Игрушка судьбы: Фантастические романы - Клиффорд Саймак

Поначалу его навещали любопытствующие обитатели поселка; казалось, вопросы так и вертятся у них на языке. Как— то заглянул монах из Ватикана — робот в коричневом балахоне, самый симпатичный из всех роботов, которых Декеру когда-либо доводилось встречать. Но почему-то Декеру показалось, что он не простой монах. Все, кто навещал Декера в первые дни, считали своим долгом наболтать ему как можно больше про Харизму и надавать советов. Декер наматывал на ус все, что ему рассказывали, а советы большей частью пропускал мимо ушей. Выболтав последние новости и не преминув дать самые полезные рекомендации, всякий норовил узнать побольше о хозяине. Декер не грубил, а попросту отмалчивался — делал вид, что не слышит вопросов, — и посетители уходили несолоно хлебавши. Кое-кто отваживался навестить его еще раз, но результат был тот же. В конце концов все махнули на него рукой.

Что, собственно, было совсем неплохо. Ему только того и надо было — чтобы все оставили его в покое. Порой, правда, он испытывал угрызения совести оттого, что так обходился со своими соседями, но всякий раз он приходил к выводу, что иначе нельзя и это — лучший выход из положения. Лучше ничего не говорить, пусть думают что хотят, нечего давать пищу для размышлений и рассказывать свою историю. Они могли сплетничать в свое удовольствие много лет.

«Почему ты вернулся к своему началу? — спросил его Шептун, — Почему вернулся к своему началу на этой планете?»

«А на самом деле, почему?» — теперь он спрашивал себя. На этот вопрос у него не было ответа. Просто потянуло сюда, и все.

«Эх, Декер, Декер, — пожурил он себя мысленно, — совсем ты из ума выжил, если уж сам про себя ничего не знаешь…»

— Декер, — прервал Шептун его раздумья, — знаешь, а этот Теннисон мне понравился.

— Да, он симпатяга.

— Он ведь увидел меня, — сообщил Шептун. — Уверен, он меня увидел. А таких, кто меня может видеть, мало. Это, знаешь, надо способности иметь, чтобы меня увидеть.

— Он тебя увидел? А откуда ты знаешь? А мне почему не сказал ничего?

— Я молчал, потому что сам не был уверен. Но я долго думал и вот теперь знаю точно. Он меня увидел и сначала не поверил своим глазам. Протирал глаза, думал, что с ними что-то не то. Ты что, не помнишь? Ты же сам спросил у него, не попало ли ему что-то в глаз. А он сказал, что, наверное, пыль. А ты еще раз спросил, может, нужно глаз промыть, а он сказал, что не надо, что все в порядке. Ну, вспомнил?

— Да, теперь вспомнил, когда ты рассказал.

— Ну вот. Я и сам кое-что увидел. Но только мельком. Пока точно не знаю что.

— Ты не говорил с ним? Не пытался заговорить?

— Нет, говорить не пытался. Но знаешь, он человек непростой, необычный. Это точно.

— Ну ладно, — сказал Декер, — Мы с ним еще увидимся. Вот и разглядишь получше, что это в нем такое необычное.

Глухоман ушел. Он больше не прятался в зарослях среди валунов. Декер перестал ощущать его присутствие.

— Давай-ка спустимся пониже, — предложил Декер Шептуну. — Поглядим, как там катер.

Глава 20

Через полчаса после того, как Джилл ушла в библиотеку, явился Экайер. Губерт впустил его и, явно недовольный, удалился в кухню, где сердито гремел посудой. По всей вероятности, Губерта раздражало, что люди так долго просиживают за столом.

— Что-то ты рано сегодня, — отметил Теннисон, — Присаживайся, выпей чашечку кофе.

— Кофе выпью, — согласился Экайер, — но, имей в виду, рассиживаться нам с тобой особо некогда.

— Ну у меня-то времени много, — возразил Теннисон, — В клинику еще рано…

— Не так уж много, как ты думаешь. Нас с тобой удостоили великой чести. Нас благословили.

Теннисон удивленно взглянул на Экайера.

— Благословили на аудиенцию с его святейшеством.

— Ого!

— И это все, что ты можешь сказать?

— А что я, по-твоему, должен сделать? Упасть замертво? Встать по стойке «смирно»? Пасть на колени в священном трепете?

— Ну, не знаю… Мог бы, по крайней мере, выказать хоть какое-то уважение, — хмыкнул Экайер, — Это, знаешь ли, не шутки — удостоиться такой аудиенции.

— Прошу прощения. А я так сразу не догадался. А в чем дело?

— Точно не знаю. Но предполагаю, что это из-за случая с Мэри. Ну, из-за рая. Феодосий и Роберте пойдут с нами.

— Это кардиналы, что ли?

— Да, кардиналы.

— Странно, — пожал плечами Теннисон. — Ну, почему Папа желает видеть тебя — это мне, скажем, более или менее понятно. Если речь действительно пойдет о рае, то ты в этом, как говорится, по уши. А я-то тут при чем?

— Мэри — твоя пациентка. Может быть, он хочет узнать какие-то медицинские подробности. А может, дело вовсе и не в рае. Может, ему просто хочется с тобой познакомиться. Человек ты новый, а обычно новый член Ватикана всегда бывает представлен Папе. Вполне естественно, что он желает взглянуть на нового ватиканского врача. Наверняка это давно планировалось, просто время сейчас такое, напряженное.

— Подозреваю, что тут всегда время напряженное.

— В общем, да. Но иногда бывает напряженнее обычного.

Пол и Джейсон пили кофе. Губерт продолжал греметь посудой изо всех сил. Наконец Экайер не выдержал и крикнул:

— Губерт!

— Да, сэр? — отозвался робот.

— Прекрати там греметь. Имеем мы право спокойно посидеть, кофе попить? Ты что, в самом деле?

— Ну конечно, сэр, — сказал Губерт. Шум затих.

— Совсем разболтался, — пробурчал Экайер. — И ведь я сам его избаловал на свою голову. Просто не знаю, что делать.

— Пол, я хотел спросить тебя кое о чем.

— Спрашивай, только быстро.

— Видел я кристалл один, такой… математический… уравнения там, графики… Я вроде бы тебе говорил. Ты сам-то его смотрел?

— Ну… да, как будто смотрел. Только давно. Он ведь был записан несколько лет назад.

— Ты говорил, что этот Слушатель возвращался туда несколько раз, но так ничего особенного не узнал.

— Да, к сожалению, — подтвердил Экайер. — А что, ты этим увлекся?

Теннисон кивнул и поставил на столик пустую чашку.

— Что-то в этом есть. А ухватить никак не удается. Только подумаешь: вот вроде бы начал что-то понимать — ан нет, все пропадает. Может быть, если бы я умел лучше манипулировать своим сознанием, а так… просто полным идиотом себя чувствую.

— Что — так-таки ни малейшей идеи, что бы это могло быть такое?

— Никакой. Чертовщина просто. Нет, это не бессмыслица, говорю же, что-то есть, но что? Я пытался себе представить, что только мог, но это ни с чем не ассоциируется, ничего не напоминает.

— Ты только не волнуйся, — посоветовал Экайер, — Я тебе мог бы кое-что и позанятней показать. Что ты, ей-богу, зациклился на этом кристалле? Все хранилище к твоим услугам, в любое время, когда пожелаешь.