Новария - Лайон Спрэг де Камп

Наконец в дверь тихонько постучали, и раздался приглушенный голос Керина:

— Они пришли!

Джориан вскочил, опрокинув стул, и бросился открывать дверь. В коридоре стояли трое: высокий, красивый, молодой Керин, маленький толстяк средних лет и низкорослая женщина в плаще с капюшоном, который опускался ей до лодыжек и скрывал черты ее лица.

— Заходите! — прошептал Джориан. Закрыв за ними дверь, он обернулся.

— Это у вас? — спросил толстяк.

— Да. Это она? — Джориан откинул капюшон, увидев светлые волосы Эстрильдис и ее округлое лицо. Она смотрела перед собой невидящим взглядом.

— Где обещанное? — потребовал Теватас. — Я должен идти, чтобы обеспечить себе алиби.

Джориан вытряхнул содержимое сумки на кровать, извлек корону из промасленной тряпки, вручил ее Теватасу, который осмотрел ее, взвесил на ладони, и убрал обратно в сумку.

— Хорошо! — пробормотал чиновник, поворачиваясь, чтобы идти.

— Минутку! — сказал Джориан. — Что ты собираешься с ней сделать? Переплавить на слитки?

— Нет, у меня более крупные планы. — И толстячок захихикал. — В следующий раз, как вы посетите Ксилар, я стану важной персоной, может быть, даже членом Регентского совета. А пока что держите языки за зубами, и я тоже так поступлю. Прощайте!

Чиновник исчез за дверью.

Джориан повернулся к Эстрильдис:

— Дорогая!

Она медленно повернула к нему голову, но была не в силах остановить на нем свой взгляд.

— Что с тобой, любимая? — спросил Джориан.

Она не ответила.

Карадур сказал:

— Твоя жена либо заколдована, либо опьянена. Принюхайся к ее дыханию!

Джориан понюхал.

— Да, в нем чувствуется что-то странное... Мы можем привести ее в чувство?

Маргалит схватила девушку за плечи и слегка встряхнула ее.

— Миледи! Ваше Величество! Эстрильдис! Вы меня не узнаете?

— Я умею справляться с подобными проблемами, — сказал Карадур. — Дозвольте мне попробовать.

Он подошел к умывальнику и намочил в воде уголок полотенца. Затем, встав перед Эстрильдис, стал осторожно хлестать ее по щекам мокрым полотенцем, повторяя ее имя.

Джориан развязал шнурок на шее Эстрильдис и снял с нее длинный плащ. С первого взгляда ему показалось, что за три года, с тех пор, как они расстались, его жена заметно поправилась. Затем он пригляделся внимательнее.

— Маргалит! — окликнул он. — Скажи мне честно — она беременна?

Маргалит опустила глаза к полу.

— Да.

— Ты знала об этом, когда тебя утащил демон?

— Я очень сильно подозревала. У нее не было месячных.

— Когда ребенок родится?

— Наверное, через месяц-другой.

— Я не могу быть его отцом. Кто же тогда?

— Я бы предпочла, чтобы она сама рассказала.

Джориан обернулся к Эстрильдис, которая постепенно приходила в себя. Она переводила широко раскрытые глаза с одного на другого, бормоча:

— Где я? — Затем она воскликнула: — Маргалит! Я сплю или нет?

— Нет, дорогая, это я, — ответила Маргалит.

— Но почему ты такая смуглая, как кочевник из Федирана? Провалялась целый день на солнце?

Джориан сказал:

— Эстрильдис, дорогая!

Она растерянно посмотрела на него.

— Ты в самом деле Джориан? И тоже весь смуглый?

Джориан сказал:

— Ты находишься в таверне «Лиса и кролик», в городе Ксиларе. Мы приехали, чтобы забрать тебя. Но я вижу, что все изменилось.

Надолго установилось молчание. Затем Эстрильдис перевела взгляд на свой живот.

— О, Джориан, мне так жаль! Я ничего не могла поделать!

— Кто он?

— Молодой человек из благородной семьи, связанной с Регентством.

— Его имя?

— Я... я не скажу. Ты убьешь его, а я л-л-люблю его. — И она разрыдалась.

Джориан поднял опрокинутый стул и уселся на него, спрятав лицо в ладонях. Затем он сказал:

— Вы тоже садитесь. Нужно решить, что делать.

Карадур воскликнул:

— Какая жалость, что мы позволили чиновнику уйти с короной, прежде чем все выяснилось!

— Ничего не попишешь, — отозвался Джориан. — Он уже вернулся во дворец, и его теперь не вытащить оттуда, разве что осадой. Но лучше бы ему не встречаться со мной темной ночью. Эстрильдис, ты хочешь стать женой этого парня?

— Да! Но Регентство никогда не расторгнет мой брак с тобой, пока есть надежда поймать тебя и отрубить тебе голову.

Маргалит спросила:

— Джориан, если бы ты узнал имя отца ребенка, ты бы убил его?

Джориан тяжело вздохнул.

— Именно об этом я подумал в первый момент. Но потом...

— Что потом?

— Потом разум взял верх. Если бы я убил его, что бы мне досталось — жена, оплакивающая убитого любовника и вынашивающая не моего ребенка? Я думал, что вы увидите самое замечательное воссоединение влюбленных в истории, но оказалось... Почему ты не сказала мне раньше?

Маргалит развела руками.

— Я не могла предвидеть последствия.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты мог умереть, или Эстрильдис могла умереть, или же юный сэр... тот безымянный юноша... тоже мог бы умереть. Тогда зачем бы мне было тебе рассказывать — разве что сделать тебя еще более несчастным? Кроме того, я в первую очередь верна ей, а не тебе. И, между прочим, я неоднократно делала тебе намеки.

— Да, верно. Они часто встречаются, эти двое?

— В последний год он приходил ежедневно. Через некоторое время она попросила меня оставлять их наедине.

Джориан обернулся к Эстрильдис.

— Моя милая, чем этот молодой человек так вскружил тебе голову?

— Ох, он красивый, храбрый и любезный, как рыцарь из феодальных времен. И родом из знатной семьи.

— Ты хочешь сказать — совсем как рыцарь из романов. У нас в Оттомани еще остались рыцари. Некоторые из них неплохие парни; но остальные — обыкновенные забияки и развратники, которые, не моргнув глазом, зарежут простолюдина, заподозрив в нем недостаток почтительности. А я — невзрачный, практичный трудяга, и мои предки, как и твои, были крестьянами и ремесленниками. Но скажи мне, почему ты была как пьяная, когда Теватас привел тебя сюда?

— Потому что я была пьяная. Этот негодяй опьянил меня.

— Каким образом?

— Он пришел сегодня днем, сказав, что может вывести меня из дворца на встречу с мужем. Но я отказалась. Как бы сильно я ни ценила тебя, Джориан, мое сердце отдано другому.

— И что потом?

— Теватас ушел. После ужина он вернулся, сказав, что достал редкий чай из Курамонской империи. Он принес чайник, завернутый в полотенце, чтобы он не остыл, и пригласил меня отведать редкий напиток. Мне показалось, что у него странный вкус, а потом у меня затуманились мозги, и я не понимала, что делаю. Я помню, как Теватас укутывал меня в этот крестьянский плащ и выводил из дворца, сказав стражам, что я — его подружка.