Первый выстрел - Георгий Тушкан

Юра уставился глазами в пол. Он ничего не понимал. И вдруг догадался!

— Того подполковника с женой убили каратели из отряда Бродского. А подполковник застрелил офицера и солдата… За золотом побежал сам Гога, куда его отвез — не знаю. А мне он пропуск дал… Они друг в дружку стреляли.

Юра замолчал, боясь, что и так наговорил лишнего.

Теперь Фальстаф смотрел на него с нескрываемой ненавистью.

— Врешь, подлец! Я не младенец, чтобы твои арабские сказки слушать. Итак: ты красный шпион — это раз, ты участник убийства и ограбления подполковника Брагина и его жены — это два. Ты участник стычки с карательным отрядом, в результате которой убиты офицер и солдат, — это три. Хватит на три виселицы!

— Честное слово, правда, я не вру! — сказал Юра так, что Фальстаф вдруг отбросил свой наигранный тон и пытливо посмотрел в Юрины глаза.

А Юра вызывающе смотрел офицеру в глаза, как в игре «кто кого пересмотрит».

— Ты говоришь, что люди Бродского убили Брагина, а Бродский побежал за чемоданом? Хм… Весьма, весьма интересно… — И Фальстаф улыбнулся каким-то своим мыслям. — Отлично-с!..

Он взглянул на Юру, сдвинул брови и деловито сказал:

— Ты сочиняешь небылицы… Впрочем, у тебя будет время подумать и освежить память. — Фальстаф позвонил.

Вошел солдат с винтовкой.

— Проводи арестованного во вторую. — Фальстаф показал пальцем в пол. — А ты, когда захочешь откровенно поговорить со мной, сообщи об этом начальнику караула.

В коридоре Юра машинально повернул налево, к выходу. Солдат схватил его за рукав, дернул и сказал:

— Поворачивай!

— А вы воли рукам не давайте! — Юра оттолкнул его руку.

— Что? Бунтовать?

Тотчас в грудь уткнулось острие штыка и нажимает-нажимает. Больно же, совсем одурел солдат. Юра судорожно ухватился за штык. Солдат дернул винтовку к себе.

— Пристрелю! Жив-ва-а по коридору шагом арш! Руки назад!

Глаза солдата стали совсем сумасшедшими, вздрагивающие губы обнажили большие неровные желтые зубы.

Броситься под ноги. Сбить на пол. Выхватить винтовку…

И тут Юра впервые в своей жизни при таком приступе злости, обычно делавшем его безрассудным, заставил себя сцепить руки за спиной и двинулся дальше в указанном направлении.

5

Юра оказался в низком подвальном чулане. Ни кровати, ни табурета, даже бревна нет. Голый земляной пол. Темно — крошечное, в два кулака, окошко под потолком затянуто колючей проволокой. Но вот постепенно стала заметной сидящая на полу фигура.

Дверь захлопнулась. Человек, сидевший в углу, вскочил. Это был подводчик Умар.

— Все рассказал? — спросил он. — Я спрашиваю: ты все рассказал?

— Нет! — с гордостью ответил Юра.

— В какой дом ездил в Эльбузлы, тоже не сказал?

— Нет!

— Подводчик не может забыть дом, куда он заезжал. Все надо говорить, все! Так мне сам мулла сказал.

— Значит, это ты разболтал про Суук-Су, про Эльбузлы и все другое? Как же ты? Ведь командир предупредил нас — не болтать!

— Бандит он, а не командир! Бандитов, поднимающих руку на достойных людей, сказал мулла, жалеть не надо. Пусть их скорее повесят! Плевал я на его приказ! Понимаешь? Я жить хочу! Понимаешь? Я не хочу, чтобы меня здесь били! Понимаешь? Смотри! — Умар повернулся, задрал рубаху — на спине его виднелись темные полосы. — Видишь?

— Вижу.

— Тогда иди скорее и все рассказывай!

— Да ты что, обалдел?

— Боишься? Тогда мне скажи, в каком доме в Эльбузлах вы останавливались?

— Иди ты к черту!

Умар обхватил Юру и сильно, как медведь, потащил к двери.

— Пусти, дурак! Тебе-то какое дело?

— Мне офицер сказал так. — Умар разжал руки. — Сейчас вызовем Юру Сагайдака, если он все подтвердит, во всем признается, сразу же вас обоих выпустим. А если он не подтвердит, не признается, и он и ты будете сидеть здесь до тех пор, пока он не скажет правду. Юрка, очень тебя прошу! Сколько хочешь денег, говори!

— Ты что, одурел от страха? Отстань!

— Не признаешься?

— Нет!

— Тогда я сам буду бить тебя, пока не признаешься!

В следующее мгновение Юра лежал на спине, а на нем верхом сидел Умар и дубасил его кулаками. Юра рванулся, но вырваться не мог. Тогда он укусил Умара. Тот вскочил. И Юра отбежал в угол. Умар снова бросился было к нему, но Юра увернулся. Так ему удалось увернуться еще раз, но потом Умар сшиб его на пол и начал топтать.

Юра никак не ожидал, что из него будут выбивать признание руками Умара. Ах, так! С трудом вскочив, он изо всех сил ударил Умара головой в солнечное сплетение. Умар сразу согнулся пополам, а когда Юра ударил его ногой под коленки, а кулаками толкнул в грудь, Умар рухнул на пол, как сноп. Не помня себя от ярости, Юра набросился на него. Умар завопил, призывая на помощь.

Вбежали солдаты. Они отшвырнули Юру и выволокли Умара.

Юра не в силах был стоять и должен был сесть на пол у стены. Его грудь вздымалась, как у загнанного коня. Из разбитого носа сочилась кровь. Левый глаз закрылся. Но Юра был доволен. Приемы джиу-джитсу пригодились…

Явившийся вскоре солдат повел Юру наверх.

В той же комнате за столом, где раньше сидел Фальстаф, Юра увидел князя. Его огромный нос шевелился.

— Я даже покойников, мой дорогой, могу заставить говорить, — сказал он, устремив на Юру свой единственный глаз. — Поэтому не испытывай моего терпения и отвечай сразу, к кому заезжали в Эльбузлах, кто убил подполковника Брагина, куда девали золото.

Опустив голову и глядя себе под ноги, Юра молчал.

От криков и ругани князь перешел к побоям. Он бил Юру, которого держал солдат, сначала кулаками, потом стеком. Вдруг зазвонил телефон.

— У меня… Нет еще… — доносилось сквозь нахлынувший туман до слуха Юры. — Скажет, клянусь Казбеком!.. Зачем прерывать? Лучше не прерывать!.. Понимаю… Он скоро? Буду ждать.

Бросив трубку на рычаг, князь приказал увести арестованного.

Юра очутился в своей камере. Он был один. Шепча проклятия и угрозы, он прислонился к стене. Затем силы окончательно его покинули. Он сполз на пол и заснул.

Проснулся он от удара в бок. «Вставай, каратели», — послышался ему голос Дуси. Второй удар вернул его к действительности. Яркий свет электрического фонарика слепил, и Юра зажмурил глаза. Ему опять показалось, будто он в Эльбузлах и надо бежать. Он вскочил.

— Этот самый! — послышался голос Гоги Бродского.

Юру охватил ужас, и он стал мысленно всячески ожесточать себя, чтобы как-нибудь держаться.

— В пятую! — раздалась команда.

Солдат взял Юру сзади за шиворот, как щенка, и повел, толкая перед собой. Юра уже не вспоминал героев из прочитанных книг, а только повторял про себя все самое плохое, что он знал о Гоге, разжигая свою злость.