Перекресток времен. Дилогия (СИ) - Андрей Захаров

— Ну как, Пантелей Егорович, — подмигнул старшине Ольховский. — Влили свежую кровь в местных обитателей? Не умаялись?!

— От этого дела еще никто не умирал. Главное, не переусердствовать, чтобы на всех хватило! — весело ответил Долматов. — А ты, я смотрю, тоже время зря не терял! Как малышка у тебя на шее-то повисла! Все аж позавидовали!

— Да не было у нас с ней ничего! — засмущался Александр. — Только разговаривали и все!

— Что, влюбился?! Бывает. Особенно по молодости. Когда ищешь свою половинку. — улыбнулся старшина, но потом погрустнел. — А я вот потерял. Бомба… Прямым попаданием… В мой дом… И нет моей половинки с детками…

Постояли, помолчали. Чтобы как-то разрядить обстановку, Ольховский решил переключить тему разговора:

— Смотрите, Пантелей Егорович! Какой вид отсюда замечательный!

Действительно, с высоты пирамиды открывался чудесный вид. Господствующая высота над джунглями! Где-то на западе белели снежные вершины гор. На юге также возвышались горы, но поменьше и покрытые лесом. Где-то там, вдалеке, строился Нефтегорск. А на север и на восток шло сплошное зеленое море сельвы! Даже не море, а бескрайний океан!

Это если смотреть вдаль. Внизу же была другая картина. Четко просматривались контуры древнего города, представляющие почти идеальную окружность, от которой радиально уходили и терялись в густых джунглях несколько довольно широких каменных троп. По одной из них они пришли сюда. Озеро, в котором находилась пирамида, также как и город, имело форму круга. В нем бурлила жизнь. Хорошо, что набережная окружавшая его была над водой на несколько метров и кайманы не имели возможности пробраться в город. Только в трех местах имелись крутые спуски к довольно широким площадкам-пристаням. На них нежились несколько пресмыкающихся. На одной из таких площадок аборигены устроили охоту на большого каймана.

Один из них, с длинной палкой-удочкой, на которую был одет довольно увесистый кусок мяса, дразнил рептилию, а остальные с кольями и дубинками потихоньку окружали добычу, преграждая ей путь к воде и осторожно отгоняя других в стороны. Кайман с раскрытой пастью бросился на смельчака, который подошёл к нему ближе других, но последний, не теряя присутствия духа, вонзил ему кол в самую глотку. В ту же секунду его товарищи напали на каймана сзади и стали бить оружием по туловищу, голове и хвосту. Через пару минут рептилия прекратила дергаться и превратилась в неподвижное бревно. Один из дикарей быстро накинул кайману петлю на пасть и плотно связал ее. После чего вся группа аборигенов быстренько схватила добычу и вынесла на набережную. При этом двое охотников прикрывали отход своих товарищей от чересчур любопытных сородичей жертвы.

— Как вам здешние деликатесы? Еще не мутит? — поинтересовался Ольховский.

— Да пока есть можно. Но до них бы еще картошечки, соленых огурчиков и стопочку нашей водочки! Было бы в самый раз! — Долматов мечтательно вздохнул. Вдруг тронул Ольховского за рукав. — Смотри, командир, снова нам девок тащат. Точно, мы для них, словно племенные хряки. И откармливают нас специально, чтобы на всех силенок хватило. Сами так не едят. Я по бабам заметил и охранникам. Не очень-то они здесь сытно живут. Девки, полуголодные ко мне пришли. За два дня отъелись немного.

— Да я тоже это заметил. А говорить с ними не пробовали? Узнать, как отсюда выбраться?

— А ты, что думал, что я все это время только баб толк, что ли? — рассмеялся Долматов. — Допрашивал я их, с пристрастием! Не без "этого" конечно, но кое-что узнал!

— Поделитесь, если не секрет?!

— Само собой. Вы же мой командир. — старшина принял серьезный вид. — Значит так. На словах мы не очень-то поняли друг друга, но на пальцах удалось разобрать. Кроме того, я наших ребят-разведчиков уанка тоже порасспрашивал. Не зря же их Олег Васильевич гонял. Они девкам так же допрос учинили. Это племя зовут лукано. Их предки пришли сюда очень давно. Девки говорили, что с неба сошли. Поэтому они и отличаются от других местных дикарей. Я так понял, что также как и нас сюда перенесло. Эта пирамида для лукано священна. Типа предки построили. Охраняю ее как раз те гады, что внизу плавают. Но дикарям их есть нельзя, только по большим праздникам. Опять же, святые. Мы для них, как находка. Но не боги. Это точно. Потому, что языка их богов не знаем. Пока мы со всеми местными бабами не переспим, нас трогать не будут. А когда забеременеют, тогда и скормят этим тварям. Вот такие, пироги, товарищ командир. Теперь думать надо, как отсюда выбираться!

