Красный шторм поднимается - Том Клэнси

Затем прилетели противорадиолокационные ракеты «стэндард-ARM». В распоряжении русских было три поисковых радиолокатора и еще три для наведения на цель. Все шесть включились сразу после объявления тревоги и выключились, как только в воздухе появились ракеты. Однако обмануть противорадиолокационные ракеты «стэндард» удалось только частично. Их системы наведения были сконструированы таким образом, что запоминали координаты радиолокационной станции именно на тот случай, если она внезапно отключится, и теперь мчались прямо к своим целям. Им удалось уничтожить два радиолокатора и повредить еще два.

Американский офицер, руководивший операцией, испытывал раздражение. Русские истребители отказывались действовать в соответствии с разработанным планом. Они не полетели навстречу атакующим авиабазу самолетам, даже когда «интрудеры» набрали высоту перед пуском ракет, – а ведь на этот случай у него были наготове перехватчики. С другой стороны, советские радиолокаторы перестали функционировать. Он отдал новый приказ. Три эскадрильи «хорнет» F/A-18 на бреющем полете устремились в атаку с севера.

Начальник противовоздушной обороны русской авиабазы увидел, что в воздухе больше нет ракет, приказал уцелевшим наземным радиолокаторам включиться и сразу заметил низколетящие «хорнеты». Майор, командующий МиГами, тоже увидел атакующие американские самолеты и понял, что судьба предоставила ему благоприятный шанс – новейшие F/A-18 фактически ничем не отличались от МиГа-29.

«Хорнеты» принялись искать русские ракетные установки «земля-воздух» и пускать в них управляемые ракеты. Скоро дымные следы ракет исчертили крест-накрест все небо. Два «хорнета» были сбиты зенитными ракетами, еще два – огнем зенитных орудий. Тем временем американские истребители-бомбардировщики усыпали территорию авиабазы бомбами и снарядами из авиационных пушек. И в этот момент появились МиГи.

Американские летчики получили предупреждение об их приближении, однако находились слишком близко к своим наземным целям и не отреагировали вовремя. Освободившись от тяжелого бомбового груза, «хорнеты» снова превратились в истребители и начали стремительно набирать высоту – МиГов они боялись больше, чем зенитных ракет. Возникший затем воздушный бой стал верхом беспорядочности, Даже на земле, когда американский и советский истребители находятся рядом друг с другом, отличить их один от другого достаточно трудно, но при скорости шестьсот узлов, в гуще воздушного боя, задача эта становилась практически невозможной, и американские летчики, имеющие количественное превосходство, не могли открывать огонь, пока не были полностью уверены, кто перед ними. Русские знали, кого они атакуют, но тоже не решались стрелять в цель, слишком походившую на самолет друга. В результате истребители носились в воздухе на слишком малом для пуска ракет расстоянии, пилоты стремились точно опознать цели, и разгорелась воздушная дуэль, которая напоминала бои тридцатилетней давности, когда самолеты вели огонь из авиационных пушек. Время от времени в воздух взлетали ракеты с двух уцелевших русских пусковых установок. Авиадиспетчеры на борту американских самолетов и русские авиадиспетчеры на земле утратили способность как-то влиять на ход сражения, исход которого находился теперь полностью в руках летчиков. Истребители, включив форсаж, делали крутые повороты с невероятными перегрузками, летчики крутили головами и щурили глаза, пытаясь определить по цвету самолетов, свои они или противника. Однако и эта задача оказалась практически неразрешимой. Американские истребители были окрашены в дымчато-серый цвет, и их трудно было отличить не то что на дальнем расстоянии, но и вблизи. Первыми погибли два «хорнета», затем МиГ, далее пушечный огонь американского истребителя уничтожил еще один МиГ, а «хорнет» пал жертвой случайной ракеты «воздух-воздух». Выпущенная наугад русская зенитная ракета взорвала одновременно и МиГ и находившийся вблизи «хорнет».

