Звезда Пандоры - Питер Гамильтон

Один из манипуляторов Точи поднялся вверх, словно рука человека, желающего привлечь внимание. Оззи заглянул в его передний глаз и прочел розовато-лиловые символы: «У поворота что-то есть. Возможно, дерево».

Он включил увеличение на зрительных вставках. Вдоль скал дрожал нагретый воздух, но перед самым поворотом реки все же виднелось какое-то темное пятно. Они зашагали вниз по каньону и почти сразу наткнулись на старое кострище — это был простой круг, выложенный из закопченных с внутренней стороны камней. Пепел давно разлетелся, и между камнями остался только потемневший песок.

— Смотрите! — закричал Орион и бросился вперед.

Он остановился в нескольких шагах от кострища и с победной улыбкой поднял с земли неожиданный трофей.

— Черт побери! — пробормотал Оззи.

Парень нашел жестянку из-под кока-колы. За долгие годы краска на банке сильно выгорела, но знакомый логотип был все еще легко узнаваемым.

— Мы на Земле? — взволнованно воскликнул Орион.

— Извини, старик, этого не может быть.

— Но, наверное, где-то в Содружестве. Даже на Сильверглейде есть кока.

Оззи поскреб сильно отросшую бороду.

— Думаю, это просто мусор. Люди больше всех творят безобразия в нашей Вселенной. Но! Это доказывает, что мы на верном пути.

Оззи пожалел, что приходится разбить хрупкую надежду парня.

Орион с досадой посмотрел на банку и бросил ее обратно в песок.

Часом позже они остановились на ночевку. Оззи и Орион вместе поставили палатку на небольшом пригорке в нескольких сотнях ярдов от воды, а потом, пока было еще не совсем темно, решили постирать носки и рубашки. Оззи хотелось и самому нырнуть в реку и хорошенько помыться, но, хоть они и не видели в этом мире ни одного живого существа, он не мог заставить себя до­вериться воде. Слишком много бессонных ночей он, еще будучи студентом, провел в компании пары упаковок пива, травки и низкокачественных дисков с фантастическими фильмами. Бог знает, что таилось в толще воды. Может быть, и ничего, но ему вовсе не хотелось, чтобы в его теле потом выводились личинки чужаков. В конце концов, долгими вечерами они вдоволь наплавались в теплых источниках Ледяной Крепости.

Они уже возвращались к палатке, как вдруг Орион остановился.

— Там свет, — сказал он.

Оззи посмотрел вдоль каньона в ту сторону, куда указывал парень. Далеко вниз по течению он заметил мерцающую золотистую искорку. Он даже не смог определить, на какой стороне реки она горела. Визуальные вставки тоже не давали отчетливого изображения; несмотря на предельное увеличение, было видно только колеблющееся пятно. При переключении в инфракрасный диапазон пятнышко почти исчезло. Значит, это был не огонь.

— Вероятно кто-то еще идет по тропе, — сказал Оззи с напускной уверенностью.

Точи тоже видел свет, но глаз чужака также не смог на нем сфокусироваться. Они продолжали поглядывать на искорку света, пока ели свой ужин из безвкусных фруктов и холодной воды, но она не двигалась. На всякий случай Оззи и Точи решили по очереди подежурить на берегу. Оззи выпала смена от полуночи до рассвета. Он надел брюки и рубашку, набросил на плечи спальный мешок и сел на плоский камень неподалеку от палатки. Вода в реке негромко журчала, со стороны Точи время от времени доносилось хриплое сопение, которое Оззи посчитал за храп чужака. За исключением этих звуков стояла глубокая тишина, которая у него всегда будет ассоциироваться с этим миром.

На безлунном и безоблачном небе сияла бриллиантовая россыпь звезд. Столь­ко звезд он не видел даже в своих странствиях по новым мирам Содружества, еще не тронутым световым загрязнением. Его внимание привлекла небольшая туманность, раза в три или четыре крупнее земной Луны. С одного края из основной туманности в сторону торчал красноватый зубец. Ничего даже отдаленно напоминающего этот астрономический феномен в Содружестве Оззи не встречал. Он назвал его Хвост Дьявола. Жаль, что об этом никто никогда не узнает.

В самое глухое время перед рассветом он услышал голоса. Оззи настороженно выпрямился, стараясь определить, не приснилось ли ему это. Звуки могли быть частью начинающегося сна. Но это были не человеческие голоса — по крайней мере, ничего похожего на знакомые ему наречия.

Светящаяся искра по-прежнему не двигалась. Он переключился на инфракрасный спектр и медленно повернулся кругом.

