Франция. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

По совету российского правительства, в ответном послании Сербия согласилась на все условия, кроме последнего - она предложила привлечь к расследованию гаагский международный суд. Но можно смело утверждать, что Австро-Венгрия в ответе и не нуждалась - она уже твердо решила воевать. Вена заявила, что не считает себя удовлетворенной (сославшись на спорный пункт) и 28 июля 1914 г. объявила Сербии войну.

Россия, которая не могла не встать на защиту братьев-славян, начала всеобщую мобилизацию. В ответ на это Германия 1 августа объявила войну ей, а 3 августа ее союзнице Франции.

Немецкие войска вступили на территорию нейтральной Бельгии, чтобы нанести оттуда удар по французам. Опасаясь вмешательства Англии, германское правительство вступило в переговоры с ее послом в Берлине, предложив, чтобы Британия осталась «владычицей морей» и колоний (Германия соглашалась сократить свою военно-морскую программу) и взяла бы себе еще что-нибудь, что понравится - а немцы сами решат свои проблемы на континенте. Английский дипломат заговорил о непозволительности вторжения в Бельгию, напомнив о международном договоре, обязывающем уважать ее нейтралитет. На что канцлер Бетман-Гольвег с досадой и жаром возразил: «Но ведь это - клочок бумаги!».

Думается, Бельгия все же не была главным камнем преткновения. 4 августа Англия присоединилась к Франции и России, метрополию поддержали ее доминионы: Канада, Австралия, Новая Зеландия, Южная Африка. Впоследствии многие германские политики утверждали, что знай они, что против Германии выступит вся мощь Британской империи - сделали бы все, чтобы развитие событий приняло другой оборот. Но в те дни некогда было мыслить задним умом. Через день Австрия объявила войну России.

23 августа против Германии выступила Япония - ее интересовали германские острова в Тихом океане и концессии в Китае. Это событие большого влияния на ход войны не оказало. Куда существеннее было то, что 29 августа к Германии и Австрии присоединилась Турция, а осенью 1915 г.- Болгария. Так сложился блок «Центральных держав», или Четверной союз.

Его противники усилились за счет того, что в мае 1915 г. в войну на их стороне вступила Италия, вышедшая из Тройственного союза - давняя ненависть к Австрии и перспектива отобрать у нее Триест пересилили иные соображения, а в августе 1916 г. Румыния.

Но до появления припозднившихся персонажей успеют пролиться реки крови - а те прибавят к ним реки своей. Разворачивалось то политическое, научно-техническое и просто человеческое безумие, которое в памяти нашего народа затемнено безумиями еще более страшными, а у прочих народов получит название Великой войны.

Германские войска вступили в Бельгию в соответствии с планом войны с Францией, разработанным в 1905 г. под руководством генерала Шлиффена. Согласно ему противника необходимо было разгромить за 8 недель: до того, как успеет запустить на полную мощь «паровой каток» своих многочисленных дивизий Россия. Пройдя через Бельгию и северную Францию, германские армии выходили к Парижу с запада и с севера, взяв в тиски основную массу французских войск.

Поначалу события так и разворачивались. Англия не успела переправить достаточное количество своих войск, и более многочисленные, лучше обученные и вооруженные солдаты рейхсвера успешно отразили атаки французов на Лотарингию и шли вперед, совершая свой обходной маневр. Неожиданностью оказалось только ожесточенное сопротивление маленькой бельгийской армии, на что интервенты ответили террором против мирного населения - были жестоко умерщвлены тысячи людей (но эти расправы вызвали взрыв негодования во всем мире, и в дальнейшем немцы старались обращаться с жителями оккупированных территорий более-менее корректно).

Однако в начале сентября произошло «чудо на Марне». До французской столицы оставалось всего 40 км, дальнобойные крупповские орудия начали обстрел города, правительство и Национальное собрание спешно перебрались в Бордо. И тут германские войска, до этого четко действовавшие по «плану Шлиффена», имели неосторожность несколько отклониться от главного направления удара и приоткрыли свой правый фланг. Французская воздушная разведка сразу донесла об этом военному губернатору Парижа Галлиени, и тот настоял, чтобы командующий англо-французскими войсками генерал Жоффр нанес немедленный контрудар. Галлиени принадлежит еще одна спасительная мысль, весьма оригинальная: он срочно задействовал для переброски резервной дивизии 600 парижских такси. Операция прошла успешно: в образовавшийся прорыв ворвались британские части. Враг был потеснен, а когда в германский генштаб пришло ложное сообщение о высадке английского и русского десанта на бельгийском побережье - последовал приказ об отступлении на значительном участке.

