Жития Святых - Димитрий Ростовский

Был в Иудее пророк Аввакум, который, сварив похлебку и накрошив хлеба в блюдо, шел на поле, чтобы отнести это жнецам. Но Ангел Господень сказал Аввакуму:

— Отнеси этот обед, который у тебя, в Вавилон к Даниилу, в ров львиный.

Аввакум сказал:

— Господин! Вавилона я никогда не видал, и рва не знаю.

Тогда Ангел Господень взял его за темя и, поднявши его за волосы, поставил в Вавилоне над рвом силою духа своего. И воззвал Аввакум, и сказал:

— Даниил! Даниил! возьми обед, который Бог послал тебе.

Даниил сказал:

— Вспомнил ты обо мне, Боже, и не оставил любящих Тебя.

И встал Даниил, и ел; Ангел же Божий мгновенно поставил Аввакума на его место.

В седьмой день пришел царь, чтобы поскорбеть о Данииле и, подошедши ко рву, взглянул в него, и вот, Даниил сидел. И воскликнул царь громким голосом и сказал:

— Велик ты, Господь Бог Даниилов, и нет иного, кроме Тебя!

И приказал вынуть Даниила, а виновников его погубления бросить в ров, — и они тотчас были съедены в присутствии его [29].

Даниил и три друга его достигли до глубокой старости.

Святой Кирилл Александрийский и некоторые другие повествуют, что по смерти Навуходоносора и прочих царей, у которых были в чести Даниил и его товарищи, воцарился другой царь, по имени Камбиз [30]. Узнав об их вере и будучи ими обличен в своем нечестии, он повелел отсечь голову сначала Анании. Азария же, подставив одежду свою, принял ее. Отсеченную же голову Азарии принял Мисаил, голову же Мисаила, подставив одежду, принял Даниил. Наконец, отсекли голову и Даниилу. Говорят, что по усечении их каждая голова пристала к своему телу и Ангел Господень, взяв тела святых, отнес их на гору Гевал [31] и там они были положены под камнем. Чрез четыреста же лет, на день воскресения Господа нашего Иисуса Христа, вместе с некоторыми другими и сии воскресли и, явившись многим, снова почили [32]. Память их святыми отцами положено совершать за семь дней до Рождества Христова, потому что и они происходили из колена Иудина, от которого ведет свой род и Спаситель наш, и таким образом приходится по плоти сродником сих святых.

Молитвами сих святых да устроит в мире житие наше Христос Бог наш, Которому слава со Отцом и Святым Духом во веки. Аминь [33].

Велия веры исправления [34]: во источнице пламене, яко на воде упокоения, святии трие отроцы радовахуся, и пророк Даниил львом пастырь яко овцам являшеся. Тех молитвами, Христе Боже, спаси душы наша.

Просветившееся Духом чистое твое сердце, пророчества бысть светлейшаго приятелище, зриши бо я ко настоящая далече сущая: львы укротил еси, ввержен в ров. Сего ради тя почитаем пророче блаженне, Данииле славне.

Рукописаннаго образа не почетше, но неописанным существом защитившеся треблаженнии, в подвизе огня прославистеся, среде же пламене нестерпимаго стояще, Бога призвасте: ускори, о щедрый, и потщися яко милостив в помощь нашу, яко можеши хотяй.

Память преподобного Даниила Исповедника

Преподобный Даниил был сначала владетелем одного острова, по имени Ниверты, иначе Веррои, находившегося близ Гадира [1]. Пользуясь счастливым положением своего владения на главном в то время пути морского плавания, Даниил приобрел много богатства; но, как воспитанный в христианском благочестии, он предпочитал служить Богу, нежели маммоне (Мф.6:24), вожделениям человеческим, — а наконец «и от всего отказался: всё почитая за сор, чтобы приобрести Христа» (Флп.3:8), оставил он власть и имущество детям, а сам удалился в Рим и там принял монашество. Из Рима он отправился в Константинополь, где беседовал с царями Романом и Константином [2], у которых испросил дозволения посетить Иерусалим. В Иерусалиме, поклонившись святым местам, Даниил принял от тамошнего патриарха Христодула [3] великую схиму с именем Стефана, но там же ему пришлось перенести много и досаждений и даже побоев от нечестивых сарацын. Оттуда он прошел в Египет; здесь он схвачен был и посажен в темницу, в которой томился, испытывая и голод и жажду и всякие злострадания, с посаженными вместе с ним двумя священниками, в продолжения шести месяцев. После того приснопоминаемый святой представлен был Амиру египетскому, который возложил на него тяжелые оковы и принуждал отречься от Христа; но святой остался непоколебим и, не обинуясь, с дерзновением исповедал, что Господь наш Иисус Христос есть истинный Бог, за что и подвергся многим и разнообразным страданиям, изнемогая от которых он и умер. О кончине своей Даниил получил предвозвещения от Бога.

