Игра престолов - Джордж Мартин

Дени нравился и странный восточный базар со всеми его загадочными зрелищами, звуками и запахами. Она нередко проводила там целое утро, лакомясь древесными яйцами, пирогами с саранчой, зеленой вермишелью, прислушиваясь к высоким улюлюкающим голосам купцов, открывая рот перед мантикором в серебряной клетке, колоссальным серым слоном или полосатыми черно-белыми лошадьми из Джогос Нхай. Она любила разглядывать и людей: торжественных смуглокожих асшайцев, высоких бледных квартинов, ясноглазых мужчин из Ии Ти в шляпах с обезьяньими хвостами, воинственных дев из Байасабхада, Шамирианы и Кайкайнаи с железными кольцами в сосках и рубинами в щеках; даже жутких Призрачных Людей, покрывающих руки, ноги и грудь татуировкой и прятавших лица за масками. Восточный базар удивлял Дени, очаровывал ее.

Но западный напоминал о доме.

Когда Ирри и Чхику помогли Дени спуститься из носилок, она принюхалась, узнавая острые запахи чеснока и перца, сразу напомнившие о полузабытых днях, проведенных в переулках Тироша и Мира, и вернувшие улыбку на ее лицо. За кухонными ароматами угадывались сладкие благовония Лисса. Она увидела рабов с кипами вычурных мирийских кружев и тонкой шерстяной ткани дюжины ярких расцветок. Между прилавков ходили стражники, охранявшие пришедший караван, — в медных шлемах, длинных — до колена — туниках из желтой шерсти, пустые ножны болтались на поясах, сплетенных из кожаных полос. За одним прилавком расположился оружейник, выставивший стальные нагрудники, причудливо украшенные золотом и серебром, и шлемы, выкованные в виде сказочных зверей. Возле него устроилась молодая красавица с изделиями златокузнецов Ланниспорта: кольцами, брошами, гривнами, изысканными медальонами для поясов. Прилавок ее охранял рослый евнух; огромный и безволосый, одетый в пропотевший бархат, он сурово смотрел на всякого, кто подходил близко. На противоположном прилавке жирный торговец тканью из Ии Ти продавал пентошийцу какую-то зеленую краску, обезьяний хвост на его шляпе раскачивался взад и вперед, когда он тряс головой.

— В детстве я любила играть на базарах, — сказала Дени сиру Джораху, пока они шли по тенистому проходу между прилавками. — Там весело: все вокруг кричат или смеются; а сколько удивительных вещей, всегда найдется на что посмотреть! Только у нас редко хватало денег, чтобы что-нибудь купить, кроме сосиски или медовых пальчиков… А в Семи Королевствах пекут такие же медовые пальчики, как в Тироше?

— Это такие пирожки? Не могу вам сказать, принцесса. — Рыцарь поклонился. — Если вы отпустите меня ненадолго, я разыщу капитана и спрошу, есть ли у него для нас письма.

— Очень хорошо. Я сама помогу вам отыскать его.

— Вам нет нужды утруждать себя. — Сир Джорах с нетерпением отвернулся. — Наслаждайтесь товарами. А я присоединюсь к вам, закончив свои дела.

Любопытно, подумала Дени, глядя в спину рыцаря, широкими шагами удаляющегося в толпу. Она не поняла, почему он не захотел, чтобы она сопутствовала ему. Впрочем, возможно, сир Джорах собрался отыскать себе женщину, повстречавшись с капитаном каравана. Шлюхи часто сопутствовали торговцам, она знала это. А некоторые мужчины проявляли странную застенчивость в вопросах совокупления. Она пожала плечами и сказала всем остальным:

— Пойдемте!

— Ой, погляди, — чуть позже сказала она Дореа. — Это те самые сосиски! — Дени показала на прилавок, за которым морщинистая старуха жарила мясо и лук на горячем огненном камне. — Их делают с чесноком и жгучим перцем… — Восхищенная своим открытием, Дени настояла, чтобы и остальные съели с ней по сосиске. Служанки проглотили свои, хихикая и ухмыляясь, мужчины ее кхала подозрительно обнюхивали поджаренное мясо. — А вкус другой, я не помню такого! — сказала Дени после первых кусочков.

— В Пентосе я делаю их из свинины, — начала объяснять старуха. — Но все мои свиньи умерли на просторах дотракийского моря. Так что эти я приготовила из конины, кхалиси, но сдобрила теми же специями.

— Ох, — Дени почувствовала разочарование, но Куаро сосиска понравилась, и он решил съесть еще одну, а Ракхаро решил превзойти его и съел три, громко рыгнув. Дени хихикнула.

— Ты не смеялась с того дня, как Дрого даровал корону твоему брату, кхал рхагату, — заметила Ирри. — Это хорошо, кхалиси.

Дени застенчиво улыбнулась. Смеяться ведь так приятно. Она вновь почувствовала себя почти девчонкой.

Они бродили по базару половину дня. Дени увидела прекрасный, расшитый перьями плащ с Летних островов и взяла его в качестве дара. А взамен подарила купцу серебряный медальон с пояса — так принято среди дотракийцев. Торговец птицами научил зелено-красного попугая произносить ее имя, и Дени вновь рассмеялась, но не стала покупать птицу… что ей делать с разноцветным попугаем в кхаласаре? Еще она взяла дюжину бутылочек ароматного масла, запах которого помнила с детства: нужно было только закрыть глаза и понюхать, и перед ней сразу появлялся большой дом с красной дверью. Когда Дореа с вожделением посмотрела на дающий чадородие амулет, выставленный в киоске волшебника, Дени взяла его и подарила служанке, решив обязательно отыскать что-нибудь и для Ирри с Чхику.

Обойдя угол, они наткнулись на торговца вином, предлагавшим прохожим попробовать свой товар крохотными наперстками.

— Сладкое красное, — кричал он на беглом дотракийском. — У меня есть сладкое красное из Лисса, Валантиса и Бора, белое из Лисса, тирошийское грушевое бренди, огненное вино, перечное вино, бледно-зеленые нектары из Мира. Дымно-ягодное бурое и андалское кислое, у меня есть все — и это и то! — Невысокий, тонкий и симпатичный, льняные волосы завиты и надушены на лиссенийский манер. Когда Дени остановилась возле его киоска, торговец поклонился. — Не хочет ли кхалиси отведать, у меня есть красное сладкое из Дорна. Оно пахнет сливами, вишней и дубом. Бочонок, чашу, глоток? Только разок попробуйте и вы назовете своего ребенка в мою честь.

Дени улыбнулась.

— У моего сына уже есть имя. Но я попробую твое летнее вино, — ответила она на валирийском, поскольку на этом языке разговаривали в Вольных Городах. После столь длительного перерыва слова эти показались странными даже для ее собственного слуха. — Попробую, если ты не против.

Купец, видимо, принял ее за дотракийку — в этой одежде, при намасленных волосах и загорелой коже. Когда Дени заговорила, он открыл рот от удивления.

— Госпожа моя, вы… тирошийка? Как это могло случиться?

— Говорю я по-тирошийски, одета по-дотракийски, но происхожу из Вестероса, из Закатных королевств, — сказала ему Дени.