие комментарии по поводу их содержания.

Кэтрин также держала в руке письмо, читая его вторично. Оно было отправлено из отеля «Риц» в Париже:

«Дорогая мадемуазель Кэтрин!

Надеюсь, вы пребываете в добром здравии и английская зима оказалась не слишком тягостной. Что касается меня, то я продолжаю усердно вести расследование. Не думайте, что я здесь на отдыхе. Очень скоро я приеду в Англию и рассчитываю на удовольствие увидеть вас вновь. По прибытии в Лондон я напишу вам. Вы ведь не забыли, что в этом деле мы с вами коллеги? Заверяю вас, мадемуазель, в моих искренних чувствах и глубочайшем почтении.

Кэтрин слегка нахмурилась. Казалось, будто письмо озадачило и заинтриговало ее.

– Просьба о пожертвовании на пикник для мальчиков из церковного хора, – послышался голос мисс Вайнер. – Я не внесу ни пенни, если из списка не исключат Томми Сондерса и Альберта Дайкса. Вы не представляете, что эти мальчишки вытворяли в церкви в воскресенье! Томми спел «Спаси нас, Боже» и больше рта не раскрывал, а если Альберт не сосал мятную конфету, значит, у меня уже не тот нюх, что был прежде.

– Они действительно невыносимы, – согласилась Кэтрин.

Она вскрыла второе письмо и неожиданно покраснела. Ей показалось, что голос миссис Вайнер стал звучать издалека.

Когда Кэтрин пришла в себя, мисс Вайнер триумфально завершала очередной монолог:

– «Вовсе нет, – сказала я ей. – Мисс Грей – кузина леди Тэмплин».

– Вы защищали меня? Это очень любезно с вашей стороны.

– Можете называть это и так, если хотите. Хоть эта женщина и жена викария, она просто злобная и завистливая кошка. Намекать, что вы купили себе путь в высшее общество!

– Возможно, это не так уж далеко от истины.

– Достаточно посмотреть на вас, – продолжала мисс Вайнер. – Разве вы вернулись заносчивой леди, разряженной в пух и прах? Нет, вы такая же скромная, как и прежде, в шерстяных чулках и крепких ботинках. Только вчера я говорила об этом Эллен. «Посмотри-ка на мисс Грей, – сказала я ей. – Она вращалась в высшем свете, но не задирает юбку до колен, как ты, и не носит нелепые туфли и шелковые чулки, на которых от одного взгляда петли спускаются!»

Кэтрин улыбнулась – приспособиться к предубеждениям мисс Вайнер было явно непросто.

– Для меня было колоссальным облегчением, что вы не зазнались, – не унималась старая леди. – Только вчера я просматривала газетные вырезки, которых у меня несколько, с упоминанием о леди Тэмплин и ее военном госпитале, но я не смогла их найти. Может, вы поищете, дорогая, у вас зрение получше моего. Вырезки лежат в коробке в ящике бюро.

Кэтрин посмотрела на письмо, которое держала в руке, и хотела ответить, но передумала. Подойдя к бюро, она нашла коробку с вырезками и начала их просматривать. Со времени возвращения в Сент-Мэри-Мид Кэтрин все сильнее восхищалась мужеством и стоицизмом старой леди. Она чувствовала, что мало чем может помочь своей приятельнице, но знала по опыту, как подобные мелочи важны для стариков.

– Вот одна, – вскоре сказала Кэтрин. – «Виконтесса Тэмплин, которая устроила на своей вилле в Ницце офицерский госпиталь, только что стала жертвой сенсационного ограбления – ее драгоценности похищены. Среди них несколько знаменитых фамильных изумрудов семейства Тэмплин».

– Возможно, это были всего лишь стразы, – заметила мисс Вайнер. – Дамы из высшего общества часто носят их вместо настоящих драгоценностей.

– А вот и другая вырезка, – продолжала Кэтрин. – Фотография с подписью: «Виконтесса Тэмплин со своей маленькой дочерью Ленокс».

– Дайте-ка взглянуть, – попросила мисс Вайнер. – Лица девочки почти не видно. Может, это и к лучшему. У красивых матерей часто бывают уродливые дети. Очевидно, фотограф понял, что лучше снимать ребенка со стороны затылка.

Кэтрин рассмеялась.

– «Одна из самых очаровательных хозяек на Ривьере в этом сезоне – виконтесса Тэмплин, владелица виллы в Кап-Мартене, – прочитала она текст следующей вырезки. – Ее кузина мисс Грей, недавно самым романтическим образом унаследовавшая крупное состояние, сейчас гостит у нее там».

– Эту вырезку я и искала, – обрадовалась мисс Вайнер. – Наверное, в какой-нибудь газете, которую я пропустила, была ваша фотография. Знаете, из тех, что часто печатают. Мисс такая-то в таком-то месте, обычно с поднятой ногой и тростью-сиденьем.

Кэтрин не ответила. Она разгладила вырезку пальцем, и на ее лице отразилось недоумение и беспокойство. Вынув из конверта второе письмо, Кэтрин снова перечитала его.

– Мисс Вайнер, – обратилась она к приятельнице, – один мой друг, с которым я познакомилась на Ривьере, очень хочет приехать сюда, чтобы повидаться со мной.

– Мужчина? – осведомилась мисс Вайнер.

– Да.

– И кто же он?