Русского десанта в Бельгии не было, но было недостаточно подготовленное и лихо, но безответственно проведенное наступление армий Самсонова и Ренненкампфа в Восточной Пруссии. Закончилось оно довольно крупномасштабной катастрофой: войска Самсонова попали в окружение и большей частью (около 100 тысяч человек) пленены, а сам командующий застрелился, не желая разделить участь своих солдат. Но для этого немцы были вынуждены снять из-под Парижа и перебросить на Восток два корпуса и кавалерийскую дивизию - возможно, это и стало главной причиной «чуда на Марне».

После этого война на Западном фронте приняла облик, доселе почти невиданный (нечто подобное наблюдалось только некоторое время под Мукденом во время русско-японской войны). Враждующие армии зарылись в землю. Сплошная линия окопов и колючей проволоки протянулась на многие сотни километров - от швейцарской границы до Ла-Манша.

Непрерывно работала артиллерия, чудовищными жерновами перемалывая передовые позиции и ближние тылы. Огромные немецкие дирижабли жесткой конструкции - «цеппелины» бомбили даже Париж. Периодически то из одних, то из других окопов массы людей бросались в атаки, под убийственный шквал пулеметного огня, и не было предела ожесточению рукопашных схваток. Новые и новые тысячи людей находили последний приют в земле Фландрии, Шампани, на берегах Марны. Французам пришлось отказаться от своей нарядной формы с ярко-красными штанами: хаки при позиционной войне, под жадными прицелами снайперов оказались более кстати.

Все шире использовалась авиация, в небе разыгрывались целые сражения с использованием множества машин. В апреле 1915 г. |под Ипром от германских позиций в сторону англо-французских траншей поползло зеленоватое облачко, оказавшееся ядовитым газом хлором. В муках погибли тысячи людей. Химическую войну стали вести обе стороны, изобретенный русским химиком Зелинским противогаз стал непременной частью снаряжения солдат всех воюющих армий. О гаагских договоренностях и не вспоминали.

Английский флот довольно быстро пресек рейды германских крейсеров по океанским просторам, хотя те успели наделать много бед, топя торговые суда, а иногда добиваясь успеха и в морских сражениях. Немецкие корабли были заперты в своих гаванях, было прервано снабжение Германии по морю продуктами питания, столь необходимыми ей в военное время. В ответ в Атлантику вышли немецкие подводные лодки: они стали топить не только все подряд вражеские корабли, но и суда нейтральных стран, направляющиеся в порты противника. В 1915 г. был торпедирован и затонул английский пассажирский лайнер «Лузитания» - при этом погибло 1200 мирных людей.

 Эффективных средств борьбы с субмаринами еще не было - но скоро они появятся. Шла «Битва за Атлантику» - репетиция той тотальной морской войны, что развернется четверть века спустя, в годы Второй мировой.

В первые дни народы вступивших в войну стран охватила патриотическая эйфория. Все хотели только победы, и как можно скорее. Верилось: месяц-другой - и враг будет повержен. Мало кто задумывался, что по ту сторону фронта мечтают о том же. Вскоре в массе своей полегли первыми вступившие в бой кадровые армии, стало ясно, что созданных в довоенное время стратегических запасов, казавшихся неисчерпаемыми, надолго не хватит.

Первичный энтузиазм прошел - но осталась суровая решимость. Война пусть не до скорого, но обязательно до победного конца. По Франции прозвучал призыв к «священному единению» всей нации - тем более, что враг был на французской территории. Национальное собрание, вернувшееся в Париж, приняло закон об осадном положении. За поддержание порядка в тылу стали отвечать в первую очередь военные власти. Печать стала подцензурной, все собрания контролировались полицией, шествия и демонстрации были фактически запрещены. Так же, как и забастовки - это при том, что в правительстве многие министры были политиками социалистического толка. Партии приостановили свою деятельность.