Память 18 декабря

Житие и страдание святого мученика Севастиана и дружины его

Святой Севастиан родился в городе Нарбоне [1], а воспитание и обучение наукам получил в Медиолане [2]. Нечестивые цари, Диоклитиан и Максимиан [3], так полюбили его, что вручили ему начальство над дворцовой стражей и повелели ему всегда предстоять пред лицом их, ибо он был муж храбрый и умный, исполнен премудрости, правдив в словах, справедлив в суде, предусмотрителен в совете, на службе и во всех порученных ему делах верен и мужественен и изо всех выделялся своею добродетелью и честностью. Воины его почитали, как отца, а все придворные очень любили и уважали его, — ибо он отличался истинным благочестием. Как и следовало, — кого Бог ущедрил Своими дарами, того и все люди любили и почитали! Всё время он прилежно работал Христу, молился и исполнял Его святые заповеди. Однако всё сие он делал тайно, чтобы нечестивые цари не узнали о его вере во Христа. Скрывал же он в себе, под образом земной власти, воина Христова не потому, что боялся мук или любил почести и богатство и страшился лишиться его, но только для того, чтобы помогать христианам, которые в то время были жестоко гонимы и мучимы. Тех из них, которым он не мог испросить освобождения от уз и мучений или облегчить их страдания, он укреплял, советуя и убеждая мужественно положить жизнь свою за Господа, кровью Которого они искуплены, и пролить кровь свою, в чаянии вечной награды, после временных мучений. Так старался он приобрести Богу души, которые диавол хотел отторгнуть от Него и похитить себе, чтобы погубить их. Он поступал, по слову Писания: укреплял опущенные руки и расслабленные колена верных (ср. Ис.35:3–4), малодушных же, сомневающихся и боящихся мук посредством увещаний утверждал в мужестве и возбуждал к подвигу. Видя пред собою многих святых, подвизавшихся добрым подвигом, претерпевших страдания, сохранивших среди жестоких мучений веру Христову и получивших по отшествии из сей жизни венцы вечной жизни, Севастиан и сам воспламенел желанием пострадать за Христа и ожидал, когда Господь укажет ему удобное для того время. И вот, наконец, настал тот час, в который он не мог более скрывать горящего в нем огня Божественной любви и ревности и объявил всем, кто он: свет не мог долее скрываться во тьме.

В то время два честных и благородных мужа, Маркеллин и Марк, родные братья, были взяты за исповедания имени Христова и долго сидели в темнице; к ним часто приходил блаженный Севастиан и утешал их, беседуя о святой вере и убеждая отказаться от скоропреходящих земных благ и не бояться мучений. Они послушались его здравого совета, мужественно перенесли наносимые им мучителями раны и, пребывая непоколебимыми в вере, были осуждены на усечения мечем. Но в то самое время, когда они, готовые умереть, склонили головы под меч, вышло повеление отпустить их домой к родителям, женам и детям. Еще живы были престарелые родители их, Транквиллин и Маркия. И родители и все домашние просили римского правителя Агреста Хроматия продлить жизнь Маркеллину и Марку на 30 дней, в течение которых они могли бы уговорить сих братьев и склонить к поклонению языческим богам, ибо родители их, и жены, и все родственники их были язычники.

Когда просимое время было дано, родители, жены, дети, родственники и друзья окружили Маркеллина и Марка и с рыданием стали просить пощадить себя и их и, оставив свое намерение, сделать угодное царям. Отец, указывая на свои седины, старость и болезнь телесную, просил, чтобы они до его смерти не изменяли своей веры и похоронили бы его по обычаю; он уже ожидал скорой смерти и не мог ходить сам, а был всегда поддерживаем или переносим другими. Мать, указывая на грудь свою, которою вскормила их, требовала от них должного уважения и сыновнего повиновения, просила пощадить жизнь свою для нее и не отдавать себя на добровольную смерть. Маленькие дети простирали к ним руки, припадали к ногам и со слезами просили не оставлять их сиротами. Другие же дети, которые были еще в пеленах и не умели говорить, одним видом своим напоминали о сиротстве и возбуждали в родителях жалость. Жены говорили о своем вдовстве и, проливая горячие слезы, умоляли не губить их с собою, избрав себе смерть, а их подвергая различным бедствиям вдовьей жизни. Родные же убеждали не наносить такого бесчестия дому своему и всему роду и унижения от соседей, предавая себя позорной смерти. И все плакали и рыдали. Да и что оставалось делать тем непобедимым по своему святому дерзновению мужам? Ни одно мучение не могло их поколебать так, как эти искушения; их побеждала естественная любовь к престарелым родителям, женам, детям и родственникам, сокрушала жалость; и они начали сомневаться и колебаться, как трость от ветра, и таять сердцем, как воск от огня. Они и сами плакали вместе с родными и уже почти готовы были уступить их мольбам и отречься от святой веры.