Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева

мере, Огонёк объяснял, что телепортация — сложная, энергозатратная магия, и пользоваться ею столь естественно и филигранно могут лишь главы могущественных родов. Только у них достаточные «накопления», чтобы без особой необходимости расходовать энергию в таких количествах.

— Думаю, вы проиграли войну Фогрейвам, ваше величество, — склонив голову, произнёс горец. — У вас нет ста лет, о которых шла речь раньше.

— Почему? — пересохшим горлом прохрипел Орин. Теперь на его лице отчётливо был написан страх, а я снова задалась вопросом, кто такой горец и почему к его мнению всерьёз прислушиваются правители.

— Я предупреждал вас о знаках и предсказаниях. Они никогда не лгут, — с достоинством ответил Донс. — Как только появится Звезда Тьмы, расстановка сил переменится.

— Огненные тёмные мертвы, сайрены почти уничтожены, оставшаяся горстка не представляет для нас угрозы, я могу уничтожить их мир одним касанием крыла и они это знают, потому никогда не пойдут против моего слова, вампиры и феи Эрмида пропали, будто их не существовало, заклинатели рассыпаны по мирам, словно жемчужины из порванного колье — уже не найти, не собрать. Думаешь, древнее предсказание может сбыться?

Я удивлённо изогнула брови. Как он вообще правит, если до сих пор не знает об изменениях в Као–сар–Ди? Почему слепо доверяет сайренам? Раса не самая верная и совсем не отличающаяся честностью. А самое поразительное — повелитель до сих пор ничего обо мне не знает! А ведь, если так посудить, я — не просто тёмная лошадка, я ужасно подозрительная личность, в чём он успел убедиться на собственном опыте. На его месте любой другой повелитель приставил дюжину шпионов, чтобы доносили о каждом шаге хитрой девицы денно и нощно.

— Огненные тёмные не мертвы, — тихо заметил Донс.

— Ещё сотня–другая лет под контролем сайрен, и я смогу уничтожить мир вместе с ним, — с жестокой ухмылкой парировал Орин. — Нужно только продержаться, и драконы больше никогда ни перед кем не склонят голову. Даже если Звезда Тьмы — не легенда, ей потребуется немало времени на развитие и обучение, мы её сразу почувствуем.

— Если только… — начал собеседник монарха, которого ни разу так никто и не назвал по имени, но отчего–то я сразу прониклась к нему уважением.

— Что⁈ — Орин вновь использовал телепортацию, чтобы в одно мгновение переместиться к другу. Похоже, он сильно нервничает и специально сбрасывает лишнюю силу в попытке успокоиться. Интересный метод, нужно взять на заметку, вдруг пригодится.

— Мы точно знаем, что прибывшая в Эрмид Алессаль наполовину сайрена, наполовину неинициированный дракон, Фогрейв поклялся на артефакте, что она — дочь погибшего побратима, артефакт подтвердил его слова, — проговорил тот. — Но никто не удосужился проверить её подругу. Девушка прибыла из немагического мира и её сила пока не пробудилась, однако Академия приняла её в штат.

Как интересно. А отчим–то, оказывается, обманул повелителя, защитив меня своим словом. Не сомневаюсь, что дело в искусной формулировке клятвы. Побратим — совсем необязательно дракон, но отчего–то все в этом уверены.

Или мужчина лукавит? Отчего–то мне совсем не кажется, что он из тех, кто позволяет себе обманываться.

— Академия ненавидит огненных тёмных, она… Великое пламя! — воскликнул Орин, понимая, что имеет в виду друг. И я бы хотела понять! Донс, судя по нахмуренному лбу, тоже.

И мы получили ответ.

— Именно. Все думают, будто академия — строение драконов, ведь она принимает лишь их власть, строит для них башни и всячески оберегает молодое поколение, практически не заботясь о детях иных рас. И она живая, как Цитадель. Но мы–то с тобой знаем, что её построили тёмные в подарок первому Фогрейву за спасение ребёнка их расы, они же оживили и Цитадель.

У нас с Донсом были приблизительно одинаковые выражения лиц. Мы были в шоке!

— Я думал… думал… Сам не знаю, что думал, — произнёс горец. — Сейчас понимаю, что если бы драконы умели оживлять строения, Академией и Цитаделью дело не ограничилось бы.

— Естественно! — фыркнул Орин. — Но мы сделали так, что об этом не помнят даже Фогрейвы. И не вспомнят. — Донс, отправляйся в академию и доставь мне эту подругу леди Фогрейв. Мы не должны позволить тёмным расам вновь взять верх над Великим Пламенем.

«Великое Пламя давно покинуло стихийных драконов», — с затаённой болью прошептал Огонёк.

Донс моментально испарился, хотя видно было, что ему здесь ужасно интересно и покидает он «тайное общество» не по своему желанию. Когда дверь за парнем закрылась, советник повелителя драконов неспешно сделал глоток и посмотрел в окно.

— Ты забываешь об одном обстоятельстве, дорогой друг.

— Ничего я не забываю, Форро. Пламя нас покинуло. Но оно вернётся, когда от огненных тёмных не останется и воспоминания. Ему не к кому больше идти, никто, ни одна раса во Вселенной не выдержит его мощи.

— Выдержишь ли ты?

Мне почудилась холодность в вопросе господина Форро, весьма подозрительная и тем интересная. А затем я поняла, что мужчина смотрит ровно на меня, будто видит сквозь стену.

Я стояла в крохотной нише в Цитадели и мучительно соображала, как стоит поступить и в какой очередности. С одной стороны, разговор повелителя драконов и господина Форро без присутствия посторонних ушей мог стать ещё более информативным и полезным, с другой, я не знала, сколько времени потребуется горцу, чтобы найти Таню и привести сюда. Вдруг я вернусь в академию, а он как раз приведёт мою подругу в этот кабинет или, что в миллион раз хуже, в какую–нибудь пыточную!

Ещё и взгляд Форро в мою сторону! Он, конечно, довольно быстро переключился на Орина, будто и не на меня смотрел, а на висящую на стене картину, к примеру, но интуиция навострила уши и нервничала вместе со мной, к сожалению, не давая более определённых подсказок.

«Огонёк, что делать, бежать за Таней или ждать её здесь?» — спросила у единственного доверенного лица, с которым могла поддерживать связь без перерывов и выходных.

«Я не уверен. В теории сильные маги могут почувствовать момент перехода, Орин мгновенно