МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1978. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Еремей Парнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, марсиан на Земле не было: посети они наш мир-каждый житель планеты давным-давно знал бы об этом! И тем не менее все, о чем здесь рассказано, — истинная правда. Правда, что в один из вечеров 1938 года американская радиокомпания «Колумбия» начала передавать упомянутые здесь сообщения. Правда, что в стране разразилась невиданная паника.
Лишь об одном я «забыл» упомянуть: в тот вечер радиокомпания «Колумбия» передавала инсценировку по знаменитому уэллсовскому роману «Война миров».
Подготовил эту передачу двадцатитрехлетний Орсон Уэллс с артистической труппой организованного им на Бродвее театра «Меркурий». Будущий прославленный режиссер и актер кино, знаменитостью ставший уже на следующее утро после передачи, Орсон Уэллс «американизировал» своего английского однофамильца. Он перенес в США место действия, полностью «переписал» роман, приспособив текст к методам и формам современных режиссеру американских радиопередач… И столь гипнотическим оказался псевдодокументальный характер передачи (чего стоил один только призыв «оставаться сплоченными и не впадать в панику», с которым обратился к американцам «сам» Франклин Делано Рузвельт, — голос президента отлично имитировал один из актеров «Меркурия»…), что даже механизм полиции был на первых порах выведен из строя. Главным полицейским управлениям штатов Нью-Йорк и Нью-Джерси пришлось срочно давать своим подопечным обстоятельное разъяснение о смысле радиопередачи! Тем не менее служащим и добровольцам Общества Красного Креста потребовалось целых шесть недель, чтобы вернуть в города укрывшихся в горах сограждан. Всеобщий гипноз коснулся даже военно-морского флота США: в Нью-Йоркском порту тотчас после начала передачи были отменены все увольнения на берег…
Между тем правительственная комиссия, изучавшая впоследствии материалы передачи, установила: не только перед началом и по окончании, но и дважды в ходе передачи диктор специально предупреждал слушателей, что передается инсценировка фантастического романа. Текст инсценировки был опубликован в газете «Нью-Йорк Тайме». И он в свою очередь свидетельствовал: диктор и артисты все время говорили о совершенно неправдоподобных, сугубо фантастических вещах — о «жителях Марса», «чудовищах».
На чем же основывался столь зловещий успех мистификации Орсона Уэллса?
Только ли на том, что передача была назначена на 30 октября? Этот день-канун Дня всех святых, и вечер его, по поверьям американского Среднего Запада, ознаменован тем, что вся нечисть выбирается из потайных своих убежищ, чтобы до наступления полуночи всласть попугать рядовых смертных. Ребятишки в этот вечер, укутавшись в простыни, рядятся привидениями и бродят под окнами; вовсю звонят колокола; выйдя из дома, вы рискуете столкнуться со страшным гостем — насаженной на шест выдолбленной тыквой с прорезями на месте глаз, носа и рта, зловеще освещенными спрятанной внутри свечкой…
Канун Дня всех святых был выбран для передачи, конечно же, не без умысла.
Однако не нужно забывать и о главной причине — о том, что шел 1938 год. В Европе поднимался в рост фашизм, и Гитлер вот-вот уже готов был начать серию своих «блицкригов», стремясь урвать для Третьего рейха изрядный кусок «жизненного пространства». Войной, большой войной ощутимо пахло в предгрозовой атмосфере Земли. Военный психоз и был почвой, взрастившей завидное легковерие американского обывателя.
И разумеется, вовсе не случайно журнал «Нью Мессис», комментируя «высадку марсиан» в Нью-Джерси, писал: «Угроза войны глубоко проникла в сознание людей… Никакой ужас не представляется слишком большим, никакая катастрофа не кажется слишком сверхъестественной, чтоб быть невероятными…»
КРУГИ ПО ВОДЕ
Бесконечные ГулливерыИстория эта началась в последней четверти семнадцатого века.
Молодой англичанин, третий сын небогатого помещика, решает, подобно многим своим соотечественникам, попытать счастья в мореплавании. Однако он на редкость неудачлив! Ему, увы, так и не удается сколотить сколь-нибудь приличное состояние за первые пятнадцать лет самостоятельной жизни. 4 мая 1699 года (известна точная дата!) он отправляется в очередное путешествие — и оно заканчивается кораблекрушением. Добравшись вплавь до неизвестного острова, он в изнеможении засыпает на берегу, а проснувшись, обнаруживает себя пленником крохотных существ, чье государство расположено на этом затерянном в океане клочке суши…
В следующем путешествии спутники бросают его на берегу другого острова, спасаясь от одного из великанов, которые там, оказывается, обитают и среди которых теперь предстоит жить — в качестве диковинного творения природы — нашему герою. Четыре года спустя корабль, капитаном коего наш герой, захватывают пираты; они бросают экс-капитана одного в челноке на волю волн, снабдив провизией на восемь дней, и — его счастье, что успевает он доплыть до страны, у обитателей которой «головы были скошены направо или налево, один глаз смотрел внутрь, а другой прямо вверх к зениту». Еще через пять лет на другом корабле, им ведомом, вспыхивает бунт, и мятежники высаживают его…
Впрочем, достаточно! Вы, разумеется, с первых же строк сообразили, о каком неудачнике идет речь. Конечно же, это давний ваш знакомый, известный вам еще по пересказам для самого юного возраста!
Четверть тысячелетия назад, в октябре 1726 года, опубликовал лондонский издатель Бенджамен Мотт двухтомные «Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера». И началось поистине триумфальное шествие «сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей» по читающему миру! Уже в следующем году книга Джонатана Свифта появилась на французском, немецком, голландском языках, еще через год — на итальянском. С задержкой (которую, впрочем, с лихвой компенсировало со временем количество изданий) вышли «Путешествия Гулливера» в 1772 году и на русском языке.
Книга Свифта заняла в литературе особое положение-это одна из вершин мировой сатиры. Долгое время никому и в голову не приходило соотносить ее с научной фантастикой: да, в каждом своем путешествии Гулливер попадал в сугубо фантастическую страну, оказывался в совершеннейше фантастической ситуации, но… В изысканиях литературоведов всегда сквозило это подспудное «но», резко отграничивавшее Гулливера от НФ.
Во-первых, Свифт всесторонне отразил эпоху (и в частности, ее прагматизм, тягу к путевой документалистике, к мемуарным свидетельствам прошедших «сквозь огонь, воду и медные трубы» очевидцев, отсюда столь точная датировка отплытии и возвращений Гулливера), Во-вторых, книга Свифта-это несомненный политический памфлет, обличение (на каждом шагу, в каждой строке!) порядков, при которых торжествует несправедливость и узаконена глупость. В-третьих… В-четвертых…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});