Снова послышались голоса. Теперь уже точно не во сне. Звуки пронеслись мимо, заставив его так резко обернуться, что Оззи едва не упал. Несколько голосов бормотали в общем разговоре. На нечеловеческом языке. Они звучали настойчиво. Испуганно.

Но это были лишь звуки. В каньоне ничего не шелохнулось, ничего материального.

Он с трудом удержался, чтобы не спросить: «Кто здесь?» Но это было бы глупо, прямо как из ужастиков на DVD.

Мимо него прошелестел шепот. Кто-то — или что-то — жалобно простонало вдали. Оззи сбросил спальник, вытянул руки, сосредоточившись на пальцах, пытаясь ощутить колебания воздуха, хотя бы какой-нибудь намек на движение, и закрыл глаза, понимая, что от зрения ему сейчас не будет никакого толка. Он слушал и трогал воздух. Звуки вернулись, повторяя голоса ветра. Он внимательно вслушивался, а потом тихонько повторил их. Ничего не изменилось. Они проносились мимо, не обращая на него внимания.

В таком состоянии и застал его Орион, когда предрассветная мгла залила стены каньона: Оззи неподвижно стоял с распростертыми в стороны руками и что-то бормотал на чужом языке. Парень выбрался из палатки, протирая сонные глаза.

— Что это ты делаешь?

Оззи вздохнул и плавно опустил руки, а потом с таинственным видом подмигнул Ориону.

— Разговариваю с духами.

Взгляд Ориона метнулся по сторонам, отыскивая… нечто.

— Ты в порядке? Может, ударился головой?

— Такое было — в баре на Лотиане, но это случилось много лет назад. Этот мир населен призраками.

— Ой, перестань, Оззи. Не смешно. Эта планета и так какая-то жутковатая.

— Я понимаю, старик. Прости. Но я действительно что-то слышал, как будто мимо пронеслась группа людей или чужаков.

— Сильфены?

— Нет, их язык я бы узнал. Я не понял, что говорили те существа, но по тону голосов создается определенное ощущение. Они были чем-то опечалены или испуганы. А может, и то и другое.

— Нет, прекрати. Мне это совсем не нравится.

— Да, понимаю. Я думаю, в этом-то все и дело.

— Какое еще дело?

— Мои ощущения. — Он нахмурился. — Если нам известно, что призраки не существуют, значит, это… какая-то проекция? Какая-то ребяческая попытка испугать путешественников? Я имел в виду — почему бы не провести некоторую подготовку, а потом выскочить из-за скалы, завернувшись в белую простыню?

— Ты говорил, что у сильфенов есть жизнь после смерти, — негромко произнес Орион.

Оззи окинул его задумчивым взглядом.

— Так ты меня слушал?

— Иногда. — Орион ухмыльнулся и пожал плечами.

— Ладно, давай обсудим этот вопрос. Наши электронные устройства здесь не работают, так что это не может быть ни голограммой, ни каким-либо акустическим фокусом. Сильфены бывают в этом мире, следовательно, все, что здесь происходит, делается с их согласия.

— Если только не они сами все это устроили, — внезапно оживился Орион. — Здесь же нет ни одного живого существа. Мы не видели ни животных, ни насекомых. Может, это и есть загробный мир сильфенов, куда попадают их души?

Оззи окинул каньон недоверчивым взглядом.

— Мне почему-то так не кажется. Я бы ожидал чего-то более впечатляюще­го. Но я могу и ошибаться. — Он неожиданно замолчал, глядя вдоль каньона. — Эй, я больше не вижу света.

Точи втиснулся между ними и поднял свой манипулятор. «Что происходит?»

— Это будет отличным испытанием для нашего словарика, — пробормотал Оззи.

К полудню они увидели впереди черные столбы, которые при приближении оказались деревьями. Они были гигантами даже по меркам этого мира — стройные ровные конусы, поднимавшиеся в небо на полторы сотни метров. Деревья стояли двумя рядами великолепной аллеей в километре от берега реки.

— Значит, здесь кто-то все-таки живет, — сказал Орион, подходя к началу аллеи.

— Похоже на то. — Оззи запрокинул голову, чтобы увидеть верхушки ближайших деревьев. — Знаешь, либо у них древесина крепче стали, либо здесь никогда не бывает сильного ветра.

— А это важно?

— Не знаю, парень. Но это еще одно очко в пользу странностей.

Орион хихикнул.

— Весь этот мир — одна большая странность.

— Не буду с тобой спорить.

Еще через час, когда поворот остался позади и каньон просматривался на многие мили вперед, они увидели вдалеке несколько фигур: семь путников уверенно шагали далеко впереди них.

«Двуногие, как и вы. Это они светили ночью», — написали разводы в переднем сегменте глаза Точи.