Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа - Эмилио Сальгари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Далеко вы не уйдете, — прошептал он и, приподняв ногу верблюда, сделал глубокий надрез в мозолистой ступне, после чего быстро вытер нож о песок.
Несчастное животное взревело от боли, но рев заглушили вопли цыгана:
— Тревога! Вставайте! Разбойники!
Студенты и Замора, разбуженные этим бедламом, вскочили и схватились за винтовки.
— Где? Где? — переспрашивали они, карабкаясь по склону дюны.
— Где-то там, — отвечал Янко, — видел минуту назад. Если бы я вовремя не проснулся, не сносить бы нам всем головы. У разбойника ятаган.
— Никого не вижу, — сказал Карминильо, оглядевшись. — А ты, Педро?
— Как и прежде, одну луну, — сердито буркнул тот. — Янко, должно быть, спутал шакала с человеком. Или ему что-нибудь приснилось.
— Я не спал, сеньор, — обиженно возразил цыган. — Своими глазами видел, как бандит скатился с дюны и бросился к нашему мехари.
— У тебя же наваха в руках, — заметила наблюдательная Замора. — Неужели не мог метнуть нож? В пещере ты раскроил горло его товарищу с двадцати пяти шагов.
— Растерялся, Замора, — сконфуженно ответил Янко. — Или ты думаешь, такие броски всегда легко удаются? А если бы я промахнулся?
— Мы бы его добили, — сказал Карминильо.
— Проснулись бы вы, как же. Храпели, будто боровы.
— А что с нашим мехари? Он ревет, точно бешеный.
— Не знаю. Увидев меня, разбойник метнулся вверх по склону и удрал, я и глазом не успел моргнуть.
— Уж не прирезал ли он верблюда, чтобы помешать нам продолжить путь? — предположил Педро, направляясь к жалобно ревевшему животному.
— Все может быть, — кивнул Карминильо. — У меня есть спички, сейчас посмотрим.
— Как это разбойнику хватило наглости? Невероятно!
— Бандиты Эр-Рифа славятся отчаянной храбростью. Смелее их в Марокко никого нет.
Чтобы усыпить бдительность студентов, Янко взял у Заморы винтовку и залег на гребне дюны, притворяясь, что сторожит лагерь. Студенты с зажженными спичками склонились над лежащим верблюдом, продолжавшим стонать и биться.
— Кровь, — произнес Карминильо, оттаскивая подальше цыганку, чтобы мехари ее ненароком не лягнул. — На передней ноге глубокая рана, животное долго не протянет.
— Ее нанесли ножом.
— Бурдюки! Бурдюки с водой разрезаны! — вскрикнула Замора.
Педро поднялся и в упор посмотрел на Карминильо:
— Ты уверен, что одиночка, пусть даже храбрый разбойник, рискнул бы пробраться в наш лагерь? Зная, что мы вооружены маузерами?
— На что намекаешь, Педро?
— Хотелось бы мне взглянуть на наваху Янко, — с яростью ответил студент.
— А ты что думаешь, Замора? — спросил Карминильо.
— Что я бы тоже хотела ее увидеть, — решительно сказала та.
— То есть ты не доверяешь своему соплеменнику, которого ваш барон отрядил для твоей защиты?
— Скорее для слежки за мной, — с горечью ответила девушка. — Барон не желает, чтобы талисман возвращался в Севилью… Ну ничего! Будущее покажет.
— Однако прежде нам не в чем было обвинить этого парня, — резонно заметил Карминильо. — Разве что на меня иногда кидается из ревности.
Цыганка порывисто встала и, повернувшись лицом к луне, серьезно произнесла:
— Остерегайтесь его, сеньор.
— Да уж постараемся, — фыркнул Педро. — А едва у нас появятся доказательства, что он — предатель, пристрелим.
В этот миг мехари тонко взвизгнул, дернулся так, что разорвал путы, и попытался подняться на ноги. Пустынный бегун хотел перед смертью почувствовать пение ветра в ушах.
— Пусть бежит! — воскликнул Карминильо, видя, что Педро хватается за поводья. — Все равно он уже не жилец.
Мехари сумел встать. Постоял минуту-другую, поджав раненую ногу, из которой хлестала кровь, а затем рванулся вперед, мотая башкой на длинной шее и оглушительно ревя. Через двести метров путь ему преградила непреодолимая дюна. Жизнь утекала из глубокой раны, нанесенной безжалостной рукой цыгана.
Верблюд трижды пытался взобраться на склон. Потерпев неудачу, он, хромая и оставляя на песке кровавые следы, вернулся к своим новым хозяевам. Изо рта у него шла кровавая пена.
Остановившись шагах в десяти, он в последний раз всхрапнул и рухнул, тяжело дыша и дрожа всем телом. Агония длилась недолго. Через тридцать секунд верблюд был мертв.
— Несчастное создание, — прошептала Замора. — Мы должны были как-то ему помочь.
— Ничего бы у нас не вышло, — вздохнул Карминильо. — Разбойник перерезал ему вену. Нам бы все равно пришлось его бросить, и он умер бы от голода и жажды.
— И что теперь? Мы продолжим идти к реке? — спросил Педро. — Далековато. А у нас на хвосте висит разбойник. Может быть, попробуем подняться где-нибудь здесь? Какова, по-твоему, высота скалы, Карминильо? У тебя на подобные штуки глаз наметан.
— Тысяча двести или тысяча триста метров.
— Поднимемся ли мы на вершину, не сломав шеи? Склон почти отвесный.
— Тем не менее надо попробовать, — ответил Карминильо после краткого размышления. — Если разбойники застигнут нас на морском берегу, мы станем их рабами.
— Но не случится ли то же самое на плато? — усомнился Педро.
— Рифы, обитающие на высокогорье, отличаются от жителей побережья. Они терпимо относятся к «христианам», без разбору именуя так всех европейцев. Впрочем, доверять им все равно не стоит. Мы на землях бандитов.
— Нелегко будет взобраться по этой скале, — заключил Педро, в сотый раз оглядывая каменную твердыню.
В этот момент к ним подошел Янко.
— Никого, — доложил он. — Наверняка подлец отправился за подмогой.
— Лишний довод в пользу немедленного подъема, — сказал Карминильо. — Снимите все веревки с верблюда. Они нам пригодятся.
— Куда это вы собрались, сеньор? — Цыган изумленно воззрился на студента, упрямо скрестив руки на груди.
— Будем подниматься здесь, — ответил будущий инженер. — Нам, видишь ли, не терпится поиграть на гитарах в горах.
— Вы потешаетесь надо мной? — взвизгнул Янко.
Карминильо снял с плеча винтовку и невозмутимо сказал:
— Если тебе не по душе наша музыка, можешь топать в Мелилью. Мы тебе это уже предлагали.
— В одиночку?
— Разумеется.
— Без Заморы?
— Конечно. Замора останется с нами.
— Но мне поручили оберегать ее!
— В таком случае следуй за нами. Только смотри без фокусов. Ты, приятель, у нас на подозрении.
— И в чем же меня подозревают? — Ладонь Янко легла на рукоять навахи.
— Об этом еще успеется. — Голос Карминильо оставался спокойным. — А пока, если хочешь, иди с нами, раз уж твой барон приставил тебя к Заморе.
— Он велел в случае чего пожертвовать ради нее жизнью.
— Вот и славно.
— На что вы намекаете, сеньор? — вскипел цыган.
— Что ты готов принести себя в жертву ради Заморы, — усмехнулся Карминильо.
— Разве тогда, в пещере, я не встал на ее защиту и не убил ножом разбойника, вооруженного ружьем?
— Никто не отрицает,