— И какие есть предложения?

— Сюда мы попали вон по той дороге. — старшина указал рукой на одну из троп, ведущих на юго-запад. — Теперь дальше. Если сами туда рванем, то местные нас быстро переловят. Вспомните как вели! А если кого из них в качестве проводника прихватим, то может быть и уйдем.

— А согласятся ли в проводники? Что-то я сильно сомневаюсь! — покачал головой Ольховский. — Может быть разделиться и в разные стороны, а?

— Тоже вариант. — согласился Долматов. — Мы как раз в центре между двумя речками находимся.

Старшина подобрал валявшуюся невдалеке обгорелую щепку и начертил небольшой план местности.

— Вот тут и тут, реки текут. Одна поменьше, а другая — побольше. Я так понял из рассказов, та, что поменьше — у уанка "Большой" называется. Там, как раз наши Нефтегорск строят. Речки параллельно текут, а этот город с пирамидой — посередке. Так что надо нам к меньше речке тропку пробивать.

— А как отсюда выбраться-то?

— Тоже идея имеется! У дикарей три плота. Два больших и один поменьше. Большие — у набережной на приколе стоят, а маленький — здесь. На всякий случай, для охранников. Вдруг какую весточку передать надо. Действовать будем ночью. Когда весь город спит. Вырубаем всю нашу охрану. Но двоих берем в заложники. Проводниками послужат. А не захотят, припугнем, что головы пооткручиваем. Думаю, что проблем не будет. Мы сильнее физически, да и ребята-уанки хорошо подготовлены. Дальше. На другой стороне пирамиды сбрасываем трупы части охраны в озеро, чтобы отвлечь кайманов, а сами на плотике плывем вон на тот дальний причал. Десять человек должны разместиться.

— Ну, а дальше как? Ночью в джунгли не пойдешь! Обязательно на какую-то живность нарвешься и погибнешь! Да и не пролезешь через эти чащи, тем более в темноте! — засомневался Ольховский.

— А мы с утренней зорькой из города двинем, а ночь на окраине переждем. — уверенно ответил Долматов. — Здесь все равно до утра никакого движения нет. Я за это время весь их режим гарнизонной службы изучил. Не один год в караулах провел. Знаю порядок.

— А если не получится?

— А если не получится, то, как у нас говорят: или грудь в крестах, или голова в кустах. Но попытаться надо. Все равно конец один. На зуб этим ползучим гадам. — выдал старшина и внимательно посмотрел на приближающиеся плоты. — Пошли, командир. А то скоро причалят. Харчи подвезли да баб в придачу. И новых. А куда же моих первых голубушек-то дели?

Ольховский тоже заметил, что среди прибывших девушек не было его прежних подруг. Но теперь, после всего, что произошло, иметь дело с новыми, ему не очень-то хотелось. Тем более, что среди них отсутствовала Дара. Но общаться-то надо, чтобы не выдать своих планов и узнать побольше. Авось, да выйдет что из их авантюрной затеи!

Но этим планам не суждено было сбыться. Не успели девушки подняться на второй ярус пирамиды, а охранники выгрузить корзины с продуктами, как на набережную выбежали несколько дикарей, что-то громко крича и призывно махая руками. Гребцы на плоту быстро передали оставшиеся корзины на пирамиду, схватили палки-весла и стали усиленно грести к противоположному берегу.

— Интересно, что у них там стряслось? Как думаете, Пантелей Егорович? — спросил Ольховский.

— Не знаю, командир. Но что-то больно засуетились. Как бы охрану не увеличили. Придется наш побег на время отложить, пока не успокоятся. — задумчиво ответил Долматов.

На набережной появилась новая группа дикарей. Но не простые воины, а вожди и шаманы. Среди них находился человек, чувствовавший себя явно белой вороной. Увидев его уанки вдруг радостно закричали и стали приветственно махать руками.

— Это Лукки. Молодой жрец уаминка. Он пришел в Нефтегорск вместе с верховным жрецом Иллайюком. — пояснил один из них.

— Судя по тому, как его уважительно принимают и он спокойно разговаривает с вождями, нас ждут перемены! — Ольховский повернулся к Долматову. — Как считаете, Пантелей Егорович?

— Надейся на лучшее, но готовься к худшему. — произнес старшина. — Не знаю, командир. Все может быть. Давай дождемся нашего жреца, а там, как говорят на Украине, побачим…