Матабар. II - Кирилл Сергеевич Клеванский

Милар, без стука, опустил ручку и первым вошел внутрь. В тесном помещении с мутным, грязным окном, позади широкого стола, заваленного бумагами, стопками окружившими печатную машинку, сидела девушка. Немногим старше самого Арди. Со сложной прической и в платье, слишком легком для зимнего сезона, и слишком открытым, чтобы у визитера мужского пола хватило самообладания не утонуть в глубоком вырезе декольте, где обнаружились две объемные причины туда заглянуть.

Арди, правда, вовремя справился с собой и, не забывая правил приличия, перевел взгляд выше, где обнаружил миловидное лицо с пухлыми, алыми губами и яркими, синими глазами. Белые, практически платиновые волосы покоились на плече секретаря.

— Вторая канцелярия, — вновь сверкнул удостоверением Милар. — Капитан Пнев, дознаватель первого ранга.

— Вы по записи? — щебечущим, будто птичка, тоном, спросила девушка.

Милар немного опешил. Арди тоже. Но не столько из-за вопроса, сколько из-за стены напротив стола. Та оказалась от пола до потолка занята выдвижными, стальными ящиками, на бирках которых значились номера дел. И, судя по количеству, Огланов не сидел сложа рук.

— Вторая. Канцелярия, — с расстановкой повторил Милар.

— Вы. По. Записи? — в тон ему, невинно хлопая ресницами, переспросила девушка.

— Да что за день-то такой, — процедил сквозь зубы капитан и, на манер вороньих крыльев, взмахнув полами пальто прошел к следующей двери и рывком ту открыл.

— Вам нельзя…

— Все в порядке, Элла, — прозвучал, что неожиданно, знакомый голос. — Приготовь нам, пожалуйста, три чая.

— Мне какао, если можно, — улыбнулся Арди.

— Хорошо, — все так же спокойно прощебетала Элла и, открыв неприметную тумбочку около столика, достала оттуда несколько чашек, термос и какие-то баночки с порошками.

Арди, поспешив за Миларом, тоже вошел внутрь кабинета. Первым, что бросилось в глаза, стал промятый, короткий диван, явно часто используемый вместо кровати. На это намекала стоявшая рядом гардеробная вешалка с несколькими парами сорочек и пиджаков.

Помимо дивана здесь стоял еще и широкий стол из красного дерева, на котором лак потрескался не хуже разбитого льда на стылой луже. На его поверхности навсегда опечатались следы от бутылок и стаканов. Ну и, разумеется, оружейный сейф в дальнем углу. Достаточно объемный, чтобы спрятать в нем недурственный арсенал.

Окно выходило на улицу и примыкающий к ней проспект, а сквозь ночь, гордо шагающую над крышами домов, проглядывались мириады огней Нового Города, заменявшие жителям звездный свет.

А еще здесь пахло. Алкоголем. Табаком. Сыростью. И долгами. Долгами даже больше, чем всем остальным. Иначе как объяснить, что отопление почти не работало.

Потому Огланов и сидел, закутавшись в плед. Невысокий, с явно нездоровым пузом, зализанными на бок жидкими, седыми волосами, щербатыми зубами и кожей, напоминающей лимонную цедру.

Но с ясным, стальным светом серых глаз и лукавой, легкой улыбкой.

— Неожиданная встреча, Ард, — произнес он приятным, но скрипучим голосом. — Успели приобщиться к джазу?

Милар в недоумении перевел взгляд с Петра на Арда и обратно. Тот и сам молча открывал и закрывал рот, старательно изображая из себя рыбу.

— Метрополия, сколько бы миллионов в ней не проживало, весьма тесный городок, Ард, — развел руками тот самый старик, с которым, почти полгода назад, Арди играл в Семерку, коротая ночь.

Милар, не спрашивая разрешения, уселся на один из стульев, достал сигарету, поджег и закурил, попутно придвинув к себе грязную, почти доверху забитую сигарными огарками пепельницу.

— Вы, я вижу, уже знакомы, — капитан выдохнул облачко дыма.

— Знакомы, — кивнул Петр и, указывая Арди на соседний стул, добавил с оттяжкой: — Господин…

— Капитан Милар Пнев, дознаватель первого ранга второй канцелярии, — представился Плащ.

— Ну надо же, — картинно всплеснул руками Огланов, которому на вид можно было дать лет шестьдесят или чуть больше. — Аж целый капитан дознаватель. И чем же я обязан столь редкому визиту в мою столь же скромную обитель?

И, что показательно, Петра нисколько не заботило ни звание Милара, ни принадлежность того к Плащам. Казалось Петр и вовсе слегка насмехается над своим визитером.

— Елизавета Арис мертва.

Петр моргнул, затем моргнул еще раз и прямо на глазах будто постарел лет на пять. Он молча протянул руку, открыл одну из секций под столом, достал бутылку с янтарным напитком и три стакана.

Поставил перед каждым, откупорил пробку, налил по нескольку грамм и тут же залпом осушил свой.

— На службе, — Милар плавно отодвинул от себя не самый чистый стакан.

Петр выпил и его.

Арди недолго смотрел на плещущуюся перед ним жидкость, в которой, по запаху, легко узнавался виски.

— Не пью.

— Да, Лиза что-то такое говорила о своем новом долговязом знакомом, — Петр выпил и содержимое стакана Ардана.

Они все ненадолго замолчали.

— Что ты хочешь знать, капитан? — спросил, наконец, Петр.

Голос его звучал тяжело, но немного трясся. Примерно так же, как и руки, убиравшие бутылку обратно в своеобразный бар.

— Бальеро, — коротко ответил Милар.

— Что конкретно?

— Все.

Петр откинулся на спинку скрипучего, разваливающегося кресла и повернулся к окну. Арди никак не мог взять в толк — почему, учитывая количество дел в архиве, кабинет в таком плачевном состоянии.

— Примерно два месяца назад ко мне попало одно не очень приятное дело, — начал рассказ Петр. — Пропал ребенок одиннадцати лет.

— Почему не стражи?

— Потому что у стражей, как выяснилось, есть дела поважнее, чтобы выяснять, куда подевался ребенок северных переселенцев, — устало, без агрессии, ответил старый сыщик. — у которых этих детей по восемь штук. Они, конечно, дело открыли, но за две недели поисков никаких подвижек.

— А как это связано с…

— Не перебивай, капитан, — Петр достал сигару и коробок спичек. Закурил. — Я за дело взялся. Два экса, все же, на дороге не валяются, особенно когда за аренду долг уже почти десятка… Сперва подумал, что все как обычно. Либо в драке забили, либо упал где-то неловко, а может выкрали на незаконные предприятия. Да ты и сам знаешь, как это происходит, капитан, в неблагополучных районах.

Милар открыл блокнот и начал вести записи.

— Где именно пропал ребенок?

— На самых окраинах Фабричного района. Пересечение Псовой и, кажется, Ломье, но могу ошибаться. Память стала… — Петр помахал ладонью около виска и не закончил фразу. — Возьмешь на выходе дело у Эллы. Там все