История куртизанок - Элизабет Эбботт

В 1966 г., после того как привязанность к ней любовника ослабла, Мария освободилась и от Батисты. Ради этого она отказалась от американского гражданства и приняла вместо него греческое, поскольку Греция признавала только браки, заключенные гражданами Греции в греческих церквях. Наконец-то она стала незамужней и могла выйти замуж. Ей отчаянно этого хотелось, чтобы узаконить отношения, которые теперь представлялись ей более греховными и менее прочными, чем раньше, но Ари отказался на ней жениться. Желая как-то смягчить отказ, сведя ситуацию к пустячной обиде, или — что было для нее еще страшнее — сделать ей прощальный подарок, он купил Марии элегантную квартиру в Париже и оплачивал ее содержание. Тем временем репортеры из отделов светской хроники подмечали, что Онассис все чаще проводил время в компании Жаклин Кеннеди.

Мария была не в состоянии состязаться с вдовой. В 1968 г. Ари обманом заставил певицу сойти с «Кристины» на берег, а вместо нее пригласил на яхту Джеки и вступил с ней в непростые переговоры, которые завершились их нелепым браком без любви. Шестидесятичетырехлетнему жениху нужны были известность и обширные связи тридцатидевятилетней вдовы; а ей было необходимо защитить своих детей от убийц, и она была готова принести себя в жертву в обмен на огромное состояние, которое обеспечило бы им неуязвимость.

А как же Мария? Даже выяснив нелицеприятную правду, она уступила настойчивым просьбам Ари о встречах с ним в перерывах между его визитами к Джеки. Либо он полагал, что Мария будет продолжать ухаживать за ним и обожать его, несмотря на перспективу его брака с Джеки, либо, как считали многие близкие ему люди, на деле он никогда не собирался жениться на Джеки — ему нужно было лишь выставить напоказ их близость.

Когда Ари с Джеки выясняли отношения или флиртовали, Мария навещала подруг и ждала его телефонных звонков. Если он ей не звонил, она впадала в депрессию. О своих горестях Мария рассказала в интервью Джону Ардоину, музыкальному критику еженедельника «Даллас морнинг ньюс». Она была одинока, ее никто не любил. В течение девяти лет она терпеливо вела «скрытную» и «унизительную» жизнь в качестве любовницы.

У Ари тем временем возникали собственные проблемы. Чем настойчивее Джеки требовала заключения брака, тем больше Онассис сомневался в правильности такого шага. В панике он умолял Марию спасти его, появившись в Афинах: Ари считал, что это неизбежно разозлит Джеки и та улетит обратно в Соединенные Штаты. Мария отказалась. «Ты сам в это ввязался, — сказала она Онассису, — сам из этого и выбирайся»{527}. Позже Мария узнала из газет о том, что брак состоялся.

Спустя неделю после женитьбы на Джеки Кеннеди Ари появился под окном квартиры Марии и громко свистнул. Сначала она не обратила на него внимания, но вскоре сменила гнев на милость, хотя от физической близости с ним отказалась. Вместо этого она занялась восстановлением своей карьеры. Главная роль, сыгранная ею в фильме «Медея», вызвала восторженные отзывы критиков.

Ари упрашивал Марию вернуться к прежним отношениям. За ужином он сжал ей ногу и сказал, что предпочитает «большие, толстые ляжки Марии» «мешку с костями», то есть Джеки. Ари с Марией возобновили интенсивные отношения, но без секса, хоть не отказывали себе в объятиях и поцелуях. При встречах и во время продолжительных телефонных разговоров Ари жаловался Марии на Джеки. К 1970 г. он без смущения ухаживал за ней на людях, либо нарочито бравируя их отношениями, либо рассчитывая на то, что сообщения в прессе о возобновлении их с Марией романа станут для Джеки побудительным мотивом для развода. Но Джеки, которая прекрасно знала о том, что он хочет от нее избавиться, на эту уловку не поддалась.

В какой-то момент Мария, находясь в состоянии душевного смятения, испытывая отчаяние при пугающей мысли о том, что Ари снова ее бросит, проглотила слишком много снотворных таблеток, которые постоянно принимала, чтобы лучше спать. В результате, хоть и ненадолго, ее положили в больницу, из-за чего, по ее собственным словам, Мария чувствовала себя униженной.

Но Ари не собирался лишаться единственной женщины, кроме матери и сестры, которая его действительно любила. Его брак был пародией на супружеские отношения, но по греческим законам для развода требовался повод, а Джеки вела себя как примерная супруга, и даже если бы Ари попытался к ней придраться, ему бы это не удалось. Если слухи о том, что он пробовал от нее откупиться, имели под собой основания, это у него тоже не получилось.

В 1973 г. в авиационной катастрофе погиб его любимый единственный сын, и Ари охватила глубокая печаль. Через несколько дней в квартире Марии он рыдал от горя и вспоминал о смерти их собственного младенца. Вернувшись на остров Скорпиос, он ночью пошел гулять с бродячей собакой, которой рассказывал о своем несчастье. На могиле Александра он выпил узо[69] и долго что-то говорил, обращаясь к погибшему сыну. По словам близких подруг Марии, он умолял ее выйти за него замуж, но не дал письменного обязательства на ней жениться.

Мария всегда была готова утешить опечаленного любовника, но только не в постели. Для собственной сексуальной самореализации и — более того — для самоутверждения Мария, не делая из этого секрета, завязала роман с красавцем мужчиной, известным оперным тенором Джузеппе ди Стефано. Их связывала не только физическая близость, но и профессиональные отношения. Сотрудничество их было ужасным, печальным, порой приводившим в замешательство содружеством слабеющих голосов, бурных скандалов и отмененных представлений, поскольку Мария принимала слишком много прописанных ей лекарств. Во время этих печальных событий жизнь Марии организовывали служащие Ари, и каждый день он в течение нескольких часов говорил с ней по телефону, утомляя ее бесконечными рассказами о безрассудных расходах Джеки, ее приятелях-извращенцах, сухости и бессердечии.

Жизнь Ари проходила гораздо быстрее, чем жизнь Марии. Он постоянно горевал о кончине Александра и был неизлечимо болен (глазной формой миастении, из-за чего ему приходилось заклеивать пластырем веки). Ари проводил оставшееся ему время, наводя порядок в своей финансовой империи и разъясняя положение вещей неуравновешенной дочери Кристине, которой предстояло занять в этой империи место погибшего брата. Он написал новое завещание, призванное защитить Кристину и ограничить притязания Джеки на его состояние. Ари не упомянул в нем Марию, поскольку еще раньше распорядился о пожизненной оплате ее расходов на квартиру, к тому же он знал, что ее финансовое положение было очень неплохим. Очевидно и то, что он руководствовался правилами приличия, ведь Мария была всего лишь его любовницей. Тем не менее он мог бы как-то отметить ее заслуги, например как это сделал У. Р. Херст, когда назвал Мэрион Дэвис своим дорогим другом, поскольку она, несомненно, заслужила памятный подарок из его несметного состояния.