The Left Words (ЛП) - authoresswithoutwords

ни одно существо не обнаружило, что она является чем-то большим, чем просто змеёй. Однако я подселил в неё крестраж, когда она была детенышем. Поэтому мы предполагаем, что ее душа росла вместе с телом и заключила в себе осколок.

— Как дерево выросло бы вокруг поставленного на него забора, если бы ему дали достаточно времени, — говорит Гарри, пытаясь переформулировать эту абстрактную идею в более практическую метафору.

Лицо Ворлоста дергается.

— Да, хотя я бы предпочел думать, что это произошло из-за желания защитить крестраж, а не потому, что осколок моей души просто оказался на пути взрослеющей души.

Гарри это понимает. Мысль о том, что какая-либо часть Ворлоста — не что иное, как раздражитель, к которому медленно адаптировались, звучит ужасно.

— Ты — близкий друг Нагайны, — напоминает Гарри — Я предполагаю, что существо и душа — это одно и то же, поэтому Нагайна хотела защитить тебя ещё до осколка внутри её тела.

С этой точки зрения всё выглядит иначе. Нежный оттенок румянца мягко окрашивает щеки Ворлоста.

— Ты посмотри на время! Разве ты обычно не уходишь десять минут назад?

Гарри улыбается явной попытке отвлечь внимание от этого румянца.

— Ты прав. Тогда я уже ухожу. Увидимся на следующей неделе!

Ворлост в ответ лишь загадочно улыбается.

Комментарий к Глава 10, часть 2

Заметка переводчика:*О Боже, Тёмный Лорд Волдеморт, сложнее чем произносить было только печатать это каждый раз. После этой главы, мы теперь знаем, что социальные навыки Ворлоста на уровне Шелдона Купера)

========== Глава 10, часть 3 ==========

Когда Гарри возвращается в Хогвартс, он рассеянно улыбается своим ученикам, пока они его привычно окружают. Даже если он уже несколько раз объяснял им, что душевная связь благополучно приведёт его к родственной душе, они всё равно беспокоятся за него, оставляют его в покое только после того, как убеждаются, что с ним всё в порядке.

К счастью, они замечают, что ему нужно побыть одному, и не пытаются остановить его, когда он быстро покидает Большой Зал. Как только он исчезает из их поля зрения, он бросается бежать. Вверх вниз налево направо.

Библиотека.

Гарри пока не подходит к портрету, но ему нужно тихое место, чтобы подумать, но он заговорит с ним, как только соберётся с мыслями.

Он крестраж.

Он был им почти всю свою жизнь — дольше, чем он себя знает.

У него есть шрам, в котором находится осколок души.

Его душа переплетается с другой.

Точно ли он крестраж? Невозможно узнать. Тысяча различных решений или всего одно гигантское совпадение. Это действительно имеет значение?

Но быть крестражем… Это значит… Ему никогда больше не придётся бояться, что Ворлост убьёт его. В конце концов, смерть Гарри уничтожила бы один из его страховочных канатов к жизни. Ему больше никогда не придётся бояться, что его родственная душа причинит ему боль. В конце концов, это тоже может повредить осколок. Ему никогда не придётся беспокоиться о том, что его будут пытать или покалечат за ошибку. Ведь эта боль могла передаться и осколку.

Но — «не причинять вреда» не равно «заботиться». «Отсутствие физической боли» не означает «отсутствие психологического насилия». «Не быть убитым» не означает «жить счастливо».

Так или иначе теперь он с большей вероятностью может оказаться запертым в какой-нибудь далёкой башне. Ходить на свободе, как сейчас, не слишком безопасно для осколка. Тысяча ужасных вещей могло случиться с Гарри и, соответственно, с крестражем. Если он будет заперт в безопасном месте, это устранит множество потенциальных опасностей.

В такой ситуации Гарри, безусловно, будет постоянно искать выход, которым может в итоге оказаться какое-нибудь хитрое заклинание или даже уничтожение крестража вместе с телом.

Но подумает ли Ворлост о такой возможности? Наложит ли он какое-нибудь заклинание, которое остановит Гарри от самоубийства? Что, если ему придётся прожить всю свою жизнь в какой-нибудь безопасной комнате, лишь изредка посещаемой его родственной душой, когда тот не слишком занят, живя полной жизнью?

Но ничего — Гарри найдёт выход.

Когда он рассказывает об этом библиотечному портрету, то получает достаточно разумный ответ:

— Плут, ты думал только о самом тёмном варианте будущего, который только существует. Живи не кошмарами, а настоящим.

Другими словами: он смешон. Но то, что это знает голова, совсем не значит, что этому будет следовать сердце.

— И что случилось, если ты порождаешь такие кошмарные видения?

Гарри смотрит в любопытные нарисованные глаза и рассказывает об открытии Ворлоста. Библиотечный портрет закономерно шокирован, но и бесконечно взволнован этим открытием.

— Плут, в твоих рассказах может быть изложено лекарство от недостатка расщепления души!

Портрет предполагает, что другая душа может успокоить осколок или его связь с основной душой, чтобы безумие не началось. Другой недостаток, а именно то, что осколок притягивается к своей основной душе в непосредственной близости, также устраняется. Кроме того, это может означать, что и владелец крестража, и хранитель осколка бессмертны — вместилище крестража почти неразрушимо, а ведьма или волшебник, создавшие его, будут вечно цепляться за жизнь благодаря бессмертному крестражу.

— Теперь появилось ещё больше причин рассказать твоей родственной душе о трагедии, связанной с созданием крестражей.

Гарри вздыхает, прислоняясь к книжной полке.

— Я тоже думал об этом. Может быть, он поглотил бы их сам, если бы знал, чем они ему грозят. Но если он зашёл так далеко, что создал семь, то, смею предположить, убедить его в опасности этого будет практически невозможно.

— Подумай об этом, Плут. — добрая улыбка. — Я буду с нетерпением ждать твоего решения.

***

На следующее утро за каждым шагом Гарри ещё более упрямо следует Малфой и его подхалимская труппа придурков. В воздухе витает шёпот ожидания, как будто они чего-то ждут. Гарри не знает, чего именно, и ему на самом деле всё равно. Что он точно знает, так это то, что Малфой собрал всех в гостиной для важного объявления.

Окружённый своими учениками, Гарри наблюдает, как Малфой важно стоит посреди комнаты, прочищая горло, чтобы заглушить последние тихие разговоры. С большой напыщенностью он начинает:

— Эти последние несколько месяцев были для меня большой ношей и ещё большей честью. Вы сочли меня подходящим человеком для того, чтобы представлять этот благородный и древний Дом. Вы выбрали меня, чтобы я стал Королём. За это я должен и благодарю вас.

Он делает паузу и преувеличенно гротескно кланяется, сохраняя при этом выражение лица, практически требующее благодарности за этот поступок.

— Но я думаю, что теперь мне пора уходить покинуть этот пост. — ещё одна пауза, которая искусственно создана для