Советский майор заметил это и закричал в переговорное устройство, требуя, чтобы наземные зенитные установки прекратили стрельбу; затем выпустил очередь из своей пушки в «хорнет», пронесшийся перед самым носом его истребителя, промахнулся и начал преследование. У него на глазах американский истребитель приблизился к МиГу-29, дал очередь и повредил ему двигатель. Майор не знал, сколько его самолетов уцелело – эти мысли уже не приходили ему в голову. Он вел борьбу за собственное спасение и не сомневался, что обречен. Потеряв всякую осторожность, советский офицер с включенными на форсаж двигателями мчался за американским истребителем и не видел, что на указателе оставшегося топлива уже загорелась тревожная красная лампочка. Преследуемый самолет свернул на север и полетел над водой. Майор выпустил свою последнюю ракету и увидел, как она попала прямо в правый двигатель «хорнета». Тут же у него кончилось топливо и выключились двигатели. Майор завопил от радости, когда у американского истребителя отвалился хвост и его пилот выбросился с парашютом. Я сбил четыре вражеских самолета, с ликованием подумал майор. По крайней мере мне удалось выполнить свой долг. Через тридцать секунд парашют опустил его в воду.

Капитан третьего ранга Дэвис взобрался на свой плотик, несмотря на сломанную кисть, ругаясь и благословляя свою удачу одновременно. Его первым сознательным действием было включить спасательный радиомаяк. Затем американец огляделся вокруг и увидел совсем рядом еще один желтый плотик. Грести одной рукой было нелегко, но парень, что находился на соседнем плотике, греб ему навстречу. Случившееся дальше изумило американского летчика.

– Я взял тебя в плен! – услышал он по-английски. Мужчина, что подплыл к нему, держал в руке пистолет. Револьвер Дэвиса утонул в море.

– Кто ты такой, черт побери?

– Я – майор советских ВВС Александр Георгиевич Чапаев.

– Привет. Я – капитан третьего ранга Гас Дэвис, американская морская авиация. Кто тебя сбил?

– Никто! У меня кончилось топливо. – Он направил пистолет на американца. – Ты у меня в плену.

– Не валяй дурака!

Майор Чапаев недоуменно покачал головой. Как и Дэвис, после напряжения воздушного боя и чудесного спасения от смерти он находился в почти шоковом состоянии.

– Впрочем, майор, не выбрасывай пистолет. Не знаю, водятся здесь акулы или нет.

– Акулы? – Чапаев побледнел.

Дэвис расстегнул свой летный комбинезон и сунул внутрь поврежденную руку.

– Да, майор. Меня сбивают над водой уже третий раз. До этого мне однажды пришлось провести на плоту двенадцать часов, и я видел двух таких тварей. У тебя есть репеллент?

– Что? – Русский офицер выглядел совсем растерянным.

– Вот такое вещество. – Дэвис окунул в воду пластмассовый мешочек. – Давай свяжем наши плоты. Так безопаснее. Считается, что репеллент отгоняет акул.

Дэвис попытался связать плоты одной рукой, но не смог. Чапаев положил пистолет на плотик и помог американцу. Майора сбили уже второй раз, сегодня ему удалось остаться в живых после отчаянного воздушного боя, и вот теперь он внезапно почувствовал, как хороша жизнь. Мысль о том, что его может съесть хищная рыба, привела Чапаева в ужас. Он наклонился через край плота и посмотрел в воду.

– Боже мой, что за утро! – простонал Дэвис. Сломанная рука разболелась по-настоящему.

Чапаев кивнул головой, соглашаясь с американцем. В первый раз он оглянулся вокруг и увидел, что суши не видно. Тогда он протянул руку за спасательным радиомаяком и тут заметил, что нога его

окровавлена, а карман, где хранилось радио, оторвало во время катапультирования из гибнущего самолета.

– Мы с тобой два несчастных сукина сына, – произнес он по-русски.

– Что?

– Где суша? – Море еще никогда не казалось Чапаеву таким огромным.

– Думаю, милях в двадцати пяти в той стороне. А с ногой, майор, у тебя совсем плохо. – Дэвис мрачно улыбнулся. – У нас, должно быть, катапультируемые кресла одной конструкции. Проклятье! Как болит рука!

– Что это значит, черт побери? – произнес Эдварде. Они были слишком далеко от Кефлавика, чтобы слышать что-то, но не могли не заметить столб дыма, поднимающийся над городом.

Однако больше всего их беспокоило поведение русских солдат у основания горы. Николе, Смит и четверо рядовых расположились по обе стороны от Эдвардса, растянувшись на сотню ярдов. Лица их покрывала маскировочная краска. Прячась за валунами, они наблюдали за русскими, которые находились в полумиле от них.

– «Конура», это «Ищейка». У нас неприятности, прием. – Ему пришлось два раза повторить вызов, прежде чем связь установилась.

– В чем дело, «Ищейка»?

– На нашу гору взбираются пятеро или шестеро русских. Сейчас они в шести сотнях футов ниже нас и на расстоянии в полмили. Кроме того, в Кефлавике что-то происходит.