ФАТА-МОРГАНА 4 (Фантастические рассказы и повести) - Рэй Брэдбери

— Я… я не понимаю.

Но он прекрасно понимал. В сознании его всплыла не совсем адекватная, но очень похожая картина — пчелиный улей. Рабочие пчелы росли в тесных шестиугольных ячейках.

— Разве тебе не известно, что белок — основная пища для мозга? Мозг, как правило, развивается в основном первые несколько лет, поэтому мы вынуждены внимательно следить за их питанием. Если белка слишком мало, они становятся настолько тупыми, что не могут выполнять даже простейшие команды, а если его слишком много — то чересчур сообразительными. Мы здесь выращиваем прекрасных коров и контроль за качеством у нас на высоте.

Хитч посмотрел на ряды закрытых резервуаров. Контроль за качеством. Что он мог возразить? Он знал, что жесткое ограничение питания в раннем и подростковом возрасте может тормозить умственное, физическое и эмоциональное развитие. Как пчелы в улье, так и люди в обществе не могут полностью реализовать свой потенциал, если в раннем детстве они лишены соответствующего ухода. Пчелам, которые должны стать рабочими, намеренно давали мало сиропа, и они становились бесполыми, тупыми насекомыми, а из тех немногих, которых выбирали в пчелиные матки и кормили по-королевски, вырастали полноценные насекомые. Пчелы не отличаются высоким интеллектом, поэтому ограничение сказывалось только в физическом и половом развитии. Что же касается людей, то ограничения отразятся на специфической особенности человека — мозге. При продуманной системе питания, если тело будет получать достаточное количество белков, оно быстро восстановится, а мозг — никогда.

На Земле такие исследования проводились для того, чтобы выращивать крупных, умных и здоровых детей и взрослых. На планете № 772 та же самая информация использовалась для того, чтобы превращать женщин в коров. Не требовалось никаких специальных препаратов, никакой медицины, лишь надрез, один надрез скальпелем. Не оставалось ни малейшей надежды сохранить или вновь приобрести здравый рассудок, если режим соблюдался в течение всей жизни. Не удивительно, что у него ничего не вышло с Йотой. Он слышал, как кричали дети. Какой же ценой заплачено за благополучие этого мира!

— А мог бы кто-нибудь из этих детей вырасти таким же умным и жизнеспособным, как мы, при правильном воспитании? — спросил Хитч, когда сестра отвернулась.

— Могли бы, но это противозаконно. И конечно, их нельзя было бы использовать в качестве дойных коров. Им здесь и в самом деле очень хорошо. Мы о них заботимся. И мы очень гордимся, что разработали такую систему! Можно ли себе представить настоящих, грязных животных, содержащихся на ферме?

А он доил этих коров и даже пытался поразвлечься с Йотой…

Он пошел прочь. Душа и тело ныли, когда он проходил мимо вопящих резервуаров. В каждом плакал человеческий ребенок. Они находились в условиях, убивающих разум, лишенный всякого стимула к нормальному развитию, они постоянно недоедали. Ни здоровья, ни удобств, ни будущего — каждый из них рожден в коровнике. В коровнике…

Хитч ничего не мог сделать, по крайней мере, сейчас. Если он начнет скандалить, как чуть было не начал поначалу, к чему это приведет? Разве что к уничтожению детей. А ведь это всего лишь один коровник из многих миллионов. Нет, потребуются поколения и годы, чтобы искоренить гнездящееся здесь зло.

Он остановился у резервуара номер семь. Крик ребенка стал непереносимым, ребенка, которого он принес сюда по своему неведению. Ребенка Эсмеральды. Ответственность, от которой он отказался. Последняя и самая страшная ошибка.

Новорожденный, привязанный во тьме и окровавленный, никогда не узнает свободы, он обречен на пожизненный кошмар… пока идиотизм не возьмет над ним верх.

Внезапно Хитч понял, что имела в виду Иоланта, когда говорила о единстве цели по сравнению с другими мировыми критериями. Существовали рамки, вне которых личные амбиции и долг теряли всякий смысл.

Он подошел к резервуару и открыл крышку. Крики стали громче. Он схватил свободной рукой щиколотку и нащупал спрятанное там лезвие. Достал его, опустил руку в емкость и перерезал все ремни.

— Эй! — резким голосом крикнула сестра-хозяйка.

Он уронил нож, схватил барахтающегося ребенка и вытащил его. Он прижал его обеими руками к рубашке и рванулся вперед. Когда подоспел надзиратель, Хитча уже не было в детской и лишь на полу остался масляный след.

Убедившись, что его никто не видит, он неловко поправил ребенка в руке и нащупал на голове кнопку. Это был риск, так как у него не было гарантий, что в этом месте на Земле есть свободное пространство, но другого выхода он не видел.

Прошло пять секунд… и невидимый оператор вернул его в родную цивилизацию. Благополучно!

Торжественной встречи не было. Оператор лишь ввел межмировые координаты и открыл полог при помощи пульта дистанционного управления. Хитчу придется самостоятельно добираться до штаб-квартиры, чтобы сделать там свой сенсационный доклад. Следствием этого было бы приведение армий в боевую готовность, но у него не было настроения.

Эти резервуары…

Теперь он еще бережнее держал ребенка, искал, куда бы его положить, чтобы снять остатки сбруи и поаккуратней запеленать. Он не знал, что можно было еще для него сделать, разве что согреть. А ребенок… Боже мой, он опять спал, доверчиво воткнувшись в грудь Хитча, только на щеке оставались следы засохшей крови. Язык, изуродованный, немой…

Хитч находился в коровнике.

И не удивительно. Коровники на разных планетах земного типа похожи до мелочей и располагаются в одних и тех же местах. На планете № 772 коровников было немного больше, чем на Земле, но все они чем-то отличались друг от друга. Тот коровник, в котором он сейчас очутился, земной коровник, был старомодным сооружением из красного кирпича. Он был построен по тому же плану, что и те, другие, но в нем держали коров. Или овец… или лошадей…

Хитч шел по проходу, баюкая спящего ребенка, своего ребенка, и заглядывал в стойла. Он миновал помещение для дойки и вошел в пустой загон, отметив про себя, что тот слишком изменился. Хитч не мог не зайти в правое крыло…

В первом стойле на сухой люцерне лежала больная корова, второе стойло было занято красивой телкой, которая замерла, посмотрела на Хитча огромными бархатистыми глазами и облизала зубы розовым немым языком. Неужели она только что после случки? А в третьем…

Здесь он был шокирован. Его еще тогда, в том коровнике, поразило, что человек может так безжалостно эксплуатировать другого человека. Там, на планете № 772, это было даже не покорение другой цивилизации, а такое угнетение менее удачливых сограждан, что о смягчении его нечего было и думать, если даже это касалось коров. Когда человека превращают в животное, никакие протесты с его стороны немыслимы.